Командир. Трилогия
Шрифт:
***
Из Санто-Доминго на Эспаньоле, по линии конторы Воротынского пришли сведения, что плимутский купец и судовладелец Джон Хокинс, добравшись до берегов Гвинеи, закупил там за бусы у тамошних царьков, большую группу, чуток более четырех сотен, негров-пленников, которых оттуда вывез и доставил 'черное дерево' контрабандой на Эспаньолу, где и продал невольников испанским колонистам. Чем положил в истории попаданцев начало английской работорговли в Америке. Но 'витязям' в этом их мире, англичане в Новом Свете совсем не нужны. И хотя перекрыть весь Новый Свет от проникновение англов и прочих саксов с галами, уральцы не смогут, так хоть не дать наглам накопить злато-серебро они попробуют. Вот этому конкретному Джон Хокинс, основательно не повезло, ибо его второй рейс за невольниками в Африку и с 'черным деревом' из неё в испанские владения в шестьдесят пятом году станет последним. Его контакты установлены, место и примерная дата встречи, так же не составила тайны. Ну какая тайна от своего 'брата' плантатора и купца, которому так же нужны черные рабочие руки. Сам купил, так почему не подсказать, где можно купить черномазых невольников. Да и самому через два года рабы понадобятся. 'Вот вчетвером и съездим,
Тортуга, Карибское море с островами и окружающие его земли. Май-октябрь по новому стилю 1563 года РХ.
Для обеспечения перехода эскадры в составе дюжины галеонов,'чайконосеца' со штатной десантной партией и пары каравелл, были выставлены пять мобильных метеопостов, снабженных радиостанциями. Вот и застучали ежедневно, а перед самым выходом, и в ходе похода, дважды в сутки, в эфире точки-тире со сводками погоды.
Вышедшая эскадра шла под флагом комфлота. Галеоны, кроме экипажей и абордажных отрядов, несли на своих палубах десантные партии с полевыми 'единорогами', правда коней в рейд не взяли, рассчитывая использовать для их перевозки трофейными коняг. Всего в набег шло три с половиной тысячи десанта, с учетом абордажных команд. Но если посчитать орудийную прислугу полевых орудий и остальные команды кораблей, так и более четырех тысяч сабель получится.
Благодаря ранее предпринятым мерам, шли почти без проблем. Предупрежденные метеопостами о надвигающемся урагане, успевали укрыться в защищенных от ветра бухтах попутных островов, которые за прошедшее время ушкуйники отлично изучили. Если и захватывали шторма корабли, так только первым волнами своего начала. Хотя и не приятно, все-таки мотает изрядно, но не смертельно. Таким образом прошли Багамский канал, а там и Атлантика, в более северных широтах стала по спокойнее. И вот через пять недель плавания корабли приблизились в Азорским островам, около которых встретились с дожидавшимися их судами торговой европейской эскадры. Соединились в одну эскадру. Провели необходимый ремонт перешедших через океан кораблей. Свезли, по очереди, на берег для отдыха все экипажи и десантников, с вновь прибывшей эскадры. Заодно приняли связников от резидентов в Англии и Ля-Рошели. Скорректировали на основе полученной информации план рейда и отправили связников восвояси. Обговорив с прибывшими из Англии, место, дату и время следующей встречи, уже у берегов Альбиона. Простояв полторы недели у Азор, эскадра ушкуйников их покинула и взяла курс в Ла-Манш, на южное побережье Английской короны.
***
12 июля 1553 года в Мехико происходило большое представление, по приказу инквизитора Диего де Ланда производится массовое сожжение рукописных книг индейцев-майя, собранных в языческих храмах и домах индейской знати. И действительно, на центральной площади города, горел огромный костер, в котором жгли какие-то 'дикарские' книги. И кому какое дело до них, тем более, что эти бесовские письмена ни кто не мог почесть, а яркие, разноцветные картинки, там и сям разбросанным по страницам книг, добропорядочным католикам разглядывать так же богопротивно.
