Командарм крылатых

Асташенков Петр Тимофеевич

В столь быстро менявшейся обстановке Вершинин в выпускал из рук нитей управления. Все: радио, выезды на' аэродромы, служба авианаведения — использовалось для поддержания устойчивой связи с частями, для быстрого нацеливания их на наиболее важные объекты. Случалось, в течение дня командарм трижды менял расположение командного пункта. Это была пора исключительного физического и нервного напряжения.

Много самолетов находилось в распоряжении командарма-4, но и целей, которые следовало поразить, и притом немедленно, тоже немало. Сохранился любопытный документ — донесение представителю Ставки Верховного Главнокомандования А. А. Новикову:

«Авиация 4-й воздушной армии, — писал в нем Вершинин, — применяется для непосредственной помощи войскам. Все идет нормально. Войска и Военный совет фронта довольны. Кроме хороших отзывов и благодарностей, ничего не было. Но, товарищ главный маршал, душа болит — гитлеровцы удирают сплошными колоннами, создаются пробки и скопления, а как следует бить их нечем. Если можно, прошу от соседних воздушных армий тт. Руденко и Хрюкина привлечь часть сил для уничтожения этих колонн...»

Телеграмма возымела действие. На следующий день самолеты 16-й воздушной армии бомбардировали колонны врага в районе Березины. Сюда пришли и 40 групп штурмовиков 4-й воздушной. Советские летчики устроили гитлеровцам на Березине разгром, во много раз превосходивший поражение, понесенное здесь в давние времена наполеоновскими захватчиками, которых с русской земли изгоняли воины Кутузова.

3 июля войсками 3-го и 1-го Белорусских фронтов был освобожден Минск. Восточнее города оказалась в окружении крупная группировка врага. Почти 2 тысячи самолето-вылетов произвели части 4-й воздушной, обрушивая огонь на гитлеровских захватчиков. В полосе действий 2-го Белорусского фронта по врагу наносили удары бомбардировщики и 16-й воздушной армии. Здесь снова — в который уже раз! — отличились летчицы 46-го гвардейского полка ночных бомбардировщиков.

— Наша воздушная армия, — вспоминал о тех днях К. А. Вершинин, — начала перебазирование в район южнее Минска. Штаб разместился в поселке Червень. Я с офицерами передового командного пункта отправился далее на запад. Всюду видны следы разгрома врага. Дымились обгоревшие остовы автомашин, тягачей, повозок. Бродившие по лесам вражеские группировки все еще пытались пробиться к своим войскам. То и дело вспыхивали перестрелки, после которых обычно из леса с поднятыми руками выходили группы солдат противника. Иногда такие группы нападали на наши аэродромы — личному составу приходилось отражать эти нападения...

В помощь войскам, добивавшим фашистов, бродивших в лесах, командарм-4 выделил 634-й бомбардировочный полк. Его экипажи отыскивали с воздуха вражеские группы, сообщали о них наземным подразделениям. Для этого с самолетов сбрасывали вымпелы, пускали сигнальные ракеты. Всю полосу «прочесывания» Вершинин посоветовал поделить на участки и каждый облетывать двумя-тремя машинами. Обнаружив засевшие в нашем тылу группы противника, экипажи, установив их численность, стремились как можно быстрее навести на противника подразделения наземных войск, да и сами наносили удары с воздуха по врагу.

Части 4-й воздушной перелетали на аэродромы, расположенные ближе к линии фронта. На оперативной карте Вершинина ярко алели стрелы наступления, их острия устремлялись далеко на запад. К концу июля Советская Беларусь была освобождена. Наши войска вышли к границам

Восточной Пруссии.

С чувством понятного удовлетворения просматривал Константин Андреевич армейскую сводку: 14 тысяч вылетов сделано за месяц с небольшим, две с половиной тысячи тонн бомб обрушены

на врага, уничтожено и повреждено более полутораста танков и самоходок, свыше 4 тысяч автомашин.

Весомая сводка! За каждой строкой перед мысленным взором командарма-4 возникали лица героев операции «Багратион»: командира эскадрильи, будущего маршала авиации А. Ефимова, командиров полков П. Козаченко и С. Харламова, командиров эскадрилий Ю. Иевлева, М. Чечневой и многих других отважных бойцов. За подвиги, совершенные в белорусском небе, 30 летчиков и штурманов 4-й воздушной армии удостоены звания Героя Советского Союза, многие части награждены орденами, получили почетные наименования Волковысских, Белостокских, Гродненских, Осовецких, Ломжинских и т. д.

И в этой наступательной операции Константин Андреевич Вершинин в сложной обстановке, характерной для всего сражения, действовал смело, энергично, дальновидно. И не случайно в разгар борьбы с окруженными под Минском гитлеровцами Военный совет 2-го Белорусского фронта обратился в Москву с таким ходатайством: «В борьбе с врагом при освобождении Кавказа, Тамани, Крыма и Советской Белоруссии генерал Вершинин К. А. показал себя талантливым авиационным начальником, хорошим организатором. За свою безупречную работу на посту командующего 4-й воздушной армией и заслуги перед государством достоин звания Героя Советского Союза».

В традиционный День Воздушного Флота 1944 года на фронт пришла телеграмма: Указом Президиума Верховного Совета СССР К. А. Вершинину присвоено звание Героя Советского Союза. Именно в этот день на командном пункте был сделан памятный снимок, вошедший в один из томов «Истории Великой Отечественной войны»: командующий войсками 2-го Белорусского фронта Г. Ф. Захаров и член Военного совета Н. Е. Субботин обсуждают с К. А. Вершининым план ударов с воздуха. Командарм-4, в светлой гимнастерке, перехваченной широким армейским ремнем, склонившись над оперативной картой, намечает цели, которые штурмовики и бомбардировщики поразят в первую очередь...

Неся возмездие врагу

Осень 1944 года авиаторы 4-й воздушной армии посвятили подготовке к новым операциям. Впереди — Восточная Пруссия, откуда милитаристская Германия испокон веков нападала на своих соседей. Грабя чужие земли, прусские вояки, боясь возмездия, строили крепости, возводили своеобразную стену на случай, если придется защищаться. Теперь эту стену предстояло пробивать нашим войскам, в том числе и соединениям 2-го Белорусского фронта. Перед началом Восточно-Прусской операции Ставка Верховного Главнокомандования назначила командующим войсками этого фронта К. К. Рокоссовского — одного из героических защитников Москвы, отличившегося в Сталинградском сражении, в битве на Курской дуге, при освобождении Белоруссии.

— Новый командующий фронтом, — вспоминал К. А. Вершинин, — хорошо разбирался в организации тесного взаимодействия авиации с войсками. Его указания всегда были четкими, конкретными.

К. К. Рокоссовский с большим удовлетворением принял под свою руку 4-ю воздушную армию. «К началу операции, — писал он в книге «Солдатский долг», — в нашем распоряжении было семь общевойсковых армий, одна танковая, одна воздушная — ею командовал генерал К. А. Вершинин, уже тогда проявивший себя как крупный авиационный начальник, который отличался не только высокими организаторскими способностями, но и богатой творческой инициативой...»