Командир легендарного крейсера
Шрифт:
ля «Андре»! Первозванный» удалось добиться изменения части проекта на основании опыта боя «Варяга»: были улучшены защита палубных орудии от осколков, а также боевая рубка.
Вскоре по возвращении Руднева вызвали к министру императорского двора для вручения инструкции и расписания дежурств во дворце. С этого времени для него началась та тягостная часть службы, которая послужила темой неприятной беседы с женой на курорте. Один или два раза в месяц, а иногда и чаще, к подъезду квартиры Руднева подкатывал экипаж, отвозивший его в Зимний дворец или на вокзал, когда царь жил в Царском Селе, а оттуда в специальном свитском поезде («свинском», как его называл Руднев) он ехал с Царское Село, где у вокзала ожидал другой экипаж, доставлявший его в Александровский дворец.
Царское
— Это мне последняя серебряная пилюля!
В память русско-японской войны 1904—1905 гг. также была выбита медаль, связанная с курьезной историей. На обратной стороне медали была странная надпись: «Да вознесет вас господь в свое время». Слова «в свое время» царь написал на полях доклада об учреждении медали, имея в виду, что в данный момент вопрос о ней поднят несвоевременно, министр же счел царскую надпись за добавление к словам в представленном проекте.
Руднев находил время для работы в ряде общественных организаций и учреждений. Все это требовало сильного напряжения, но не тяготило его. Зато глубоко возмущали дворцовые интриги, продажность, разврат сановников и членов царской фамилии, которых Руднев узнал во всей отвратительной наготе. Все чаще он возвращался после дежурств во дворце в самом мрачном настроении, столь несвойственном его жизнерадостной натуре, охваченный тяжелым раздумьем
о том. как устранить уродливое социальное неравенство н несправедливость. Как у всех офицеров, жизнь Руднева была тщательно изолирована от народа, и он мог общаться только с людьми своего круга.
Руднев, как и другие немногие прогрессивные офицеры. стремился вырваться из этого заколдованного круга. Он хорошо знал матросов, а через них имел довольно ясное представление о жизни простого народа. Этому способствовали и впечатления, полученные при жизни в деревне. Но Руднев не знал тогда, что именно в этом забитом, неграмотном, угнетенном народе таились великие силы, способные дать практический ответ на все возникающие вопросы о переустройстве общества. Только в период первой русской революции 1905 года Руднев начал отчетливо сознавать силу народа, но уже было поздно: подорванное здоровье, изгнание из флота и столицы не дали ему возможности практически осуществить свои передовые взгляды. А пока Руднев протестовал, упрекал, спорил с начальством. всячески защищал матросов. Ничто не останавливало его в этом неравном единоборстве.
Жена тяжело переживала усиливающееся раздражение мужа, принималась уговаривать его, взывала к терпению. И каждый раз он кривил душой, обещая, как он выражался, «познать мудрость лицемерия».
Возвращаясь из дворца, Руднев привозил новости, казавшиеся жене неправдоподобными, чудовищными.
— Вот, послушай,— рассказывал Руднев.— Морской министр вице-адмирал Бирилев — любимец царя и свиты. А за что он снискал расположение? За то, что считается непревзойденным рассказчиком еврейских анекдотов, да еще за то, что ползает на четвереньках по залам, катая на спине наследника Алексея. А шталмейстер Николай Маклаков 7 потешает царскую семью, изображая... влюбленную пантеру! И это государственные деятели, которым дано право вершить судьбу народа! — возмущался Руднев.
О царице он говорил:
— Эта немка, ставшая русской императрицей, до
сих пор не удосужилась выучиться говорить по-русски! Утверждают, что у нее доброе сердце, что она посещает раненых в госпиталях. Но это не выражение доброты, а просто развлечение, вносящее разнообразие в монотонную дворцовую жизнь. Представь себе русскую царицу. говорящую с русским солдатом через переводчика! Да что там, всего не расскажешь, с чем приходится сталкиваться во время дежурств и что я вижу собственными глазами. 1 ы знаешь жену военного министра? За спиной у муженька она обделывает
А вот еще один эпизод из дворцовой жизни, который рассказал Руднев. Однажды на парадном приеме сановники ожидали выхода царской четы. По залу важно расхаживал министр двора граф Фредерикс. Подкравшийся к нему сзади наследник Алексей прицепил старику к нижней части спины какую-то веточку в виде хвоста. Никто из присутствующих не посмел ничего сказать министру, но Руднев по прямоте своей подошел к нему, снял с его мундира шутовское украшение и погрозил пальцем маленькому Алексею. Присутствующие пришли в ужас от такой неслыханной дерзости.
— Не может этого быть! — возмущалась Мария Николаевна, но, зная отвращение мужа ко лжи даже в шутку, понимала, что все рассказанное нм,— правда. Такие разговоры происходили часто. Мария Николаевна умоляла мужа быть осторожным.
Интересны были отзывы Руднева о вершителе судеб
России — царе Николае II. По его словам, он являло/ человеком бесхарактерным, неумным, чрезвычайно упрямым. Он обычно не противоречил собеседнику, но, как правило, поступал обратно тому, что ему советовали. Николай никогда не говорил правды в глаза. Бывало так: министр или сановник беседовал с царем, обсуждал дела, был очарован любезным приемом, а возвратясь домой, находил на столе конверт с приказом об отставке! Фальшивость, лживость, жестокость были основными чертами характера царя. Недаром народ дал ему прозвище «Николай кровавый». Это он являлся главным виновником русско-японской войны, будучи участником финансовой аферы вокруг лесной концессии на реке Ялу, на которую претендовали и японские капиталисты...
Странными, мягко выражаясь, были ораторские выступления монарха. Например, 16 августа 1901 года на параде он обратился к матросам с такими словами: «В скором времени вы проститесь со своей Россией и пойдете в Тихий океан. И только один бог знает, что ожидает вас впереди». Вряд ли подобные слова могли вдохновить матросов!
В экипаже Руднев столкнулся с ненавистными ему деспотическими порядками. Дисциплина поддерживалась «палочной системой», столь ценимой командующим Петербургским военным округом дядей царя великим князем Николаем Николаевичем. Это был весьма недалекий военный специалист, деспот, самодур, приверженец жестокой муштры, позаимствованной от немцев. Великий князь со своей высокой несгибающейся фигурой, вздернутой вверх маленькой головкой, ходивший всегда строевым шагом, представлял собой типичный образец великосветского солдафона. По нему равнялись офицеры петербургского гарнизона, особенно-представители аристократии.
Николай Николаевич наводил страх на солдат и офицеров одним внешним видом.
Привилегированный офицерский состав гвардейских полков являлся надежной опорой самодержавия. Чтс7 касается солдат и матросов, то их служба и жизнь в Петербургском гарнизоне были особенно тяжелы и унизительны. Именно здесь с особой резкостью проявляв лась разница между «благородной», «чистой» публикой и «нижними чинами», не смевшими появляться в центре города, в театрах, музеях, парках, общественных садах. На конке и в трамвае они могли ездить только на задней площадке. В таком городе, как Петербург, солдатам и матросам, имевшим увольнение в отпуск, по сути дела некуда было пойти, кроме окраин да портовых трущоб!