Однако, по окончанию сезона ураганов, связная барка, привезла из Веракруса почти три с половиной сотни этих рукописных книг майя, сожженных на центральной площади Мехико. Но как листы бумаги, изготовленные из коры фикуса, густо, с обоих сторон заполненные иероглифами и красочными рисунками, собранные в большого размера книги, не сгорели? Лейтенант дворцовой стражи вице-короля Новой Испании дон Фердинанд Диас дель Кастильо хорошо запомнил пожелания своего 'покойного' предшественника на посту лейтенанта и по совместительству старшего брата, дона Бернала Диас дель Кастильо, более известного всем 'витязям' как Брусилов, начальник разведки Уральского уезда. 'Если найдешь какие-либо книги, рукописи или иные туземные документы. Предприми все возможные меры по их спасению и доставке в Порт-Росс'. И 'младший брат', известный командованию флота под псевдонимом 'Конкистадор', выполнил пожелания-распоряжения своего командира. Новенькие серебряные песо, переданные старым индейцам одному из помощников палача Мехико, все решили. Доставленные для сожжения подручными инквизитора рукописи майя, были переданы пожилому аборигену, а вместо них сгорели, отданные покупателем, взамен старых рукописей, их новоделы- подделки с записанной абракадаброй, с наполнением из старых документов канцелярии вице-короля.
Весь период ненастья во всех городах и хуторах с усадьбами русских переселенцев, прошел мирно. Замирённые ранее материковые индейцы не нападали на русских ни на Тобаго, ни на материке. Да и испанцы вели себя необычайно тихо. Хотя миролюбие иберов скорее всего способствовали огромны волны, которые с периодичностью раз в неделю прокатывались по водам Кариб, разбиваясь о встречное побережье.
Рейд в Англию. Южное побережье Английского королевства. Июль- октябрь по новому стилю 1563 года РХ.
21 июля вперед смотрящие эскадры увидели вдали белеющую полоску суши, это показались знаменитые белые меловые утесы побережья южной Англии. Корабли легли в дрейф и стали ожидать прибытия связника с лоцманом. Ни кому не хотелось выскочить на всем ходу на меловой риф или просто отмель. В данных водах ни кто из ушкуйников не ходил, а с учетом высоких приливов и отливов получить, под днище одно из указанных 'удовольствий' не сильно то хотелось. Наконец, через почти пять часов ожидания, появился идущий от побережья парус и вскоре на флагманский 'Громобой' с борта небольшого одномачтового кораблика, скорее лодки переростка, поднялись два человека, уже знакомый связной и лоцман. Вид лоцмана вызвал сомнения, вместо нарисованного воображением 'просоленного, грубоватого морского волка', на палубу флагмана ступил католический монах с выбритой тонзурой, в темно-серой поношенной рясе, возрастом далеко за сорок. Но вскоре связной рассеял сомнения, отец Бенедикт отвечал в бывшем местном монастыре за рыбную ловлю и окрестные воды, до Дувра включительно, знал отлично. Заодно пояснил и такой странный выбор лоцмана. В Англии, отцом нынешней королевы, из-за нижней головки короля, была затеяна реформация церкви, в результате
Как-бы то не было, но на следующий день, рано утром, 22 числа, эскадра пошла к торговому порту и городу Плимут, расположившемуся в устье реки Плим, названия города и переводится как 'устье реки Плим'. Центр города высился на зеленом холме Хоу, рядом с гаванью, в которой теснились, в основном, рыбацкие суда. С тех пор как в 1497 году житель города Джон Кейбот открыл Ньюфаундленд, с его обильными запасами рыбы, рыболовецкий промысел стал важнейшим в экономике Плимута. Рыбаки Плимута выходили на ловлю рыбы, как в прибрежные воды, так и отправлялись к богатым рыбным банкам у побережью Ньюфаундленда. Однако не одной рыбой жив человек и множество других товаров приходилось импортировать: вино, фрукты, сахар и бумагу доставляли из Франции и Испании. Пеньку для производства канатов привозили с Балтики. Хмель покупали в Голландии. На экспорт вывозились олово и шерсть. Кроме 'международных' перевозок, были развиты и каботажные перевозки. Суда доставляли в Плимут товары из других уголков Англии. Уголь привозили из Ньюкасла, а зерно - из Восточной Англии. Но тем не менее, по словам одного из современников, экономика Плимута 'в основном, держалась на торговле рыбой'. Путь в порт, всему этому сому разнообразных судов, указывал маяк Смитонс-Тауэр, возведенный не так уж и давно. В описываемое время население Плимута составляло около четырех с половиной тысяч человек, так что по меркам середины 16 века, город числился в категории больших городов. Однако, до настоящего времени в этом большом городе, общего городского водоснабжения не было. В мире попаданцев только 1590 году был построен акведук для водоснабжения Плимута, а в этом мире он вряд ли после 'визита' 'витязей' вообще будет построен. Если устье реки представляет собой очень хорошую гавань для кораблей, то верфи-доки, расположенные примерно в двух милях от города, входят в число лучших в Англии, 'на них строят великое множество добротных кораблей'.
