КОМАНДИРОВКА
Шрифт:
Взвыли турбины «Абрамсов», рявкнули дизеля боевых машин. Рота медленно откатилась на километр от края минного поля. Дальше отходить нельзя – слабеет радиосигнал подрыва. Повернули направленную антену-излучатель на первый участок размирования. Готово – серия далеких взрывов заглушила грохот моторов. Техника опять пришла в движение – подрыв будет замечен, того и жди сюрприза. И не напрасно – через несколько минут небо на горизонте ярко озарилось лентами-всплохами. Это иракская реактивная артиллерия нанесла удар по месту предполагаемого прорыва. Снаряды «Града» сали густо ложиться туда, где недавно бегал «Байк», и вспышки их разрывов перекликались с редким буханьем мин – кое-какие из них сдетонировали от вибрации грунта или от налетевших кусков земли. Но вдруг где-то далеко и намного южнее сработало нечто подобное – четыре длинных светящихся следа расчертили горизонт. Следы быстро погасли в темной южной ночи, и вроде все смолкло. Тягуче потянулись секунды ожидания, ведь арабам ничего не стоит подкорректировать стрельбу и накрыть роту. Неужели это не нам в помощь?
Однако американский ответ прилетел – вскоре на иракских позициях одна за другой блеснули
Первый же залп иракских «Градов» как обычно зафиксировали радары, и в доли секунд вычислили точку запуска. В эту точку сразу уставилась небесная оптика беспилотного «Глобал Хока». Задача одна – визуально обнаружить цель и повести ее лазером с точным определением места в каждую долю секунды, что и считает куда более сложный комп этого высотного полуробота. Иракцы, обслуживающие «Град», тоже ведь не дураки – они знают, что по месту залпа сейчас долбанут, а поэтому бегом по машинам и по газам. А в это время за полста километров 270-я Эмка уже пускает свои большие реактивные снаряды или маленькие тактические ракеты. Все, дальше людям делать нечего – начинается разговор железяки с железякой. «Глобал Хок» постоянно передает меняющиеся координаты движущейся цели в системе GPS прямо на находящуюся в воздухе ракету. Лазерная наводка, она ведь дорогая да тяжелая, а тут цена всей электроники в ракете – лэптоп с мобилой, а весу считай, вообще нет. Решили съэкономить место для взрывчатки да денежку налогоплатильщика, и закинули такой вот «многоразовый» лазерный глаз в помощь «слепым» ракетам. Беги, беги, иракская техника, мы с таким поводырем за тобой уж следом как-нибудь поспеем. Ну а если ничего не нашли, то ракету тратить не будут – тогда по точке запуска просто «Палладин» лупанет своей дальнобойной гаубицей. У его снаряда, как вы уже слышали, GPS тоже есть, но простенький – стационарная коррекция без проблем, а вот по движущейся цели динамическую поправку болванка пока делать не способна, да и не ракета же.
Где-то сзади раздался гул с неба – звено многоцелевых Ф-14 заходило на арабские позиции точно по направлению мнимого прорыва, а чуть позднее загудели низко летящие старички-штурмовики «Сандерболты», прозванные «Вортхогом» или «Пумбой» (буквально «бородавочник» – африкансканская хрюшка с большими клыками и крайне уродливой внешностью, ну а Пумба, это имя одного такого зверя из популярного мультика «Lion King»). Машина дозвуковая, но с удивительной живучестью «на прострел». «Четырнадцатые», несколько похожие на русские Миги или Су, проносятся высоко и быстро, изредка швыряя высокоточную бомбу или пуская ракету. Поражения почти наверняка, но со стороны особой картины войны нет – бухнуло то там, то там. А вот с «Сандерболтами» дело обстоит иначе: их скорострельные пушки прямо вспахивают землю огненными линиями, а коротенькие ракеты, выпуская из-под брюха длинную реактивную струю перед тем как быстро уйти на цель, довершают дело ярким взрывом прямо по курсу. Психологически такое давит очень сильно. Не зря арабы прозвали эти самолеты «чертовым крестом» – откуда «чертов» понятно, а на крест похож сам силуэт самолета с перпендикулярными крыльями и двумя турбинами по бокам фюзеляжа.
После авианалета эффект прорыва многократно услилился. Но и гвардейцы не все оказались трусами – в далеке раздалась канонада прикопаной артиллерийской батареи, и вскоре рядом стали рваться снаряды. Из-за постоянных авианалетов, иракцы не могли выстраивать свои батареи в прямые линии, какие обычно создавались в предыдущих войнах, и старались рассредодоточить стволы. Такой расброс заметно сказывался на эффективности площадного поражения, но и американские танки в зону разрывов попадать не спешили. Комбат приказал быстро рвануть мины второй полосы и отходить. Второй платун (взвод) с тремя танками и двумя «Брэдли» вырвался метров на пятьсот в авангард, первый взвод слева, а третий, где и начальствовал Мак-Фарлинг, плелся справа и сзади. Последний танк роты шел метров двести за «Гризли», повернув башню назад – не столько огневая мера, сколько обеспечение наблюдения за тылом. Случись чего, то башни «Абрамсов» крутятся на удивление быстро, центобежной силой аж бутылки с водой к броне прижимает. Поэтому атаки на хвост особенно не боялись – уж если вылезет какая техника смертников, то времени смести ее будет больше, чем для вражеского прицеливания. В стволах простые фугасы – самое универсальное оружие на все случаи жизни.
