Командарм крылатых
Шрифт:
Рокоссовский часто приезжал в авиационные части. Когда Вершинин представил ему гвардейский женский полк, маршал заметил:
— Слышал легенды об этом полку, когда командовал 1-м Белорусским фронтом. Теперь вижу — это быль.
Командарм-4, его штаб позаботились о том, чтобы перед новыми боями армия подтянула тылы, накопила материальные запасы. Ставка Верховного Главнокомандования усилила ее тремя корпусами: 8-м истребительным, 5-м бомбардировочным и 4-м штурмовым, которыми командовали А. С. Осипенко, М. X. Борисенко и Г. Ф. Байдуков. К концу 1944 года силы армии значительно возросли — в ее самолетном парке насчитывалось около 1700 машин. Это дало возможность командарму
Три варианта поддержки сухопутных войск с воздуха были согласованы с командующими общевойсковыми армиями и проработаны в авиасоединениях.
Как и говорили синоптики, в первые дни наступления, развернувшегося в середине января 1945 года от Балтики до Карпат, стояла плохая погода: туманы, снегопады, моросящие дожди. В полосе действий 2-го Белорусского фронта летать в таких условиях могли только небольшие группы самолетов. Но как только облачность несколько приподнялась, Вершинин сразу доложил командующему фронтом, что 4-я воздушная приступает к основному варианту взаимодействия с войсками. В воздух поднялись сотни самолетов; за день летчики совершили свыше 2500 самолето-вылетов.
И сразу новые задания: в прорыв вошла 5-я гвардейская танковая армия. Как и было предусмотрено плановой таблицей, большую часть имевшихся в его распоряжении сил Вершинин направил на поддержку стремительного рейда танкистов к морю, рейда, которым восточнопрусская группировка врага — до 40 дивизий! — отсекалась от остальных соединений фашистского вермахта.
При содействии авиации передовые танковые бригады за сутки продвинулись на 60 километров. В таком же высоком темпе действовали танкисты 5-й гвардейской и в последующие дни неудержимого рывка к Вислинскому заливу, в район Эльблонга. Их непрерывно поддерживали штурмовики, прикрывали истребители.
Командарма-4, кочевавшего с оперативной группой штаба по Северной Польше, не могли не радовать добрые вести, приходившие от соседей. Справа, на Кенигсбергском направлении успешно преодолевали сопротивление врага воины 3-го Белорусского фронта, которых поддерживала 1-я воздушная армия; слева развивал наступление 1-й Белорусский фронт, в состав которого входили соединения 16-й воздушной армии. А еще южнее действовали 1-й Украинский фронт и его 2-я воздушная армия. Советские воины, наступая плечом к плечу с жолнежами Войска Польского, освободили Варшаву, Лодзь, Краков, быстро продвигались от Вислы к Одеру.
Тысячи бронированных машин, ведя за собой пехоту, пронизывали оборонительные рубежи врага. Тысячи самолетов бомбами, бортовым огнем помогали войскам продвигаться вперед. Над Польшей стоял гул танковых и авиационных моторов. Его отзвуки уносились за Одер, к Берлину, возвещая неотвратимое возмездие гитлеровской камарилье.
С каждым днем все шире становилась полоса наступления 2-го Белорусского фронта, достигая двух сотен километров. И перед наземными войсками, и перед авиацией возникали новые задачи, решать которые следовало безотлагательно и находчиво. Так, например, получилось при овладении крепостью Торунь. Ее окруженный гарнизон, как оказалось, насчитывал чуть ли не вдесятеро больше сил, нежели это представлялось вначале. Для наших войск, блокировавших крепость, сложилась неблагоприятная обстановка: гитлеровцы предприняли попытку
— Константин Андреевич, — сказал командующий фронтом, — надо помочь Попову. Ему нечем остановить гитлеровцев. Вся надежда на летчиков...
— Трудно, но постараемся что-либо сделать, — ответил Вершинин. — Все силы задействованы. Придется перенацелить часть экипажей на Торунь.
Выбор командарма-4 пал на 260-ю штурмовую дивизию, которой командовал Г. А. Калугин, офицер инициативный, умеющий четко управлять действиями авиаторов на поле боя. И первые же вылеты штурмовиков, нанесших удары по колоннам противника, вытягивавшимся из крепости, создали пробки на дорогах, движение приостановилось. А затем последовали новые атаки. Успеху способствовало умелое наведение штурмовиков с радиостанций, развернутых неподалеку от цели.
Еще продолжались бои в Восточной Пруссии — под Кенигсбергом и на Земландском полуострове, — а перед 2-м Белорусским фронтом, а значит, и перед 4-й воздушной армией Ставка Верховного Главнокомандования поставила новые задачи.
Передав часть сил 3-му Белорусскому фронту, К. К. Рокоссовский и его штаб начали разработку Восточно-Померанской операции. Предстояло совместно с соединениями 1-го Белорусского фронта разгромить группировку противника, нависавшую над советскими войсками, уже шагнувшими за Одер на Берлинском направлении. Особую сложность представлял штурм «Померанского вала» — сильно укрепленного рубежа из нескольких полос траншей, дзотов, дотов, эскарпов, минных полей...
К огорчению Вершинина, в первый же день операции из-за плохой погоды 4-я воздушная не могла развернуться полностью. Но затем небо над «Померанским валом» загудело авиационными моторами.
— Господство в воздухе наших летчиков — абсолютное, — сообщали командарму.
Как во многих других, так и в Восточно-Померанской операции Вершинин уделял много внимания организации взаимодействия авиации с сухопутными войсками. Порою истребителям приходилось прикрывать их при сплошной облачности на высоте 200–300 метров и крайне ограниченной видимости. Летную погоду «ловили», боевое напряжение было высоким: шесть-семь вылетов в день.
Ни яростные контратаки противника, ни возведенные им инженерные сооружения, ни подход новых гитлеровских сил не смогли остановить в Померании наши войска. И вскоре они вышли на побережье Балтики. В тот день Вершинин находился в штаб-квартире командующего фронтом. Офицер связи, прибывший из передовых подразделений, достигших моря, доставил К. К. Рокоссовскому посылку: три бутылки, наполненные прозрачной жидкостью. Военачальники, не удержавшись, попробовали ее.
— Горьковата вода Балтики!.. — улыбнулся маршал.
Теперь войска фронта повернули на Гданьск. Начался второй этап операции — разгром восточнопомеранской группировки врага по частям. Из боевых действий 4-й воздушной в те дни Вершинину запомнились удары по Гданьскому аэродромному узлу и кораблям врага в Гданьской бухте.
Налеты на аэроузел противника начали подготавливать, как только наши войска прижали к морю полуокруженную группировку гитлеровцев. Именно тогда разведка установила сосредоточение вражеской авиации и на Гданьском, и на прилегающих к городу аэродромах. Вершинин решил организовать несколько налетов. Главную роль в этой воздушной операции он отвел истребителям 215-й и 323-й дивизий, которыми командовали М. Н. Якушин и П. П. Рыбаков.