Командарм
Шрифт:
Впрочем, на фоне этих двух клоунов выступали и серьезные политики, причем было ясно, их речи адресованы, прежде всего, южноамериканцам. США все еще представляли собой мощнейшую экономику мира, даже Евразийский союз пока ей уступал. Этот разрыв сокращался, темпы роста у СЭВ были гораздо выше, но Северов помнил, как в прошлой жизни СССР, имевший ВВП существенно ниже Соединенных Штатов, достаточно успешно противостоял блоку НАТО. Не обладавшие послезнанием латиноамериканские политики, тем не менее, понимали, что их северные соседи мировым гегемоном не являются, но и Евразийскому союзу до этого далеко. Как ни странно, Сталина вполне устраивал многополярный мир, а вот его заокеанских визави – категорически нет. Позиция «или как хотим мы, или никак» прослеживалась четко, другое дело, что силенок на ее реализацию не хватало. Проамериканское лобби в Латинской Америке зашевелилось,
– Вам сложно это понять, сэр, просто потому, что русским такое ощущение привычно. А вот мне, голландцу, чью страну в свое время Гитлер захватил всего за пять дней, очень важно ощущать за спиной всю мощь Империи! Я находился в боевой рубке «Де Рейтера» в том памятном бою в Северном море и получил за него ваш военно-морской орден, – коммандер показал на ленточку ордена Нахимова 2-й степени, – и очень горжусь этим. Я ощущаю себя частью чего-то огромного, мощного, непобедимого и это придает силы и уверенности. Поверьте, испытав такое, большинство уже не хочет с этим расставаться.
Тем временем развязка близилась. 27 июня Колумбия выразила протест соседней стране, какая-то старая лохань, перевозившая рыбу, якобы была потоплена венесуэльским сторожевиком в нейтральных водах. На следующий день корреспондентам в Боготе явили некоего субъекта под видом офицера венесуэльской армии, заброшенного в Колумбию для организации подрывной деятельности. Полковник, представитель министерства обороны, лицом напомнил Олегу Петра Порошенко, а уж когда достал паспорт диверсанта и торжественно помахал перед репортерами, сходство вообще прорезалось явно. 29 июня от Гальегоса потребовали вывести войска, незаконно находящиеся на территории Колумбии. Поскольку никаких войск никто не вводил, было ясно, что конфликт не за горами.
Видимо, прежних обвинений показалось недостаточно, поэтому госсекретарь США Дин Гудерхем Ачисон в тот же день, 29 июня, сделал заявление, что по имеющейся информации Венесуэла располагает химическим оружием (между строк явно читалось – полученным от Евразийского союза, вернее, конкретно СССР) и собирается его применить против «миролюбивой Колумбии, вставшей на путь строительства демократии». Возведение Колумбии на роль будущего оплота демократии в Южной Америке вызвало на континенте бурное веселье, поскольку эта страна прочно ассоциировалась с бардаком, гражданской войной, отсутствием контроля ситуации со стороны диктатора Луиса Мариано Оспина Переса, а также наркоторговлей. Политические послевоенные кризисы привели не только к сексуальной революции и тому подобным вещам, но и повышенному спросу на наркотики, а там, где есть спрос, будет и предложение. Северов помнил, что образование наркокартелей в его прошлой жизни произошло лет на двадцать позже, но здесь уже все шло не так, поэтому не удивился, когда узнал об увеличении посадок коки и мака.
На следующий день Ачисон сделал еще одно официальное заявление, речь шла о «доказанном факте применения Венесуэлой химического оружия против Колумбии». Доказательства заключались в демонстрации небольшого кинофильма, снятого на месте событий, где какие-то люди суматошно бегают и обливают друг друга водой. Кого-то куда-то тащат, очевидно, многие орут, на заднем плане горит сарай. После просмотра фильма на заседании министров иностранных дел стран-членов СЭВ и кандидатов на вступление в блок присутствовавший вместо Молотова Громыко негромко произнес: «Дебилы!». Он добавил еще какое-то короткое слово, но тут мнения разошлись, поскольку в этом момент сидящий рядом его помощник поперхнулся. Но кому надо, услышали, и теперь этот момент со смаком комментировали все ведущие газеты.
Венесуэльцам, впрочем, было не до смеха. Гальегос отдавал себе отчет в том, что без Евразийского союза его страна не продержится и месяца. Присутствие войск блока гарантировало от явной оккупации в исполнении армии и флота США, но собственные ресурсы государства были не так уж велики даже при противостоянии с одним соседом. Президент вбил себе в голову, что еще можно попытаться договориться, переубедить его пока не удалось, да Северов не очень-то и пытался.
