Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Набоков Владимир Владимирович

¹¹Лель.По-украински Лело, по-польски Лелум (Снегирев, «Русские простонародные праздники», I, 119, 165, 184) — языческий бог (любви и лесов) или, как можно предположить, чего-то одного из двух; по-видимому, имя это происходит от простого рефрена; его можно сравнить с припевами «лели, лели, лели» и «ай, люли, люли» русских песен. Вспоминается также начало старинной английской баллады: «Внизу, в долине, солнце ясное садится / Лилли о лилле, лилли о ли».

В одной старинной русской песне, которую пели на Троицу, говорилось:

И я выйду молода За новые ворота;

Дидо калина! Лелё, малина!

В этой и других русских песнях «калина» и «малина» — обычные рифмующиеся слова, почти лишенные смысла (и с весьма необычным ударением); но поскольку русско-английские словари обнаруживают безнадежную беспомощность в отношении ботанических терминов, нижеследующая информация может оказаться полезной.

«Калина» — одно из многих названий Viburnum opulus L. <по Линнею>. Уильям Тернер в книге «Травник» (1562) окрестил ее «ople tre», от французского «opier», современное «obier» или «aubier». Может быть, это «whipultre» Чосера? Она называется также «клюквенное дерево» (дурацкое, вводящее в заблуждение название, ибо это растение не имеет ничего общего с клюквой); садовникам оно известно как «снежки» или «калина обыкновенная». Оно представлено родственными видами в Северной Америке.

«Малина» — широко распространенная в Европе ягодная культура, Rubus idaeus L.

^12–13 Ср.: Джон Брэнд. «Наблюдения над старинными народными обычаями Великобритании» (Лондон, 1882), II, с. 165–66: «На севере [Англии] ломтики свадебного пирога трижды… пропускают сквозь обручальное кольцо, после чего молодые люди и девушки кладут их себе под подушки, чтобы увидеть во сне… „мужчину или женщину, которых небо определило им в спутники жизни“».

В Англии существует или существовало также гаданье с помощью «луковицы св. Томаса» — девушки чистят лук и кладут его на ночь под подушку с молитвой, обращенной к этому святому, прося его показать им во сне их истинного возлюбленного.

XI

И снится чудный сонъ Татьян. Ей снится, будто бы она Идетъ по снговой полян,   ⁴  Печальной мглой окружена; Въ сугробахъ снжныхъ передъ нею Шумитъ, клубитъ волной своею Кипучій, темный и сдой   ⁸  Потокъ, не скованный зимой; Дв жердочки, склеены льдиной, Дрожащій, гибельный мостокъ, Положены черезъ потокъ: ¹²  И предъ шумящею пучиной, Недоумнія полна, Остановилася она.

^1–2И снится чудный сон Татьяне. / Ей снится, будто бы она.Точно такая же интонация используется Пушкиным в «Руслане и Людмиле», песнь V, строки 456–57: «И снится вещий сон герою, / Он видит, будто бы княжна…» (обратите внимание на одинаковое окончание стихов слогом «на»).

¹⁰ мосток.Это я рассматриваю как отраженный во сне образ еще одного способа гаданья. Снегирев (в работе, упомянутой в коммент. к строфе X, 11: т. II [1838], с. 52) и анонимные составители различных изданий «Мартына Задеки» (например, 1880 г.) сообщают следующее. Маленький мостик, сплетенный из березовых прутьев (наподобие тех, что идут на «веники», которыми русские докрасна хлещут себя в бане), кладется под девичью подушку. Отходя ко сну, девушка произносит заговор: «Кто мой суженый, тот переведет меня

через мост». И суженый является ей во сне и ведет ее через мост, взяв за руку.

Следует заметить, что медведь, кум Онегина (глава Пятая, XV, 11), помогающий Татьяне перейти ручей в ее пророческом сне (XII, 7–13), предвосхищает ее будущего супруга, солидного генерала, родственника Онегина. Интересный структурный ход в развитии четкой пушкинской композиции, совмещающей творческую интуицию и художественное предвидение.

¹⁴Остановится она.Возникающие во сне отголоски ритмов и выражений, имеющих отношение к тому, что испытывала Татьяна в последних строфах главы Третьей, — замечательная особенность этой и последующих строф. Ее сон — это одновременно травести прошлого и будущего. Эти строки в точности повторяют строку 8, строфы XLI в главе Третьей.

XII

Какъ на досадную разлуку, Татьяна ропщетъ на ручей; Не видитъ никого, кто руку   ⁴  Съ той стороны подалъ бы ей; Но вдругъ сугробъ зашевелился, И кто жъ изъ подъ-него явился? Большой взъерошенный медвдь;   ⁸  Татьяна ахъ! а онъ ревть, И лапу съ острыми когтями Ей протянулъ: она, скрпясь, Дрожащей ручкой оперлась ¹²  И боязливыми шагами Перебралась черезъ ручей; Пошла — и что жъ? медвдь за ней.

^{2, 13}ручей.Хотя Пушкин придает необычайно широкое значение этому слову (ср.: «грозу» кавказских «потоков» в «Путешествии Онегина», вариант XII, 8), я думаю, мы можем здесь допустить характерную трансформацию объектов сна — кипучий поток любовной истории, шумящий в строфе XI, стихает, превращаясь в знакомый ручеек, протекающий в имении Лариных (глава Третья, XXXVIII, 13), не вызывая ни малейшего удивления у спящей.

⁸Татьяна ах!Этот оборот речи — еще один тонкий намек на тот отчаянный порыв, с каким Татьяна летела к ручью в главе Третьей, XXXVIII (см. мой коммент. к «Ах!» в строке 5).

¹⁴и что ж?Риторическая формула, означающая в данном контексте «И что бы вы думали случилось потом?» Ср.: глава Пятая, VII, 1.

XIII

Она, взглянуть назадъ не смя, Поспшный ускоряетъ шагъ; Но отъ косматаго лакея   ⁴  Не можетъ убжать никакъ; Кряхтя, валитъ медвдь несносный, Предъ ними лсъ; недвижны сосны Въ своей нахмуренной крас;   ⁸  Отягчены ихъ втви вс Клоками снга; сквозь вершины Осинъ, березъ и липъ нагихъ Сіяетъ лучъ свтилъ ночныхъ; ¹²  Дороги нтъ; кусты, стремнины Мятелью вс занесены, Глубоко въ снгъ погружены.