Командарм

Нестеров Михаил Петрович

Во дворце генерал был немедленно облизан обрадованным Рексом, основательно соскучившимся по хозяину, ведь брать его на экскурсию летчик не стал. Раздав необходимые распоряжения, Северов отправился спать, довольный ягдтерьер улегся под бок и быстро засопел, даже во сне чутко поводя ушами.

Глава 18

Следующие два дня прошли очень живо, в первый день хозяева устроили командно-штабные учения, отражая нападение противника, внезапно высадившегося на побережье штата Эспириту-Санту и захватившего порт Витория. С разрешения устроителей мероприятия Северов немного подкорректировал действия нападающей стороны, чем поставил обороняющихся в затруднительное положение. Опыт участия в десантных операциях у летчика был невелик, хотя и больше, чем у бразильцев, а вот в части организации взаимодействия между подразделениями и родами войск мог дать фору многим, на этом и сыграл. Впрочем, изображать непобедимого стратега Олег не стал, объяснил свои действия и ошибки противоположной стороны, а также возможные

решения. Второй день показывали действия моторизованной дивизии, поддержанной авиацией, по прорыву обороны противника. Гладко прошло не все, где-то связь подвела, где-то недостаточная выучка личного состава, причем это касалось и рядовых солдат и офицеров. Артиллерия опаздывала с переносом огня, авиация не всегда правильно наносила удары по целям, да и просто не находила их, некоторые подразделения пехоты неправильно определились на местности и не вышли вовремя в заданные точки. Но это были отдельные недостатки, которые в той или иной мере не обходили ни одну армию в процессе роста и реформ. Бразильцы оценили, что Северов не продемонстрировал никакого пренебрежения и снисходительного тона, когда шел разбор учений. Наоборот, сделал местным военным комплимент, отметил их неплохой уровень и сказал, что уменьшение числа ошибок – дело наживное. Это контрастировало с поведением американского бригадного генерала Стэнли Барнса, также являвшегося гостем учений. Олега он воспринимал с плохо скрываемым раздражением, поскольку был в числе счастливчиков, эвакуированных из Европы перед самым поражением в последней войне. Ощущение бессилия и злости Барнс, тогда еще полковник, помнил очень хорошо, не так уж много времени прошло с тех пор. Тот факт, что используемое оружие было закуплено в Европе, а не у США, тоже не добавлял ему позитива. С бразильцами он держался высокомерно, демонстрируя, что их государство великому всепланетному светочу демократии не ровня. Во время демонстрации авиаудара пустился в рассуждения о новейших реактивных самолетах, значительно превосходящих по своим качествам «поршневую рухлядь». Увидев атаку танкового подразделения на «Кометах» тут же рассказал о непобедимых «Першингах» и новейших «Паттонах», которые вот-вот поступят на вооружение, а у них и броня толще, и пушка крупнее, и двигатель мощнее.

Северова этот индюк даже забавлял, а присутствовавший рядом Рекс выделил американца как главную угрозу и откровенно его пас, хотя и дисциплинированно ходил у левой ноги хозяина как привязанный. Барнс, косившийся на хвостатого телохранителя русского генерала и оценивший размер его зубов, глубокомысленно заметил, что если тот кое-кого покусает, будет международный скандал.

– Не будет, – без улыбки ответил летчик. – Если он бросится, то загрызет раньше, чем этот кое-кто успеет протест заявить.

И так же серьезно добавил:

– Проверено неоднократно. Он тоже не одну войну прошел.

Американец хмыкнул, но стал держаться подальше от этого нахального русского и его мелкого, но такого зверообразного пса.

С кандидатурой главы корпуса американских военных инструкторов и наблюдателя на учениях в Бразилии янки явно прокололись, уже через неделю в Рио прибыл молодой улыбчивый полковник, но сделанного не вернешь. Немалая часть промышленников и высокопоставленных офицеров стала еще более откровенно высказываться против закупки дорогого американского оружия.

