Комбат. За личное мужество

Воронин Андрей Николаевич

Откуда-то сверху, как ему казалось, с неба, доносился крик жены, его Леночки:

— Они убили его! Они убили его!

Лев Маркович хотел успокоить ее, крикнуть, что он жив, и он даже попытался крикнуть. Но тут крышка люка над ним закрылась, и он потерял сознание.

Глава 13

Полковник ГРУ Бахрушин, имея от природы взрывной характер, давно уже научился держать себя в руках. Но тут он в буквальном смысле сорвался, вышел из себя. Полковник по жизни терпеть не мог карьеристов и выскочек вроде старшего лейтенанта Корикова. Надеясь на свою удачливость, они лезли, сами не зная куда, и именно из-за них часто терпели крах просто ювелирно проработанные

операции.

В любой профессии главным должно оставаться дело. Но врач, учитель и военный, думающие о карьере, как считал Бахрушин, попросту перестают быть профессионалами — им нельзя доверять.

Будь его воля, он всех молодых посылал бы понюхать пороху. Но в последнее время ставка делалась как раз на кабинетную работу. Молодые, да ранние виртуозно владели всеми компьютерными технологиями. И свысока смотрели на своих начальников: ведь они вот-вот должны были уйти в отставку.

Полковник Бахрушин часто вспоминал напутственную речь, которую сказал, уходя на пенсию, один из его боевых товарищей генерал Павлов: «А теперь обращаюсь к молодежи. Ребята, вы действительно великолепно ладите с компьютерами. Но помните о том, что вы работаете с живыми людьми. И ни одно из наших дел непохоже на компьютерную игру. Здесь проливается настоящая кровь. А кровь людская, как гласит пословица, не водица». Да, он, полковник ГРУ Бахрушин, знает и запах пороха, и запах крови. Он видел, как из-за чьих-то амбиций гибли старики, женщины, дети, и теперь самыми успешными считал те операции, где удавалось обойтись без жертв.

Лев Маркович Рубинштейн, которого, как предполагал полковник Бахрушин, уверенно вел Комбат и его люди, был едва ли не самым главным звеном в цепи, которую им предстояло распутать. Вообще-то главным фигурантом в деле о «Легионе» должен был стать зять Рубинштейна Малиновский. Но тот, как точно подметили в «Криминальных новостях», доигрался, или, точнее, заигрался в бомжа. И если бы не несколько случайных совпадений, если бы не запонка, которая, по уверению одной из свидетельниц, принадлежала убитому в подвале бомжу, в последний вечер вырядившемуся как франт, никому и в голову бы не пришло, что это может быть бизнесмен Александр Малиновский, который просто захотел поиграть в экстримигру.

Поскольку его жену, Лизу Малиновскую, тогда как раз похитили, на опознание приезжала его двоюродная сестра. И тело, которое собирались закопать в безымянной могиле, теперь в морге ожидало богатых похорон на престижном кладбище.

Опознали и, как утверждали свидетели, его бывшую сожительницу, Марусю. Более того, благодаря бдительной соседке был составлен фоторобот убийцы — бывшего охранника и, как утверждают некоторые, любовника Лизы Малиновской Константина Прахова, который объявлен в розыск. Скорее всего, именно у этого Константина Прахова находятся теперь и все документы по «Легиону». Комбат держал руку на пульсе событий, он, как понял полковник Бахрушин, вплотную подошел к разгадке тайны «Легиона».

И именно сейчас ему никак нельзя было мешать. Его нельзя было сбивать. У него нельзя было путаться под ногами. А этот старший лейтенант Кориков, как теперь он, бледнея от ужаса, сознался полковнику, решил вести свою игру. Надеялся, что это поможет ему в карьерном росте. Он так без стеснения и заявил: «Я надеялся, что это дело поможет мне в карьерном росте». И вот этот старлей-карьерист не уследил, не сохранил, считай, главное действующее лицо.

По сведениям, которыми располагал полковник Бахрушин, именно Лев Маркович Рубинштейн мог опознать всех причастных к этому делу. К тому же через него был выход и на его приемную дочь Елизавету Марковну Малиновскую. Она носила отчество своего настоящего отца — моряка дальнего плавания Марка Петровича Разина, а после замужества перешла на фамилию своего мужа Александра Александровича Малиновского, с убийства которого все и началось.

