Комендант Освенцима. Автобиографические записки Рудольфа Гесса

Гесс Рудольф

Испытывал ли этот безнравственный субъект страх перед «загробной жизнью»? Иначе я не могу объяснить его поведение.

Перед Олимпиадой в Германии не только очистили улицы от нищих и бродяг, которых отправили на воспитание в работные дома или в КЛ, но освободили также города и курорты от слишком большого количества проституток и гомосексуалистов. [53] Им следовало приобщиться в КЛ к полезному труду.

Уже в Дахау, где количество гомосексуалистов, в отличие от Заксенхаузена, не было большим, они представляли собой проблему для лагеря. Комендант и шутцхафтлагерфюрер считали, что наиболее целесообразно распределять их по всем помещениям всего лагеря. Я придерживался противоположного мнения, потому что достаточно хорошо познакомился с ними в тюрьме. Прошло не так много времени, как из всех блоков стали приходить донесения о гомосексуальных

связях. Наказания ничего не меняли. Эпидемия началась.

53

53 Ср. с показаниями, равными данным под присягой Матиаса Лекса в: IMG, XXXI, PS-2928, S. 299.

По моему предложению всех гомосексуалистов собрали вместе. Они получили штубенэльтесте, который умел обращаться с ними. Их стали выводить на работу отдельно от других заключенных. Например, они долго таскали дорожный каток [54] . Некоторых заключенных других категорий, также предавшихся пороку, перевели к ним.

С эпидемией было покончено одним ударом. Если же время от времени где-то доходило до этих противоестественных связей, это были единичные случаи. В их помещениях за ними наблюдали так строго, что ни о каких половых сношениях… [55]

54

54 Одна из самых тяжелых работ, на которые обрекались заключенные в первые годы существования концлагеря Дахау, состояла в таскании железного, высотой в человеческий рост, катка, которым укатывали построенные заключенными лагерные дороги (см. «Konzentrationslager. Ein Appel an das Gewissen der Welt». = Berichte ehemaliger H"aftlinge aus Dachau. — Karlsbad 1934, S. 80).

55

55 Следующие три рукописных страницы (полтора листа) опущены. В них Гесс свидетельствует о крайне ненормальном заключенном, безудержно предававшемся своей страсти, который через несколько недель после водворения в концлагерь физически опустился и умер. Описание Гессом этого единичного случая, — он сообщает, что личный интерес к этой истории проявил и Гиммлер, — с исторической точки зрения малоинтересно. Избыточность отвратительных донельзя подробностей этой части рукописи представляет, скорее, в верном свете самого автора. Это же отчасти касается и последующего описания.

В Заксенхаузене гомосексуалистов с самого начала поместили в особый блок. Трудоиспользовались они также отдельно от других заключенных. Они работали в глиняном карьере большого кирпичного завода. Это была тяжелая работа и каждый должен был выполнить определенную норму. Они зависели от всех воздействий погоды, ведь ежедневно следовало отправлять определенное количество составов с глиной. Обжиг нельзя было прекращать из-за отсутствия материала. Поэтому им приходилось работать в любую погоду, все равно, летом или зимой.

Действие тяжелой работы, под которым они снова должны были стать «нормальными», было разным в зависимости от разных характеров гомосексуалистов. Наиболее целесообразным и явно действенным оказывалось влияние труда на «штрих-мальчиков». Так на берлинском жаргоне назывались мужчины-проститутки, которые хотели бы получать легкие деньги, чураясь при этом даже самой легкой работы. Сами они ни в коем случае не признавали себя гомосексуалистами; для них это был только промысел. Этот тип суровая лагерная жизнь и грубая работа воспитывали быстро. В большинстве своем они прилежно трудились и старались не выделяться, чтобы их поскорее выпустили. Они избегали общения с действительно порочными заключенными, желая тем самым дать понять, что они на самом деле не имели с гомосексуалистами ничего общего.

Множество перевоспитанных таким образом могло выйти на свободу и не возвращаться назад. Такой урок был достаточно действенным, тем более что его усваивали в основном молодые парни. Часть ставших гомосексуалистами в силу предрасположенности к нему, — пересыщенные множеством наслаждений с женщинами, и искавшие новых наслаждений в своей паразитической жизни, — тоже могли быть перевоспитаны и избавлены от их порока. Но только не павшие в силу своей глубокой предрасположенности. Эти причислялись к настоящим гомосексуалистам, которые, однако, имелись лишь в немногих экземплярах.

