Комацу
Шрифт:
– М-м… это хорошо?
– с сомнением спросила девушка. Кто их знает, как это скажется на клетках Гурмана.
Коко с улыбкой кивнул.
– Послушайте меня!
– Торико допил вино, поднялся.
– Я наконец-то определился с мясным блюдом своего идеального меню. По-моему, это может быть только янтарное мясо.
– Ну, уж нет!
– Сани вскочил.
– Посмотрите на мое сияние. Яркое, не правда ли?
– И что?
– Торико упер руки в бока.
– Значит, янтарное мясо определенно подходит для моего меню.
– Обойдешься! Какого черта ты хватаешь
– Конечно же потому, что я от него великолепно сияю.
– Да какая мне разница!
Спор наращивал обороты, охотники уже вцепились друг в друга, словно желая выбить право на использования деликатеса.
– Без меня бы вы его не добыли! Мой робот был самым сильным!
– наставительно произнес Сани.
– Ленивая зараза, как ты смеешь сравнивать свою волосню с моим десятикратным?
О, так вот как назывался новый удар Торико.
– Эм… простите, но почему бы вам не использовать его одновременно?
– попыталась вмешаться Комацу.
– Ни за что!
– какое дивное единодушие.
Короли продолжили спорить, Рин с фанатичным блеском в глазах поддерживала Торико, тем самым еще больше зля брата.
– Оставь их, Комацу-тян. Лучше пойдем, кое-что тебе покажу, - Коко встал и подал руку девушке.
Повар вложила тонкие пальчики, утонувшие в деликатной хватке широкой ладони. Теперь кожа Коко уже не казалась прохладной, наоборот, на была восхитительно горячей. А, может, просто сказывалось то, что наступила ночь, и открытая обеденная зала наполнилась прохладным воздухом.
Король-предсказатель провел ее на небольшой балкончик, где среди оплетающих его кустов пряталась резная скамейка с высокой спинкой. Они подошли к перилам, Коко протянул один из захваченных бокалов. Из-за лекарств алкоголь девушке был противопоказан, и мужчина внимательно взял для нее сок ледяного ананаса.
– Смотри, - он показал вперед, на широкой просвет между горами.
Темно-синее ночное небо усеивали крупные, яркие звезды. Они стекали дорожкой к горизонту, на котором стали вспыхивать зарницы. Сначала слабые, затем все ярче и ярче, пока в небо не полетели разноцветные фонтаны фейерверков. Они расцветали невиданными букетами и медленно гасли, но им на смену тут же приходили новые, еще более яркие.
– Искристые крабы, - Коко с улыбкой смотрел на восхищенную девушку.
– Их можно найти около больших водоемов. Там как раз есть один. Большую часть времени они проводят в спячке, напоминая каменные валуны. И копят сок в специальных хранилищах на панцире. А когда наступает брачный сезон, начинают соревноваться друг с другом, выстреливая соком в небо. Самка выбирает, чей рисунок ярче и сложнее узор.
– Красиво, - девушка вздохнула, немного поежилась.
На плечи легла нагретая ткань белоснежного пиджака, в котором Комацу практически утонула. Охотник был значительно выше и крупнее ее.
Дальнейшее соревнование крабов они наблюдали уже сидя на скамейке с бокалами в руках.
– В свое время мы много тренировались в этих садах. И наш наставник любил прятаться и наблюдать за нами отсюда, - Коко отпил вина.
–
Где-то там слышался шум спора Торико и Сани, кажется, они уже перешли к силовым аргументам. Каркнул Кису, поспешивший убраться из поля военных действий, ему вторил порыкиванием обозавр. Все же иногда животные намного умнее людей.
В руку девушки ткнулся влажный черный носик. Терри положил голову ей на колени, иронично и с явной любовью посматривая в сторону залы, где бушевал его хозяин. Комацу запустила руку в густую белоснежную шерсть, мягкую, шелковистую.
Шум отдалился, крабы становились все изощреннее в выдумках. Терри сопел под ласкающей рукой. Похлопывал крыльями Кису, косящийся на жмурящегося волка. Обозавр, желая присоединиться к гармоничной компании, подполз под ноги, став идеальной скамеечкой. И задремал. Усталость брала свое, и голова девушки стала клониться вбок. Охотник услужливо подставил ей своей плечо, обняв рукой за плечи. И когда Комацу засыпала, на ее губах играла счастливая улыбка.
Это была очень хорошая ночь.
Коко попивал вино и смотрел на вспыхивающий небосвод. Комацу не знает, да и не станет выяснять, что самка игристого краба всегда выбирает нескольких самцов, которые затем сражаются за нее до смерти. И обычно выживший находится в таком плачевном состоянии, что самка уходит к третьему.
Таков основной закон природы - закон выживания.
Но для Комацу имело значение прекрасное зрелище фейерверков брачных игр. Коко видел, что девушка намного сложнее и серьезнее, чем казалась. Но она смотрела на мир широко распахнутыми глазами, удивляясь и радуясь, как ребенок, делающий первые шаги.
Прекрасно и поразительно, что она сумела сохранить детскую наивность до сих пор.
Коко посмотрел на заснувшую на его плече Комацу. Не красивая, да и зачем это - красивых полно. По-своему очаровательная и такая обаятельная. Так забавно бросилась его защищать, хотя Сани ничего плохого не имел в виду, просто привык так выражаться.
От этого в груди разливалось тепло, а сердце радостно ухало куда-то вниз, как на крутых горках аттракционов.
Что это за чувство стало посещать его рядом с Комацу, Коко еще предстояло разобраться. Но сейчас он был просто счастлив, обнимая прикорнувшую, уставшую девушку, оберегая ее сон, слушая дыхание и ощущая биение маленького сердечка. Еще совсем недавно он боялся, что оно остановится. Как же хорошо, что этого не случилось.
И Торико, и Сани тоже отметили необычность Комацу, ее талант к понимаю ингредиентов. И у Торико намного больше шансов заполучить ее себе, как повара.
Или нет ни одного, зная миролюбивую натуру девушки, которая не захочет становиться предметом спора для друзей. С нее станется стать единственным поваром для трех Небесных Королей.
Коко прищурился. А что, неплохой вариант!
Комацу завозилась, устраиваясь поудобнее, кутаясь в пиджак. Такая маленькая, хрупкая, ее так легко сломать, убить и повредить. Коко обнял ее крепче, чтобы согреть.