Нелепая гибель Льва Марковича

Рубинштейна особенно раздражала полковника ГРУ Бахрушина, потому что за день до этого ему сообщили о гибели одного из главных свидетелей — бывшего сожителя Маруси Николая, который не то выпал, не то выбросился из окна, и о покушении на жизнь еще одной свидетельницы, которая, как и Николай, помогала в составлении фоторобота главного подозреваемого — охранника Лизы Малиновской Константина Прахова. С этой старушкой с запоминающимся именем Серафима Карловна приключилась просто детективная история.

Какая-то рыжеволосая дамочка в очках и алой шали принесла Серафиме Карловне торт и конфеты, которые якобы передали из мэрии. Она отдала сладости и исчезла, а Серафима Карловна вместе со своей подругой Марией Митрофановной сели пить чай с тортиком. Последствия этого чаепития могли быть трагическими, если бы собачка этой Марии Митрофановны не была такой сладкоежкой. Женщины накрыли стол в гостиной, а пока ходили на кухню за чаем, собачка стащила кусок торта.

Когда они вернулись в гостиную, бедная собачка уже билась в конвульсиях. В торте и конфетах обнаружили тот же яд, который нашли в той недопитой бутылке водки, что осталась на кухне у выбросившегося из окна Николая. Благо Серафима Карловна и Мария Митрофановна за торт еще не брались, успели съесть лишь по конфете, поэтому в больнице, где они сейчас находятся, их долго не задержат. Но на всякий случай полковник ГРУ Бахрушин позвонил ведущему дело следователю и попросил его поставить у палаты, где сейчас лежат бабушки, круглосуточную охрану. Ведь если не будет свидетелей, они не смогут предъявить преступникам достойное обвинение. Теперь хорошие адвокаты за приличный гонорар способны защитить любого преступника.

Следователь же в свою очередь переслал ему фоторобот, который составили со слов Серафимы Карловны и Марии Митрофановны. Рыжая женщина в красной шали, очках, с ярким макияжем, ясное дело, была ряженой. Но следователь собирался все равно разослать фоторобот во все отделения московской и подмосковной милиции. Как он объяснил, это будет психатакой на преступников, которые, вдруг повезет, могут сами себя выдать.

В общем, они шли по следу, и задержание преступника, точнее, преступников, выход на этот их «Легион» были лишь делом времени. И тут вдруг из-за неуклюжести самоуверенного, самовлюбленного старшего лейтенанта Корикова все рухнуло. Бахрушин точно знал, что убийство Рубинштейна никак не входило в планы Комбата. У него был какой-то свой, хитроумный план действий. И Рубинштейну, живому и невредимому, там отводилась особая роль.

Теперь старший лейтенант Кориков, промокший под усилившимся к вечеру дождем, сидел перед Бахрушиным, боясь поднять глаза, и, преодолевая растерянность и дрожь, пытался восстановить последние события. Он сам пришел к полковнику ГРУ Бахрушину, во всем сознался и теперь с покорностью агнца ожидал своей дальнейшей участи.

— Я готов кровью искупить свою вину, — в который раз повторял он, стуча зубами не то от холода, не то от страха.

— Да успеешь еще искупить, — покачал полковник головой и, нажав на кнопку внутренней связи, попросил секретаря: — Принесите нам две чашки горячего чая с лимоном.

Как только появился чай, Кориков сделал несколько жадных глотков и, не выпуская чашки из рук, повторил:

— Я готов кровью искупить свою вину.

— Я понял, — кивнул Бахрушин и попросил: — Только прежде, чем кровью, давай попытайся искупить вину мозгами. Давай-ка еще раз расскажи, как там все было. По порядку.

— Хорошо, — кивнул старший лейтенант Кориков и сделал еще несколько глотков, очевидно прикидывая, с чего начать.

Бахрушин предложил бы Корикову и чего-нибудь покрепче, но все знали, как старший лейтенант горазд закладывать своих сослуживцев за пьянство на рабочем месте. Поэтому полковник решил из принципа ничего погорячее ему не предлагать.