Тут не могли помочь ни еще более тяжелая работа, ни еще более строгий надзор. Они бросались в объятия везде, где только находили такую возможность. Будучи настолько распущенными телесно, они

заходили в своем пороке дальше. Их было легко распознать. Девичьим жеманством и манерностью, слащавой манерой говорить и вообще слишком любвеобильным поведением по отношению к единомышленникам или к равным образом настроенным они отличались от тех, которые повернулись к пороку спиной, которые хотели освободиться от него, чье выздоровление при бдительном надзоре было поступательным.

В то время как настроенные на отказ, нашедшие для этого силу воли выносили самую тяжелую работу, остальные, в зависимости от телосложения, медленно опускались на дно. Не имея возможности или желания расстаться с пороком, они знали, что никогда больше не станут свободными. Это, сильнейшее психическое давление на эти в основном нежные натуры ускоряло физическую гибель. Если к этому присоединялась утрата «друга» из-за болезни или даже смерти, гибель можно было считать неизбежной. Многие совершали самоубийства. «Друг» означал для этих натур в их положении всё. Было множество случаев, когда два друга вместе шли на смерть.

В 1944 РФСС приказал провести в Равенсбрюке «отказ». К гомосексуалистам, в выздоровлении которых оставались сомнения, во время работы незаметно приводили девок и наблюдали за ними. Девки получали задание: незаметно приблизиться к гомосексуалистам и соблазнить их. Исправившиеся тотчас же пользовались возможностью, особо приглашать их не приходилось. Неизлечимые вообще не обращали на женщин внимания. Если же девки сближались с ними слишком навязчиво, они с омерзением отворачивались.

После этой процедуры кандидатам на освобождение снова предоставлялась возможность равнополых связей. Почти все с презрением отклоняли домогательства настоящих гомосексуалистов. Однако бывали и крайние случаи, когда использовались обе возможности. Можно ли их назвать бисексуальными — этот вопрос я так и не решил.

Во всяком случае, мне было очень интересно понаблюдать за жизнью и поступками гомосексуалистов в заключении.

В Заксенхаузене содержался целый ряд видных личностей, а также несколько особых заключенных. «Видными» назывались заключенные, которые прежде играли роль в публичной жизни. В большинстве своем они были политическими заключенными среди других заключенных той же категории, и не имели особых льгот. С началом войны их количество значительно умножилось из-за повторных арестов бывших функционеров КПГ и СПГ [56] .

56

56 3.9.1939 шефом РСХА группенфюрером СС Гейдрихом, при согласии Гитлера и Гиммлера, был издан циркуляр для подразделений гестапо об «Основных положениях внутригосударственной безопасности во время войны», которым предписывались усиленные меры против так наз. врагов государства, саботажников и т. д. (ср. N"urnbg. Dok. NO-2263). Уже в июне 1939 Гейдрих приказал подготовить список оставленных в Германии на свободе «главных лиц системного времени». Первой категорией этого списка были «марксисты-коммунисты» (N"urnbg. Dok. PS-1430).

Особыми заключенным были заключенные, которых отдельно доставили в КЛ или разместили возле КЛ по известным гестапо причинам, которые не могли встречаться с другими заключенными, о месте содержания которых, да и вообще об их аресте не должен был знать ни один непосвященный. Перед войной их было совсем немного, во время войны их количество сильно возросло.

Позднее я вернусь к этому вопросу.

В 1939 в Заксенхаузен были водворены также чешские профессора и студенты [57] и польские профессора из Кракова. В лагере их поместили в отдельный блок. Насколько я могу припомнить, их нельзя было выводить на работу, не предусматривалось в их отношении и особое обращение.

57

57 Параллельно с акцией в Старом рейхе, в результате которой многие граждане были арестованы как подозрительные лица, крупная волна арестов прошла также в «протекторате Богемия и Моравия». При этом гестапо арестовало около 8000 чехов. Через два с половиной месяца, в середине ноября 1939 была проведена новая серия арестов. Ее вызвала студенческая демонстрация в Праге. Гестапо арестовало несколько сотен чешских студентов и отправило их в концентрационный лагерь Заксенхаузен/Ораниенбург. Большинство из них до 1941 года было выпущено. Ср. также: IMG XVI, S. 725 ff. (Aussage Neuraths v. 24.7.1946), а также N"urnbg. Dok. NG-1113 и PS-3771; а также: Hans Steinberg: Deutschland und das Protektorat B"ohmen und M"ahren. Phil. Diss. (Masch.-Schr.) — G"ottingen 1953, S. 89 ff.