Комбатанты
Шрифт:
Мы неслись сквозь вселенную огромными скачками и наслаждались рвущейся в дело мощью. Я-то точно наслаждался, а светлый выглядел слегка обалдевшим, когда злая судьба и плохое знание галактикографии привели нас прямо в академию тёмных. Вот, значит, где будет разбираться наше дело, кто бы сомневался.
Нам велели подождать, и мы уселись в приёмной. У моего несчастного товарища был жалкий вид, даже губы его не слушались, когда он пытался улыбаться.
— А знаешь, — сказал он с искусственным оживлением. — Люди назвали новую планету как старую — Земля. Спутник — Луной и ближнюю к ним планету —
— Ну звучит неплохо. Я рад за них.
Как ни бодро звучал мой ответ, непринуждённая беседа увяла едва начавшись. В кабинет моего дяди прошёл между тем надменного вида светлый. Он даже не глянул в нашу сторону, и Ари окончательно сник.
— Вот и всё, — сказал он грустно. — Надежды развеяны прахом. Какая может быть карьера после того как мы нарушили все запреты?
Да, ведь он из скромной семьи, и его не отмажут от всех неприятностей могущественные родители. Я всё время забывал об этом, а сейчас вспомнил и призадумался о том, какой неравной окажется наша судьба при общих в целом винах. С этим следовало что-то делать. Главную скрипку, что там не говори, играл я, мне бы и надлежало спеть соло. Сообразить бы ещё — как.
— Ари, не расстраивайся, мы выберемся. Давай, я всегда буду твоим напарником? В любой новой миссии. Не смотри так. Хочешь сказать, что я тебя пугаю, а не успокаиваю?
Он всё же улыбнулся и кивнул.
— Я согласен. Ты хороший товарищ, Мерц. И тебе ещё предстоит многое выучить, а кто присмотрит за этим лучше, чем я?
Не очень-то я его приободрил.
В приёмную вошла тёмная богиня, прекрасная как звезда с неба, и я тут же выбросил из головы все печали. Моя мама всегда несла мне только радость. Встреча произошла бурно. Я подхватил замечательную родительницу, обнял и руками, и крыльями, и она меня тоже. Мы всегда любили друг друга больше, чем прочую вселенную.
Как ни странно, я вспомнил о хороших манерах и представил моей прекрасной тёмной светлого Ари. Он видимо оробел, но мама отнеслась к нему так сердечно, что предвечерний оттаял, глядя на неё с восхищением.
— И какой костёр грозит мне за наломанные дрова? — спросил я, когда всё мы немного успокоились.
— Скандал ты устроил изрядный, — сказала мама, впрочем без всякого осуждения. — Нарушение всех правил поведения, да ещё прямое вмешательство в дела смертных народов.
— Я не раскаиваюсь ни в чём! Вместо того, чтобы заниматься ерундой, я делал полезное дело. Сражаться за свою планету со всеми, кто на неё посягает — вот самая лучшая религия на свете. Я в неё первый запишусь.
— Кто бы сомневался! Твои отец и дядя уже переругались и не один раз.
— Они меня в это и втравили, разве я не прав?
Мама не отрицала.
— Посовещались, решили, что ты избалован, и тайком от меня отправили в эту миссию. Вряд ли полагали, конечно, что ты устроишь вот такой экспромт.
Значит, я правильно отследил цепочку событий.
— Я знал! И почему они всё ещё целы и невредимы?
Мама высоко подняла красивую голову.
— Была у меня мысль пустить их перья по ветру вселенских бурь, но спрятались оба качественно, а потом я решила, что ты и так справишься. Ты умён, отважен и наделён неисчерпаемым трудолюбием.
Я обнял самую прекрасную женщину, которую
— И ты как всегда оказалась права. Нам с Ари пришлось нелегко, но нашим врагам ещё горше, а разве не это главное в нашем деле?
— Немного нет, — робко вставил Аргус.
Я пока не знал его настоящего имени, но мне хватало и старого. Я объяснил:
— Мой друг, светлый, помог встать на правильный путь, и пусть я с него свернул, по крайней мере знаю теперь, где настоящая дорога, чтобы тщательно игнорировать её в дальнейшем.
Мама легонько стукнула меня крылом по затылку, но я знал, что это для порядка, а так она меня не осуждает. Мы были два сапога пара.
— Мальчики, не дерзите слишком сильно моему старому дураку брату, и всё обойдётся, — сказал она озабоченно. — Мне сейчас нужно уйти, но я скоро вернусь. Главное — учтивость.
— Я всё время Мерцу это говорю, — пробормотал Ари, и мама уставила на него палец, словно намекая мне, с кого следует брать пример. Я покорно покивал.
Уже в дверях мама обернулась и сказала просительно:
— На отца не сердись, он тебя любит и хочет поддержать, хотя и не решается произнести это вслух.
— Обещаю с ним не драться.
— Негодный мальчика!
Нежнейшая улыбка подкрепила это порицание. Мама продолжала баловать меня по своей системе, и я ничуть не возражал против её педагогических усилий. Они сделали меня счастливым и уверенным в себе, дали больше опоры, чем всё папино финансовое могущество. Впрочем, против последнего я тоже не возражал.
— У тебя замечательная мама! — сразу сказал Ари.
Она действительно пришлась ему по душе, я понял это по тому, как он старался ей понравиться. Я сказал:
— Не расстраивайся из-за того, что твои родители не смогли поддержать. Они считают тебя взрослым, да и не пустили бы их на это разбирательство. Это мои пробьют любую стену. Не забывай к тому же, что ректор — мой родной дядя. Всё обойдётся.
— Мерц, я искренне надеюсь, что это поможет тебе выйти из нашей передряги без потерь.
Я внимательно посмотрел на товарища. Он действительно переживал за меня больше, чем за самого себя, хотя для кого последствия оказывались фатальнее? Правильно! Хорошим парнем уродился Ари, и воспитали его как следует. Попрошу маму, чтобы сделала визит его семье, это мигом поднимет их статус, да и успокоятся заодно, поверят, что карьера сына не пошла прахом по вине одного беспутного предутреннего.
Светлый, что входил в кабинет, покинул его всё так же игнорируя наше присутствие, и я понял, что скоро призовут на расправу — по очереди как принято в таких случаях. Я вспомнил мамин совет, и дерзкая мысль зародилась в моей голове. То есть они все были такими, но эта выглядела ещё и правильной, и я обдумал её наскоро, когда, повинуясь призыву топал в дядины объятия. Ну это фигурально выражаясь. Не собирался я с ним нежничать, хотел держать зло и держал.
Он пребывал в одиночестве, мой драгоценный родственник, сидел развалясь и меня созерцал как законную добычу. Милый братик у моей замечательной мамы, недаром она его так нежно любит, что ему приходится прятать древнюю задницу в надёжной норе.