В предрассветных сумерках галеоны 'витязей', руководствуясь указаниями отца Бенедикта, прошли по фарватеру в городскую гавань. Часовые небольшого форта, прикрывавшего порт, то ли проспали, то ли не поняли, что под белым флагом с красным прямым крестом во все полотнище, на рейд входят не свои корабли, а враги. Однако вскоре это их заблуждение было исправлено, когда вошедшие корабли, разбудили спящих, поприветствовали форт 'салютом', из всех орудий борта, боевыми зарядами. Ядра, попавшие в и так уже старую, не крепкую кладку, окончательно решили вопрос стен, стоять или упасть, в пользу последнего предложения. За тот час, что проходящая на рейд Плимута большая часть кораблей захватчиков, обстреливали форт, он превратился в не пригодные для обороны груды камня и щебня. Когда шлюпки с галеонов пришельцев, полные пехоты, направились от кораблей к пирсам, их попробовали отогнать мушкетным огнем немногочисленные защитники порта. Но ядра и гранаты с бомбами, прилетевшие с бортов галеонов, однозначно 'посоветовали', оставшимся в живых мушкетерам, ретироваться подальше от вражеских орудий. Высадки десанта на пирс ни кто не препятствовал. Десантники захватив пирс и полдюжины портовых складов с сараями, закрепились на них. С подошедших к пирсу галеонов высадились оставшиеся на борту кораблей морские пехотинцы и начали сгружать 'единороги'. Через час выгрузка окончилась и ушкуйники пошли вперед, в гору, к центру Плимута. С противоположной стороны города, уже с полчаса как раздавались выстрелы десантных 'единорогов' и 'сакмарочек' запорожских казаков, высадившихся с 'чайконосца' в окрестностях города. Пройдя на своих десантных баркасах, в дальнейшем для краткости именуемые 'чайками', к подножию белых береговых утесов и найдя в месте указанном отцом Бенедиктом, малозаметную тропиночку по этим кручам, поднялись на них, подняли трех фунтовые 'единороги', снятые с вертлюг 'чаек' и поставленные на десантные лафеты, припасы к ним и скорым шагом пошли к Плимуту. В течении сорока-пятидесяти минут вышли на противоположную от порта окраину города. После сосредоточения, штурмовые отряды казаков, усиленные 'единорогами', вошли на улочки Плимута, из которого уже побежали либо самые трусливые, либо самые прозорливые.
Центр Плимута, окруженный невысокой, местами выкрошившейся от времени стеной, достался казакам, которые вбежали в не закрытые ворота, охраняемые всего парой полусонных воротных стражников. Морпехи и начали позже атаку, и подзадержались при зачистке многочисленных портовых строений, вот и припозднились. Однако, через час неспешного продвижения по узким городским улицам, отряды ушкуйников встретились, чем и завершили захват Плимута. Та сотня солдат гарнизона или чуток поболее, и теоретически не могли сдержать атакующих, особенно после подавления форта.