Комбатанты
Шрифт:
— Чем так жить, лучше вообще…
Я не договорил, сел, словно у меня подломились ноги и начал осторожно уводить энергию от поверхности тела внутрь.
Я знал, как это выглядит со стороны, однажды тёмный из тех, с которыми я, якобы, учился, то ли оценку плохую получил, то ли замечание от преподавателя. Бывают такие трепетные натуры: их хлебом не корми, дай пострадать вволю. Пустяк, которого я бы и не заметил, напугал его так, что он начал коллапсировать прямо в той дыре, где мы обитали. Складываться внутрь. Мечтал, наверное, отличником быть, а вот не
Мы все растерялись, потому что не представляли, что именно надо делать. Дружно кинулись помогать. Я, помнится, предложил подчистить, что ему там влепили и заменить на вполне правильную отметку, но эта здравая мысль почему-то не произвела впечатления на несчастного юношу. Он продолжал подыхать, хотя для себя я всегда такие штуки проделывал и на здоровье и бодрости это никак не сказывалось.
Раскодировал его один из преподавателей, и я запомнил — как, хотя и не верил, что пригодится. Главное я отлично знал, что надлежит делать и говорить, если сам на такое решился.
Лоси сохатые довольно долго пялились на меня и ничего не предпринимали. Я запоздало встревожился. Следовало для начала проверить, хватит ли у них ума вообще сообразить, что происходит. Пройдут мимо, а то и просто спихнут на глубину, чтобы на любимом пляже не отсвечивал. С наступающим приливом я и так рисковал оказаться под водой. Поздно сообразил, что у планеты есть изрядных размеров спутник.
Горелый всё же встревожился слегка:
— Эй, мелочь, валил бы ты отсюда, а то выглядишь неважно.
Я промолчал, но увёл жизненные силы ещё глубже. На самом деле игра эта была не совсем безопасной, но ради общего дела стоило рискнуть.
— Он притворяется, не обращай внимания! — буркнул Сварф. — В любом случае нам нет до него дела.
— При расследовании — появится, — огрызнулся Горелый.
Я ощутил на своём ледяном плече его ладонь, а он, убедившись, что я холоден как бездна, встревожился всерьёз.
— Эй, очнись! Парень! Нашёл из-за чего сопли жевать, у тебя таких людишек ещё пачки будут.
Я молчал, надеясь, что Ари уже на месте и справится достаточно быстро. Чужие боги яростно пререкались над моим бездыханным телом. Вода ещё начала подползать под задницу — свалял я дурака, хотя рухнуть у кромки уреза выглядело драматичнее, чем в уютном удалении от стихии.
Горелый подхватил меня и оттащил в сторону от мокрого океана, за что я проникся к нему благодарностью. Более того, пока его компаньон ворчал и насмехался, он обнял меня, устроив у себя на коленях и принялся всерьёз уговаривать вернуться. В голосе звучал подлинный страх.
Разумеется, он опасался за свой зад, который несомненно надерут, если узнают, что позволил погибнуть другому тёмному, но почему-то мне показалось, что в его причитаниях звучит живая тревога. Быть может унижать себе подобных развлечения ради не так и сладко, как казалось на первый взгляд?
Я пробормотал несколько слов так невнятно, что и сам их не понял, но Горелый окрылился и принялся вновь убеждать меня, что жить
Вспомнив, кто, собственно говоря, меня бил, Горелый потребовал, чтобы светлый собрат извинился. Они ещё какое-то время злобно пререкались, но темперамент победил, и я услышал произнесённые с запинкой, но почти учтиво слова раскаяния.
Неловко как-то стало. Никогда я не комплексовал из-за своих шалостей, так ведь и далеко прежде не заходил. Получается, что не такие уж и чудовища эти двое, просто некому было вовремя раздать им несколько воспитательных подзатыльников. А я кто в этой вселенной? Хороший или плохой?
Плотно заняться самоанализом не успел, потому что в цирке на берегу появился ещё один клоун. Я не хотел, чтобы Аргус участвовал в представлении, опасался слабости его драматического дарования. Обманывать — не уроки учить, требует это искусство и изрядного опыта, и неустанного приложения сил, но приятель настоял на своём.
Наверное, получилось не так и плохо. Он вывалился из горячего воздуха и бросился ко мне с душераздирающим воплем. Для начала накинулся на чужих богов с обвинениями, что это они меня несчастного опять избили, и я уже не воскресну, а когда после очередной перебранки, выяснилась суть дела, принялся уговаривать меня передумать наперебой с Горелым и Сварфом.
Рисковать далее смысла не имело, и я начал осторожно возвращать себя в реальный мир. Не скажу, что это далось легко, и слабость после рискованного опыта осталась, и дурнота накатила. Я ничуть не притворялся измученным, попытка разрушения даром не проходит никогда, но вскоре Аргус уже сказал, что кажется опасность миновала, и, подхватив в охапку, потащил прочь.
Прежде чем он увлёк меня в переход, я оглянулся и увидел двоих коллег, которых мы бессовестно обманули. Выглядели оба неважно. Ну и ладно. Горько раскаюсь потом, когда дело выгорит, а пока искренне порадуюсь несомненному успеху нашего предприятия.
Глава 16
Переместившись на родной бережок, я сразу сел в траву и подобрал крылья. Потряхивало, словно возмущённый организм никак не хотел возвращать себя в боевые порядки. Я его не винил. На душе скопилась скверна. Никогда не корил себе за дурные поступки, а тут вдруг пробило на неловкость. Понимал по-прежнему, что обманывать тех, кто сильнее и наглее меня, не подлость, а нормальный подход к развитию событий, но успокоиться не мог.
Да, конечно, эти двое боялись за свою карьеру, но не только. Я видел, чувствовал, понимал про них много больше, чем прежде. Сварф и то не питал особенно злых намерений, а Горелый откровенно за меня испугался, искреннее хотел вытащить, и не потому что ему влетит за дурное дело впоследствии. На грани бытия и небытия просыпается иногда душа, и хорошо я буду, если своими кознями усыплю её обратно.