Отошли на четыре мили (около 7 км ). Наконец на экранах загорелись розово-красные огоньки – наши. Сигналов немеряно, а ожидали, что батальон уже ушел в иракский тыл и встречать роту перед перед обрывом будет лишь небольшая группа тылового охранения – значит проход все еще не прорыт. Досадно, что до сих пор не справились. Причина оказалась простой – недоучет факторов микрорельефа. Батальонные «Хоги»
Проблема оказалась за обрывом – когда-то между ним и каналом было низкое рисовое поле, орошаемое посредством сяльбы – простой канавы-арыка с примитивной задвижкой-шлюзой, где вода идет самотеком напрямую из канала. Похоже в этот военный год поле не заливали и рисом не засаживали – большинство крестьян Саддам поставил под ружье, и по их полям пошли редкие камыши и трава. В периоды низкой воды в канале это поле полностью подсыхало, покрываясь глинистой коркой засохшего ила твердости асфальта. Видимо с воздуха и спутников этот участок просмотрели именно в сухой период и посчитали стопроцентно безопасным для прохождения тяжелой техники. Но как часть оборонных мероприятий иракцы на всю открыли шлюзу. Так вот сейчас на этом «безопасном» участке стояло по колено воды и по пояс грязи. Пришлось срочным образом отсыпать дорогу через болото. Бульдозеры опять вгрызлись в обрыв, стараясь обваливать вниз как можно больше грунта, а потом гнали его в нужное место своими ножами. Тоже самое делали «Гризли», дополнительно подсыпая своими когтистыми лапами чуть более плотный грунт из средних слоев обрыва. Часть отсыпа пришлось уложить на подходах к главной дороге, чтобы не застрять самим, а это тоже потребовало сотен тонн песчанного суглинка и главное – времени. Вместо одной дороги, ведущей от съезда к берегу, получился перекресток – «в бой – прямо, в земляные карьеры – направо или налево». Ребята выжимали из своих бронированных свиней и медведей все, что могли, но жестоко опаздывали – чиф-редж, или комполка просто выл от ярости, еще немного и иракцы раскусят фикцию флангового прорыва.
Однако еще один неприятный сюрприз ожидал прямо на берегу канала – похоже его уже несколько лет не чистили, и то что виделось долгожданным берегом оказалось плавнями – напитанными водой, крайне рыхлыми кучами сгнившей растительной органики, лежащими вдоль берегов. По этой плавучей набережной густо росли тростники и лотосы, создавая впечатление прочного берега, обрывающегося резкой линией у воды. С высокого обрыва в кромешной тьме через очки ночного видения такие тонкости сразу рассмотреть не удалось – не зря популярный в Америке шуточный закон Мерфи гласит, что самая простая работа всегда потребует больше времени и средств, чем определено самым консервативным планом. Когда на торфяные плавни спустился «кабан-Боар», то его тяжелая бронированная коробка просто соскользнула в глубокую воду, чуть не став на попа через свой здоровый бульдозерный нож. Слава Богу неподалеку оказался «мишка-Гризли». С помощью экаскаваторной лапы перебросили трос, «Гризли» уперся своим зубастым скребком в землю и лебедкой быстро выдернул бульдозер.
Как бы странно не звучало, но в Ираке тяжелая техника частенько застревала на редких и кажущимися пустяковыми водных переправах. Поэтому по Междуречью через оросительные каналы и на рисовые поля без крайней нужды предпочитали не соваться. А хуже иракской трясины, смеси липкой глины с засасывающими вонючими илами Тигра и Ефрата, не бывает. Смешно звучит, болото в пустыне, но факт – без ирригации в Ираке жизни нет. А сочение оросительных вод через рыхлые берега в купе с многочисленными обводными арыками и заболоченными рисовыми полями порой рождают такие топи, что Белоруссия позавидует. Однако еще худшая ситуация складывалась для иракской бронетехники – лишенная мощной поддержки вспомогательных машин, та заседала и топла куда основательней. Поэтому на заливных низинах особых боестолкновений «броня на броню» не было, а легкую пехоту в таких местах еще по вьетнамскому опыту достаточно успешно вышибали артобстрелом или бомбежкой с воздуха. Хорошо окопаться в таких болотах весьма проблематично, как и сложно обеспечить адекватное снабжение – узенькие насыпные грунтовые дороги легко перекрывались еденичной бомбовой воронкой.
Следующей трудностью оказалась подготовка опоры для раскладного моста. Если «Волверин» его просто перекинет через канал, то весь вес «Абрамса» будет приходится на такую же жиденькую кучу гнилого растительного мусора на другом берегу. За эту сторону переправы можно не переживать – бульдозеры и «Гризли» в конце-концов нагнали достаточно песка, но что делать с противоположной стороной? И тогда капитану, командиру саперной роты, пришла в голову идея, как быстро решить эту проблему. Неподалеку находилась насосная станция. Сложенная из хороших бетонных плит, она выглядела безлюдной и похоже, что последние несколько месяцев вообще не работала. К этой станции и прошла «Гризли», конечно захватив с собой «Брэдли» на всякий случай – вдруг там кто-то спрятался и придется пострелять. Опять же рисковать особо не хотелось. На подходе техника стала. Из «Брэдли» выбежали пехотинцы и быстро залегли. Пушечным огнем крошить плиты не хотелось – дело за бойцами. Бухнул одинокий выстрел из подствольного гранатомета – толстой трубы под главным стволом винтовки М-16. Звякнуло разлетевшееся стекло маленького окошка станции, и внутри грохнул взрыв. Вылетели двери и остатки окна, и солдаты короткими перебежками подбежали к строению. Противопехотной гранате они верили – ее мягкий корпус начинен сотнями мелких стальных шариков. Если такую рвануть в закрытом помещении, то живых обычно не остается. Осторожно заглянули внутрь – черт, там рядком стояли шесть здоровых насосов, за такими вполне можно укрыться от осколков. Швырнули туда уже пару ручных гранат. Ну теперь точно все – можно аккуратно войти и осмотреться. Кроме дохлой кошки – никого. Ломать не строить – за работу!