Комментарии к пройденному
Шрифт:
Человек, проживший много жизней. Давно понял, что историю изменить нельзя. Сейчас находится в стадии активного альтруизма — спасает отдельных хороших людей. Но ничего в людях не понимает и спасает подонков и ничтожеств...
Ничего подобного напечатать в те времена, разумеется, было нельзя, и тогда АН взял этот сюжет и написал все, что только и можно было в те времена написать, — историю Никиты Воронцова. И это было — второе произведение С. Ярославцева.
23 января 1975 года в нашем рабочем дневнике
В дневниках отдельные упоминания этой темы, идейки и предложеньица «по поводу», фразы, замечания, наметки встречаются неоднократно. Например:
Не сделать ли для «Хромой судьбы» специальную главу «Охота на василиска» — погоня за человеком, которого было опасно обижать? (Самое начало 1984-го.)
А в самом начале 1986-го:
Василиск — человек, который страшно мстит обидчику, сам того не желая, инстинктивно, зачастую не зная об этом. Представить себе мир, где василиски редки, но обычны (как, скажем, мастера спорта или доктора наук)...
В «Отягощенных злом» мы даже в какой-то мере реализуем образ такого василиска-громобоя, но все это — лишь скольжение по поверхности. До настоящего дела руки у нас все еще не доходят.
Основательно мы возвращаемся к этому сюжету снова лишь в мае 1990 года. В дневнике записано: «Обсуждали Несчастного Мстителя». И дальше: «Нужна биография Несчастного Мстителя с родословной, подробно. История, как человек обнаруживает в себе дьявола». Теперь нашего героя звали Ким Волошин, и главные события повести должны теперь были разворачиваться сегодня, сейчас, и у нас в стране. Никаких Греции, никаких Мальт, никаких сенаторов — заштатный российский городок, обком-райком, милиция, УКГБ... И должно было это все называться теперь «Бич божий» — мы не знали тогда, что произведение с таким названием уже существует.
Мы обсуждали новый сюжет на протяжении всего 1990 года. Будь на то моя только воля, мы обсуждали бы его и дальше — мне казалось, что времени впереди еще навалом, куда спешить?.. АН думал иначе. Может быть, он что-то предчувствовал. Может быть, догадывался. Может быть, знал. Здоровье его уже заметно пошатнулось тогда, но он перемогся и заставил себя работать — сел и к началу лета 1991 года закончил последнее произведение С. Ярославцева — «Дьявол
Вот, по сути, и вся история этого псевдонима — короткая история длиною в двадцать без малого лет.
Vita brevis, ars longa
«Парень из преисподней» — это повесть не только о будущем, но и о настоящем, ведь и сегодня избивают заключенных в чилийских тюрьмах!
«Литературная газета», 1975
Одна из основных задач современной детской литературы — показать процесс становления личности подростка, постижения им сложности мира. В этом направлении развивается творчество А. и Б. Стругацких...
Альманах «Детская литература», 1983
ГЛАВА СЕДЬМАЯ: 1979-1986
22
«ЖУК В МУРАВЕЙНИКЕ»
(1979)
Все началось с того, что давным-давно, в совсем уж незапамятные времена, малолетний сынишка БН неожиданно для себя и для окружающих сочинил вдруг песенку-считалку:
Стояли звери Около двери, В них стреляли, Они умирали.Выкрикивая на разные лады эти странноватые и диковатые, недетские какие-то стишки, носился он по квартире, а БН смотрел на него и думал: «Черт побери, какие замечательные слова! Надо же как ловко придумал, паршивец. Отличный эпиграф может получиться к чему-нибудь!..» И воображению его рисовались какие-то смутные картинки... какие-то страшные и несчастные чудовища... трагически одинокие и никому не нужные... уродливые, страждущие, ищущие человеческой приязни и помощи, но получающие вместо всего этого пулю от перепуганных, ничего не понимающих людей...
Смутные эти ощущения удалось передать и АН, состоялся довольно бессвязный, но тем не менее плодотворный обмен эмоциями и картинками, и возник некий замысел, пока еще совершенно неопределенный и никак не формулируемый, ясно было только, что повесть должна называться «Стояли звери около двери» и эпиграфом у нее будет «стишок маленького мальчика», — в первый и последний раз у АБС замысел нового произведения возник из будущего эпиграфа к нему (или из названия, что в данном случае одно и то же).
В сентябре 1975 года появляются первые наметки будущей повести. Там есть уже и саркофаг с двенадцатью зародышами, и гипотезы, объясняющие этот саркофаг, и Лев, двадцати лет, ученик-прогрессор, и Максим Каммерер — начальник контрразведки Опекунского совета, и еще множество обстоятельств, ситуаций и героев, вполне годящихся к употреблению. Сюжета, впрочем, пока нет, и совершенно неясно, каким именно образом должно развиваться действие.
Обсуждение «Стояли звери около двери» продолжается и в октябре, и в декабре, а потом планы резко меняются — мы начинаем писать сценарий для Тарковского, — и в работе над новой повестью наступает длительный перерыв.