Комбатанты
Шрифт:
Мерцур ласкал меня и позволял разрядиться сладкими судорогами, а потом приступал вновь, и, хотя мне казалось, что уже пресыщена и не смогу откликнуться на его призывы, всё опять получалось прекрасно. Наша последняя ночь сияла радостью как день.
Когда я от избытка чувство лишилась сознания, даже и не помню. Очнулась на руках Мерцура, уже одетая. Он неспешно нёс меня сквозь заросли к лагерю, аккуратно обходя кусты.
— Это всё, пора прощаться?
— Да, дорогая.
— Мы о многом не успели поговорить.
— Дети однажды расскажут то, что следует. Их будет двое: мальчик и девочка. Ты не сердишься на
— Нет!
Я прижалась к нему, наслаждаясь мерным покачиванием и силой его рук, и теплом, и счастьем, которое он подарил.
— Оставь мне синее перо на память.
— Можешь вырвать любое.
Я так и сделала. Потом, уже на границе лагеря мы долго стояли обнявшись, молча, лишь делясь теплом, которого уцелело так мало. Когда взошло солнце, я открыла глаза и меня ослепил его тёплый ласковый свет. В тот же миг Мерцура рядом не стало. Я обняла себя руками, словно он всё ещё был здесь, и пошла к лагерю.
Глава 21
Я рухнул на свою кровать, расплескал крылья. Опять налажал? Хотя, в первый раз что ли? Список моих прегрешений уже так велик, что ещё одно маленькое отклонение от инструкций затеряется на общем мрачном фоне. Я не раскаивался в том, что сделал, почему-то был уверен, что и Сирень ни о чём не пожалеет. Из этой женщины получилась бы отличная богиня, жаль чудеса случаются только в сказках.
Да, я породил новую ветвь тьмы, но ведь определённо имело смысл попробовать, пока у меня сила на свободе. Оглянуться не успеешь, как наденут новые оковы, да такие что прежние пустяком покажутся.
Не заговори об этом сама Сирень, я бы предложить не решился, хотя нет, всё равно бы сделал попытку, очень уж идея была хороша. Бог я или не бог? Пока что — да. Пусть и тёмный.
Я наплевал на всё и заснул.
Ари разбудил, деликатно подёргав за крыло.
— Нам пора уходить, Мерц.
Я втянул носом воздух, потом ещё раз, а завершив эти исследования, сгрёб светлого в охапку. Встопорщил ему перья на спине, растрепал волосы. Меня переполняла чистая и совершенно бескорыстная радость:
— Ари, негодник, ты всё-таки решился! И сразу с обеими! Поздравляю! Дился и Ланка очень милые девушки.
Он сердито вырвался, оранжевея щеками, но улыбка растягивала губы против воли и самообладания. Когда довольство плещет через край, удержать его не удастся. Плавали, знаем.
— Не похваляйся своими возможностями!
Я решительно запротестовал:
— Думаешь, это внутренняя мощь даёт о себе знать? Нет, друг любезный, у меня просто превосходное обоняние. Подробности я не расспрашиваю, но скажи, ведь хорошо тебе было? Признайся, предвечерний!
— Да! — сказал он твёрдо. — Очень! Любовь — это искренность и красота, никогда раньше так не думал.
— Вот и сохрани это ощущение, быть может самое важное из всего, что мы здесь почерпнули. Мы многое забудем в рутине иных миссий, но свет любви и тепло товарищества сбережём и возьмём с собой на ступени веков. Пошли, попрощаемся.
Прежде следовало разобраться с постройками. Оставить как есть было нежелательно, поскольку люди рано или поздно сюда доберутся, а зачем подкидывать им лишние загадки? Хватит им природных каверз для качественной тренировки мозга. Я присоединил вторую кучу песка к первой и холм получился ещё красивее, чем был, а оба домика просто развеял по ветру.
Мы скорбно
На самом деле, как ни держался я бодро-весело, а кошаки на душе скреблись. Тяжкая вина на мне лежала, и какой мелочью была по сравнению с ней та мимолётная стычка. Я ведь не только свою карьеру загубил, но и светлого. Да это я снял запреты с заказанной мне энергии и чужих богов выкинул в дальнюю даль тоже собственным разумением, Ари почти ничего плохого не делал, но спрос пойдёт с обоих, таковы правила этой глупой игры.
— Красивая долина, — сказал предвечерний.
— Там хорошо, где нас нет, а там, где мы есть, мигом всё испортим.
Ещё одно прегрешение пинало мою совесть, и я не мог не думать о нём, глядя на рабочую суету внизу, в лагере людей. Они разбирали не нужный более забор.
То есть, я прикидывал, как мне покаяться перед светлым, а так-то ни в чём не раскаивался.
— Мерц, что ты ещё натворил? — тихо спросил Ари.
Оказывается, он успел неплохо меня изучить.
— У Сирени будут от меня близнецы. Мальчик и девочка. Они вырастут и положат начало новому могущественному народу, который сможет защитить людей от пришельцев, претендующих на их планету. Не ругай меня, по крайней мере не очень сильно. Я постарался установить пределы. Этих новых бессмертных привяжет к человечеству жажда горячей крови, потому я и подарил им в наследство свои клыки, но и люди смогут защититься с помощью серебра и некоторых других ингредиентов. Кажется, я опять неправильно употребил слово, ну да это сейчас не важно. А ещё новое племя поведёт ночной образ жизни и станет избегать солнца.
Ари горестно вздохнул. Надеюсь, его терзали мои грамматические ошибки, а не то, что я натворил. Оказалось, нет. Или да.
— Мерц, это ужасно!
— Да ладно тебе, новое племя будет отстранённым и высокомерным, они же типа крутые. Когда люди расселятся по планете, мои потомки окуклят долину, переместят в иную реальность и заживут здесь мирно и в довольстве, пока не придёт время прийти на выручку подопечным.
— То есть, ты надеешься, что они вот такие благородные и совершенные не побрезгуют помогать простым людям? — ядовито поинтересовался Ари.
Вечно он несёт что-то правильное, как самому не надоело?
— Не все же будут такими, — сказал я примирительно. — В них сохранится пусть крохотная, но частица человека, и всегда найдётся тот в ком она распустит правильные лепестки. Я очень надеюсь на это. Имени назревающему народу я так и не придумал, но люди справятся с этим сами. Они умеют.
Светлый более не спорил.
— Пошли, Мерц, задержку нам тоже поставят в вину.
— Да, пора!
Мы встали, бросили последний взгляд на долину, и я успел ещё увидеть проникающим в будущее взором белый дворец на месте безобразных останков космического корабля и мальчишку, носившегося возле пруда — потомка моих ребят. У него даже будет имя похожее на моё, хотя я не успел сообразить — какое. Ари снова заворчал, и пришлось отправиться в путь.