Командующий фронтом
Шрифт:
Лазо выскочил из машины и наклонился над казаком.
— Да ведь это Степан! — взволнованно произнес он. — Как он здесь очутился?
Командующий поднял Безуглова и перенес в машину. Теперь все его мысли были заняты одним — спасти во что бы то ни стало жизнь казаку.
Ночью в вагон прибыли командиры полков и отрядов. Лазо изложил им план наступления.
— Выйдет у вас? — спросил он. — Не увлечетесь, как Канский полк?
— Голову на
— Голова головой, а действия наши надо все же координировать, — вмешался Кларк.
— Что ты предлагаешь? — спросил Лазо, насупив брови.
— Балябина назначить твоим помощником, он-то и будет координировать эти действия, а командиром Аргунского полка — Метелицу.
Брови у Лазо сразу поднялись:
— Дельное предложение! Ну как, Балябин, согласен?
— Я солдат революции, прикажут командовать ротой — буду ротой командовать, взводом — приму взвод.
Последнее Балябин сказал, как показалось командирам, ради красного словца.
Вспомнили — на прошлой неделе Лазо отчитывал его за чрезмерное увлечение спиртным, укорял, стыдил. Балябин не выдержал и взмолился: «Ударь, но не стыди больше». А Лазо ему в ответ: «Ты ведь человек с образованием, еще до революции занимался агитацией, коммунист. Как же казакам с тебя пример брать?» — «Ну, не буду, Сергей Георгиевич, пить. Раз слово дал, значит, не буду».
Лазо в ответ на заявление Балябина прямо сказал:
— Рисуешься.
— Я правду говорю, — пробасил Балябин, — хочешь — верь, хочешь — нет, но с прошлой недели слово мое нерушимо. Что прикажешь, то буду делать.
— Тогда хвалю, — сказал командующий и тут же заметил в стороне командира Канского полка с забинтованной головой. Невольно вспомнив Безуглова, Лазо с иронией в голосе спросил:
— Вас сильно ранило?
— Не так чтобы очень, — смущенно ответил командир.
— В наступлении или при отступлении?
Командиры улыбнулись, а Журавлев и Атавин громко рассмеялись.
— Когда отходил на Ага.
— Кто прикрывал отход?
— Я с одной ротой.
— И до самого Могойтуя?
— Почти.
Лазо резко встал. Все ожидали, что он обрушится на командира. Так оно и вышло. Голос его строго зазвучал с первых же слов:
— Я много раз предупреждал вас всех: докладывать только правду, иначе мне трудно принимать решения. То же самое вы должны требовать от ваших младших командиров. А на деле что получается? — Сверлящим взглядом он посмотрел на командира Канского полка. — Не вы прикрывали отход своих бойцов, а десять казаков из особой сотни, которой командует даурец Степан Безуглов.
Все переглянулись, покосившись на командира Канского полка.
— Прикрывал я, — упрямствовал
— Снимите бинт! — неожиданно приказал Лазо. Командир неподвижно сидел, сложа руки на столе.
Тогда Балябин подошел к нему и молча, но со злостью сорвал с головы кубанку и повязку.
— Покажи командующему, куда ты ранен, — ероша ему волосы, громовым басом зарычал Балябин.
Командира полка уличил сам командующий, и от стыда у него язык отнялся.
— Позволь мне, Сергей Георгиевич, поговорить с ним наедине, — попросил не без лукавства Балябин. — Поговорю по-хорошему, но только скажи нам, пожалуйста, что стало с казаками Безуглова и откуда ты дознался, что эта птица, — при этом он ткнул пальцем в плечо командира Канского полка так, что тот зашатался, — не раненая?
— Я случайно нашел Степана. Он сейчас в лазарете.
Рябов, узнав о тяжелом ранении Безуглова, поспешил в лазарет.
— Браток мой здесь лежит, — сказал он вкрадчивым голосом сестре. — Мне бы с ним повидаться.
— Начальство не позволяет, — ответила она скороговоркой и собралась уйти, но Рябов удержал ее за полу халата.
— Постой, голубушка!
— Не озорничай! — строго сказала сестра. — Пусти! — и ударила Рябова по руке.
— Эх ты, тюря, — пожурил ее Рябов. — Я с тобой по-хорошему, а ты — драться.
— Нечего по лазарету шататься.
— Разве я шатаюсь? — сказал Рябов строго и перешел на начальствующий тон: — Сестра, я помощник главкома Лазо!
— Ищи дурочек в другом месте.
Рябов растерялся, но решил не отступать.
— Вот мой мандат! — тыкал он ей в нос какую-то бумажку. — А за невыполнение приказания сегодня же уволю.
Сестра сразу притихла. Поправив марлевую косынку на голове, она с боязливым любопытством посмотрела на Рябова и доверчиво ответила:
— Так бы сразу и сказал, а то тут всякие шатаются… Пожалуйте за мной!
Лазарет был размещен в школе. Без занавесок комнаты казались неуютными. Ученические парты были сдвинуты в углы коридора и поставлены штабелями почти до потолка.
Рябов шел за сестрой, примечая каждую мелочь и досадуя на самого себя. «Как же это я недосмотрел? — думал он. — Все всем достаю, а про лазарет словно все забыли». Сестра подошла к узкой железной кровати с заржавленными прутьями, стоявшей у самой стены. На худом, подбитом соломой тюфячке лежал под грубым ворсистым одеялом человек, укрытый с головой.
— Спасибо, сестра! — поблагодарил Рябов. — Можешь идти.
Оставшись один, он осторожно откинул одеяло. Раненый проснулся, посмотрел вокруг себя и снова закрыл глаза.