Командиры крылатых линкоров (Записки морского летчика)
Шрифт:
В тот день ежечасно в воздухе вспыхивали ожесточенные бои. Завязанные небольшими группами, они моментально превращались в целые сражения: аэродромы и той и другой стороны располагались рядом.
...Облетывая машину над морем, летчик лейтенант Сурен Тащиев встретил группу вражеских истребителей. Раздумывать было некогда — решали секунды. Поймав в перекрестие ведущего, гвардеец дал очередь из 37-миллиметровой пушки. Встречные, пушечно-пулеметные трассы ударили по самолету смельчака...
У гитлеровца снарядами был
У Тащиева была разбита верхняя часть кабины, пробиты стабилизатор и центроплан. Сам летчик получил ранение в голову. Машина шла со снижением. На помощь подоспели друзья. Под их прикрытием Тащиев долетел до аэродрома и произвел посадку. Бывалые гвардейцы удивлялись, как ему это удалось...
За Новороссийск! Штурмовики
Так сражались за Новороссийск наши друзья-истребители.
Со штурмовиками нам прямо взаимодействовать не приходилось, о них мы знали меньше.
Но вот — одна встреча.
Аэродром 8-го гвардейского штурмового авиаполка располагался в пяти километрах от нашего. Вечером на третий день боев мы со штурманом Петром Прокопчуком возвращались на полуторке из Геленджика в свою эскадрилью. Дорога вилась вдоль бухты. Внезапно из темноты выскочил человек в морской форме, поднял руку. Прокопчук стукнул ладонью по крыше кабины.
— На Тонкий мыс, хлопцы? — прозвучал из полутьмы голос.
— А вам?
— Почти по пути, в штурмовой! Подбили вчера тут нашего...
Легко впрыгнув в кузов, летчик продолжил рассказ. Вражеские зенитки подбили Ил-2 над Новороссийском. Упал в бухту. Экипаж был подобран каким-то нашим катером. Вот ездил встречать их. Не нашел. Дома, наверно, уже ребята... [359]
— Много у вас потерь?
— Терпимо, У них-то больше! Спасибо, что подкинули, с рассветом вылет...
Высадили его у самой землянки. Слезли и сами — покурить, узнать, вернулся ли спасшийся экипаж. По тому, как окружили нашего попутчика выскочившие навстречу товарищи, догадались: нет, еще не вернулся.
— Попов, а ты точно видел, что их подобрали?
— Да что вы, ребята! — возмущался тот, кого спрашивали, должно быть, в сотый уже раз. — Два круга сделал над катером, говорю! С палубы помахали руками...
Попов? Жора? Ну да, точно, он! Мой ведомый из тридцать шестого. В прошлом году вместе летали... Азартный парень, страсть любил «делать окрошку» из гитлеровских колонн...
— Жора? Попов? — окликнул, когда от него отстали. Он обернулся, вгляделся.
— Вася?!
Объятья, хлопки, пинки...
— Добился работки себе по душе?
— Предложили, пошел...
— И
— Воюю, как все... — скромно потупился Жора.
— Па-чему врешь, слушай? — блеснув орденами, выступил из темноты стройный подтянутый летчик. — Двенадцать вылетов сделал уже на Новороссийск! — пояснил мне с кавказским акцентом. — По три раза в день летает!
— Как это? — тихонько спросил я.
— Наш комэск, капитан Вартаньян, — в шепоте Жоры почувствовался укор: неужели не слышал?
— Слышал, слышал, — поспешил заверить я.
Вартаньян и еще пара летчиков присоединились к нам. Несмотря на смущение Жоры, может быть даже немножко любуясь им, принялись наперебой рассказывать о подвигах моего бывшего подчиненного. Видно было, что его здесь любят. [360]
— Ха-ароший специалист! — блестел глазами веселый комэск Вартаньян. — По русской окрошке, — смачно выговорил знакомое Жоркино словцо.
Жора застенчиво улыбался, пряча глаза в темноте.
Оказалось, за пять месяцев в штурмовом полку Георгий Попов стал прославленным воздушным бойцом, водит в бой большие группы, мастерски крушит оборону врага. Дважды был сбит, но из строя не вышел. Во второй раз сел в плавнях на территории, занятой противником, шесть дней пробирался к своим...
Долго задерживаться мы не могли, с Жорой договорились, что встретимся после освобождения Новороссийска.
16 сентября вечером он появился у нас в столовой.
Новороссийск был освобожден.
— Хо, штурмовик! — шумно встретили гостя курившие у входа ребята: мы успели уже осушить первый тост за победу. — Садись! Вместе праздновать будем!
Жора, смущаясь и сильно хромая, прошел ко мне.
— Как это ты? — я все же не мог скрыть удивления.
— Как обещал, — скромно потупился Жора.
— И в такой день тебя отпустили? И Вартаньян?
Жора потупился больше.
— Ну давай! — подвинул я кружку.
Жора выпил. На предложение закусить отрицательно помотал головой. Вообще был странный. Смотрел пустыми глазами куда-то в дальнюю стену столовой, молчал.
— Как все-таки отпустили тебя ребята? — попытался я его разговорить.
— Никто и не отпускал, — устало вздохнул он. — С пристани зашел по пути, подбили вчера над Васильевкой... Поможешь добраться на аэродром?
* * *
После обеда вчера к ним поступил приказ: уничтожить артиллерийские батареи врага под Новороссийском. [361]
Шестерку «илов» повел Попов. Группу сопровождала четверка ЛаГГ-3, маршрут был давно известен. Вошли в Цемесскую бухту, справа показалась и растаяла в голубой дымке Кабардинка, слева — Малая земля. Боев здесь уже не было, кой-где дымились развалины укрепленных строений, развороченные блиндажи...
Новороссийск — весь в дымах — оставили в стороне, вышли в район артиллерийских позиций врага.