В 6 часов утра 1 июля 1949 года, сразу после восхода солнца, колумбийские вооруженные силы нанесли удар по объектам на территории Венесуэлы. Диктатор Колумбии Луис Мариано Оспина Перес выступил с обращением «к народу и прогрессивному человечеству», в котором возложил вину на произошедшее на правительство Венесуэлы, которое своей агрессивной политикой вынудило его защищаться столь радикальным способом. Далее последовало обещание не трогать мирное население и принести мир, порядок и демократию на «исстрадавшуюся землю Боливарианской республики». Все это словоблудие не произвело никакого впечатления на солдат и офицеров объединенной группировки войск Евразийского союза в Южной Америке, Москва от имени союза уже заявляла, что если в результате действий Колумбии пострадают его граждане, то ответ будет быстрый и адекватный. Бомбардировка объектов нефтегазоносного бассейна Маракайбо, где трудилось более пяти тысяч гражданских специалистов из СССР и большинства стран Европы, вполне для этого подходила.
Вооруженные силы Венесуэлы находились в полной боевой готовности, планы на случай вторжения отработаны, но общая невысокая выучка давала о себе знать. Одновременно с авиаударами через границу с территории Колумбии устремились сухопутные войска. Одна группировка наступала вдоль побережья в направлении Маракайбо, вторая быстро охватила Сан Кристобаль и двинулась дальше, вниз по течению Ориноко противник заранее направил относительно небольшие диверсионные группы, которые тоже начали активные действия. ВВС и ПВО Венесуэлы были недостаточно хорошо обучены, да и технику имели не самую современную, чтобы в полной мере отразить удар, но и силами двух истребительных, бомбардировочного и штурмового полков базы Маракайбо кардинально изменить ситуацию было нельзя. К тому же Гальегосу сразу обозначили принципиальную позицию Евразийского союза – воевать вместо его армии никто не будет. Обучать, затем поддерживать, но не брать на себя всю тяжесть боев. Впрочем, военачальники Старого Света были людьми опытными и трезво оценивающими обстановку, поэтому задачу лихо разбить войска агрессора или сражаться в стиле «встанем железной стеною» никто и не ставил. Изучив будущий театр боевых действий и предполагаемое соотношение сил, евразийские военные советники сделали ставку на опорные пункты и действия диверсантов по линиям снабжения и штабам противника. Ряд объектов на территории, которая с высокой вероятностью окажется оккупированной, заминировали, организовали там скрытые базы для собственных зафронтовых частей. Опыт подобных акций у СССР был, пожалуй, самым большим в мире. Существенно бОльшую проблему составляла возможность морского десанта. Здесь все на стороне США, подобных операций американцы провели много, а флот у Венесуэлы можно смело назвать номинальным. Вся надежда была на авиацию, к тому же янки предоставили своим воспитанникам технику, инструкторов и изрядное количество наемников, но воевать вместо них также не собирались.
В первые же часы в стране было объявлено военное положение, при президенте образован Штаб Обороны, при котором находилась группа военных советников Евразийского союза. Ее наличие позволяло контролировать ситуацию и координировать действия контингента с венесуэльской армией. Северов со своими офицерами неоднократно проигрывал различные варианты развития событий, но все сходилось на том, что потеря значительной части территорий штатов Сулия и Тачира неизбежна. Так и произошло. Сбив слабые приграничные заслоны, колумбийцы стали довольно быстро продвигаться на восток. К исходу вторых суток с начала военных действий противник подошел к Пасу и Сан Рафаэль дель Мохан. В Сан Кристобаль вражеские войска вошли к вечеру 1 июля, но с ним еще предстояло повозиться. Выделив войска на зачистку города, потомки чибча двинулись дальше по направлению к Мериде.
Армии противоборствующих сторон были оснащены техникой примерно одного поколения – конца Второй мировой войны, хотя имелось и некоторое количество более современного оружия. Так, некоторые авиачасти колумбийцев летали на «Шутинг старах», а наемники на «Сейбрах», венесуэльцам Евразийский союз передал Су-5. В умелых руках сушка способна на многое, но таковых почти не было. В определенной степени это компенсировалось храбростью, но все-таки заменить знания и опыт она не могла.
Вечеров 2 июля Северов приехал в Мирафлорес на встречу с Гальегосом. Президент и Верховный Главнокомандующий только что отпустил своих генералов и нервно ходил, вернее даже метался по своему кабинету.