На следующий день после окончания учений, 3 июня, состоялся небольшой, но пышный прием, которым и завершался визит Северова в Бразилию. Результатами четырехдневного пребывания в стране обе стороны остались довольны, предложения Евразийского союза, переданные маршалу Дутра и его правительству, выглядели заманчиво и имели неплохую перспективу. Очередной шаг к уменьшению влияния США в регионе был сделан. На самом мероприятии генерал вновь встретил племянницу президента и ее подругу. Сеньорита Ливия больше молчала, а вот Рафаэла вновь расспрашивала летчика о разных интересующих ее вещах и держалась весьма непринужденно. Девушка также шутливо заметила, что Рио-де-Жанейро не такая уж глухомань, они здесь тщательно следят за европейской модой и их платья тому наглядное подтверждение. Северов сделал комплимент внешнему виду обеих, но отговорился тем, что в моде вовсе ничего не понимает, разве что в армейской, а про себя отметил, что наряды очень даже откровенные и открытые, эти чертовы французы уже почти весь мир перебаламутили, никак остановиться не могут.

Следующей страной для посещения была Аргентина, Ил-14 приземлился в аэропорту имени 17 октября, на самом побережье океана и практически в городской черте Буэнос-Айреса. Встречал сам Перон, официоза в виде почетного караула с оркестром тоже не было, все визиты Северова были рабочими. Расписание было похожим на бразильское, первый день был посвящен переговорам, следующие два – маневрам. Во всех мероприятиях живейшее (иногда даже слишком) участие приняла супруга президента Эва, красивая молодая женщина примерно одного с Северовым возраста. Единственное, что вспомнил про нее Олег из прошлой жизни, ее ранняя смерть от какой-то болезни, скорее всего рака, которая должна случиться через пару лет. Информация по Аргентине у генерала имелась, но как коммунист и обладатель послезнания, он четко понимал, что в действиях Эвы Перон немало популизма, а вовсе не заботы о бедняках этой страны. Фонд ее имени, набирающая обороты благотворительность были благим делом, но, по мнению Северова, принципиально ситуацию в стране не меняли. Несмотря на старания Эвы порулить государством, более перспективным виделся

диалог с самим Пероном, он был в большей степени готов к глубоким социальным преобразованиям, к тому же одной из принципиальных позиций его идеологии, «хустисиализма» или «перонизма», был авторитаризм. Конечно, делать резкие движения ему не дадут, сколько бы он не провозглашал себя каудильо, но успехи европейских стран вполне для него показательны. Как и следовало ожидать, предложения по сотрудничеству с Евразийским союзом были встречены с большим интересом, а влияние американского капитала здесь было слабее, чем в той же Бразилии. Аргентина ранее также закупила приличную партию неплохого английского оружия, но вот освоили его вооруженные силы похуже, чем их северный сосед. Чудес не бывает, на все нужно время, Олег так и сказал немного расстроенному Перону. А на завершающем приеме аккуратно вбросил идею Боливарианского союза – блока южноамериканских государств, которому будет проще противодействовать торговой и финансовой экспансии излишне активного североамериканского монстра. А председательство в блоке, один из принципиальных вопросов, по которому его потенциальные члены даже не попытаются найти решение, предложил сделать переменным, когда каждое государство занимает его на определенный срок, после чего передает полномочия другому.

8 июня Северов прилетел в Сантьяго, где его встречал президент Видела, снова четыре дня и 12 июня генерал прибыл в Асунсьон. Обстановка в Парагвае была напряженной, шла гражданская война и президенту Ролону было совсем не до разговоров с советским военачальником, да и Олегу он был не интересен. За полдня, что Северов провел на территории страны, он переговорил с Иваном Тимофеевичем Беляевым, русским эмигрантом, бывшим царским генералом, героем Чакской войны, исследователем и защитником индейцев. Летчику просто хотелось познакомиться с этим выдающимся человеком и своим соотечественником и отдать ему дань уважения. Вечером того же дня, Северов прилетел в Лиму. Маневры перуанской армии запланированы не были, не до того, но пару встреч Олег провел достаточно успешно. Недавно вставший у руля генерал Одриа был неглуп и понимал, что прежний президент Бустаманте-и-Риверо устроил бы представителя Евразийского союза гораздо больше, но оценил такт, с которым тот общался и стремление найти компромиссные решения в немногочисленных вопросах взаимодействия. Чтобы все их обговорить хватило пары дней, после чего довольный окончанием вояжа Северов вылетел, наконец, в Маракайбо.

