Командир РКККА 2А
Шрифт:
На следующий день Павел навестил своего друга в больнице, принес ему фрукты и другие гостинцы, а также интереснейшую книгу «Гиперболоид инженера Гарина», которую Боб давно просил ему дать почитать. А еще курильщик – естествоиспытатель просил приносить ему учебники и задания на дом по всем урокам, особенно по математике, физике и химии, которой он серьезно увлекся. Поэтому Павел охотно ежедневно приходил в больницу к своему болящему другу с книгами, тетрадками и необходимой для него новой информацией.
В школу Боб Коженков вышел, как и предполагалось, через 12 дней, как ни в чем не бывало. Все ребята ему сочувствовали, так как он вроде как пострадал для их же «блага».
В декабре оба приятеля,
После подачи заявления на вступление в ряды Ленинского комсомола Варенька загрузила Боба разного рода поручениями. Коженков, по своей наивности, воспринял их как аванс, своего рода «послушание» необходимое для безусловного вступления в ряды ВЛКСМ. И поэтому все их выполнял с энтузиазмом молодого комсомольца. А когда списки кандидатов понесли на утверждение в райком комсомола, коварная Варвара вычеркнула несколько фамилий, в числе которых оказались Дроздов и Коженков. Пояснение для такого небывало драконовского решения было простое: «Организаторам общешкольного «Дня курильщика» не место в рядах Ленинского комсомола». И если Павел к этому отнесся спокойно, то Боб почувствовал себя незаслуженно обманутым и оскорбленным.
На следующий день Коженков пришел в школу с разбитой губой и лиловым фингалом под глазом.
– Кто это тебя так? – спросил обеспокоенно Павел своего друга.
– Кто, кто – конь в пальто, точнее кобыла в пальто – наша главная комсомолка Варенька Бойцова возбудилась. Я у нее как ты и посоветовал, всего – то и спросил, что такое камасутра и минет.
– Ну что, она тебе объяснила?
– Очень даже доходчиво объяснила – с помощью своих чугунных кулаков.
– Но это же не педагогично!
– Зато дешево, надежно, и практично, – ответил шепеляво Боб своей разбитой губой.
– Может она тебя просто не так поняла? Подумала, возможно, что это ты спрашиваешь ее не как безграмотный школьник, а делаешь ей конкретное неприличное предложение? Это вообще – то был небольшой прикол с моей стороны, когда я предложил тебе задать этой не по годам развитой девице интимные вопросы, – признался Павел.
– То, что это твой прикол я это просек сразу. Просто мне хотелось как – то уязвить этого «Илью Муромца в юбке» за ее подлянку с комсомолом. А она еще, помимо своего рукоприкладства, заявила мне, чтобы я вообще забыл, что такое комсомол, так как патологических извращенцев туда не принимают. И она, якобы, меня туда не пустит ни за что.
– А она не много на себя берет? Ведь через пол года Варенька заканчивает школу и пойдет на завод. И еще не факт, что она там станет комсомольским начальником. Что она сможет тебе сделать? Руки у нее будут коротки.
– В том то и дело, что ее ручищи не коротки. Говорят, что эту стерву берут в Выборгский райком комсомола.
– Ну, это все же не ЦК ВЛКСМ. Слушай! А может настучать на нее по – пионерски за ее рукоприкладство. В райкоме ВЛКСМ за эти штучки ее по головке то не погладят.
– Нет, Паша, это не по – нашему. Стучать на ближнего своего –
– Бобби! А насчет этих вопросов, на которые ты хотел получить ответ у Вареньки, я советую обратиться не к директору школы или к биологичке, а к главному «плей – бою» в нашем классе, – дал Павел хороший совет своему другу.
– Так я так и сделал – не деревянный же я совсем по уши. Обратился к Леньке Хайтову – он мне такую лекцию на эту тему закатил, что я покраснел до корней волос. Правда, взял с меня за науку две бутылки пива – он же барыга до мозга костей.
– Да, прав был Александр Сергеевич Пушкин, когда сказал: «О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт, сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг!», – продекламировал Павел стихи великого поэта.
Новогодние каникулы миновали как – то буднично, если не считать, что сама встреча нового 1929 года прошла достаточно весело. В новогоднюю ночь два выдающихся химика устроили рядом со школой такой шикарный фейерверк, что в спортзале школы треснули два стекла и загорелся рядом стоящий дровяной сарай. Хорошо хоть снега, и старшеклассников, встречающих новый год, было так много, что позволило весело, с шутками и песнями справиться с огнем без помощи пожарной команды.
У Дроздова появилась хорошая привычка упорно заниматься физкультурой и спортом. Он купил себе 8-килограммовые гантели, 32-килограммовую гирю, тугой эспандер, боксерскую экипировку в полном комплекте и ежедневно тренировался. Как справедливо отмечал богатырь Прохор, физически неподготовленному подростку лет в 13–14 чтобы стать в 2 раза сильнее всего через месяц нужно подтягиваться на перекладине не менее 30 раз в день (15 раз утром и 15 раз вечером) и отжиматься от пола не менее 70 раз в день. Павел же, помимо прочих тренировок с гантелями и гирями ежедневно подтягивался на перекладине не менее 50 раз в день и отжимался от пола не менее 150 раз в день. Кроме того, с помощью лучшего «доставалы» в школе Леонида Хайтова по запредельной цене в 10 рублей Павлу удалось заполучить дефицитнейший самоучитель по борьбе дзюдо и джиу – джитсу. А у Прохора минувшим летом Павел выучил несколько эффективных приемов единоборства, которые надо было регулярно повторять. Поэтому Дроздову было чем заняться дома вечером. Однако потасовок со сверстниками он старался избегать по причине некоторой своей трусоватости, связанной с нежеланием получить травму на пустом месте, хотя реально стал сильнее многих. С другой стороны даже десятиклассники старались не задевать Павла, так как была жива легенда о его «двоюродном брате» – силаче Прохоре Ковалеве.
Все было хорошо и спокойно пока с первых мартовских дней 1929 года Павла не «пробило» на любовь к однокласснице Ахмадеевой Раисе, когда она впервые пришла в школу в укороченной юбке и в черных чулках, выгодно подчеркивающих красоту ее умопомрачительных ног. Павел был далеко не единственным, кто обратил серьезное внимание на Раечку, выглядевшую чрезвычайно эффектно.
Особенно опасными соперниками были «плей – бой» Ленька Хайтов и Николай Змитриченко – дважды второгодник. Но у Хайтова хоть манеры общения с противоположным полом джентльменские, то есть девушек он охмуряет красиво – настоящий Казанова XX века. А вот Змитриченко Николай, которому уже исполнилось 16 лет, выглядел, по меньшей мере, как 25-летний мужик. И манеры у него по отношению к Раечке были довольно хамские – он позволял себе нагло и непринужденно обнимать ее за плечи, за талию, и даже ниже, что Павел позволил бы себе только в дерзких мечтах. Но вот поговорить с наглецом один на один Павел боялся. И то верно – если этот бугай в жестокой стычке выбьет у интеллигентного Павлика 2–3 зуба, то новые не вырастут – это вам не волосы на голове.