А вот в Венесуэле его ждал сюрприз, да еще какой! Вернее даже не один. Хитрый голландский змей ван Гиленс слова не сказал, хотя связывался регулярно, да и товарищи генералы тоже хороши! Когда Северов в сгущающихся сумерках зашел к себе в комнату и не успел еще включить свет, навстречу метнулось с утробным мявом что-то крупное и серое. Валера заскочил на руки и по обыкновению завел свою песню хозяину на ухо, попутно облизывая его шершавым языком. Потом кот уделил внимание боевому другу Рексу, а Олег разглядел рядом с диваном детскую кроватку. Вот и благоверная подскочила, повисла у мужа на шее.

– Привет, солнышко! Ты как здесь, что это значит?

Солнышко сняло с головы Олега фуражку, нахлобучило на себя и, отдав воинское приветствие, тихо, чтобы не разбудить ребенка, но четко доложило:

– Товарищ генерал-полковник! Гвардии лейтенант Северова призвана на действительную военную службу, прибыла в ваше распоряжение на должность командира эскадрильи связи!

– Растешь, значит. Так, отдай фуражку и запри дверь, а то придет дежурный, а ты нагишом скачешь.

– Жарко же! У нас в Ленинграде…

– Тут всегда так. Теперь объясни внятно, какая военная служба? С ума все посходили!

– Ты что, не рад? Даже не поцеловал!

– Начну целовать, не остановлюсь, так что давай, рассказывай!

– Да я не знаю ничего толком. Позвонили из наркомата обороны, сказали, что требуется мое присутствие здесь, я быстро собралась. Мы уже три дня на базе.

Было понятно, что Настя ничего толком не объяснит, поэтому Северов отложил разборки до утра и с удовольствием приступил к обниманию-целованию лапушки. Оба очень соскучились друг по другу, поэтому угомонились уже за полночь.

Утром генерал поцеловал толком еще не проснувшегося Мишку, оценил бдящего кота и отправился в штаб за разъяснениями. Там его уже ждал невозмутимый ван Гиленс.

– Можете даже ничего не спрашивать, господин генерал, я сам сейчас все объясню!

Рассказ коммандера не то, чтобы сильно удивил, но слегка озадачил. Оказалось, что встречу Олега с племянницей Дутра умудрились снять вездесущие охотники за сенсациями. Генерал с двумя полуголыми красотками на пляже смотрелся весьма колоритно, но это еще полдела. Рафаэла не скрывала своего интереса к русскому летчику, даже выяснение того факта, что он женат, ее не образумило. Добавили масла в огонь фотографии с приема, где девушка в платье с более чем откровенным декольте снова оказалась в компании Северова. Все это очень быстро стало известно в Москве и Сталин моментально принял радикальное решение – отправил в Венесуэлу Настю. А чтобы было попроще возиться с маленьким ребенком, в командировку в университет Сулии направлены тесть с тещей, профессор Горностаев на инженерный факультет, доцент Горностаева на медицинский. Они должны прибыть через два дня, а там и новоиспеченный командир эскадрильи к службе приступит. Заодно у товарища генерала дополнительный стимул к ревностной службе появился, пусть теперь америкосы, вернее новые колумбийцы, попробуют внезапный удар нанести. Не сказать, что это все Северова порадовало, но обсуждать было нечего, да и страстно любимая жена под боком – это здорово.