Коммуналка: Добрые соседи

Лесина Екатерина

— Извините, — дива опустила взгляд и съежилась еще больше, отчего у Свята появилось стойкое желание с кухни убраться, но он его переборол.

О диве известно было до крайности мало.

Откуда она здесь появилась? И как жила?

И, главное, не с нею ли, такой вот обманчиво-беззащитной с виду, связался объект?

— Это вы меня извините, — Свят улыбнулся еще шире, надеясь, что улыбка его выглядит в достаточной мере беззаботною. — Я подумал, что раз все ушли, то можно и чаю попить. Если вы не возражаете.

— Не

возражает, — ответила Розочка. — А чайник горячий, кипел недавно. А что у тебя к чаю есть?

— Вас, — поправила ее Астра.

— Вас, — поправилась Розочка, но скорее, чтобы матушку не расстраивать, нежели и вправду из желания проявить вежливость.

— Сушки. Пряники, правда, наверное, немного черствые уже.

— Тогда их нужно съесть.

— Роза!

— Что? Испортятся же. Ты сама говорила, что нельзя допустить, чтобы продукт испортился. А у нас варенье имеется…

— Откуда? — как-то обреченно поинтересовалась Астра, размешивая в кружке давно растворившийся сахар.

— Так вчера еще тетя Аня дала, сказала тебя накормить, как проснешься.

— Действительно, с пряниками надо что-то делать, — разговор явно не ладился, несмотря на все желание Свята вызвать симпатию. То ли не действовали его способности на диву, то ли именно эта дива слишком уж недоверчиво относилась к посторонним, чтобы допустить и тень симпатии, но вот не ладился и все тут.

И чувствовалось, что, дай ей волю, она тотчас спрячется в раковине собственной комнаты и носу оттуда не высунет, пока Свят куда-нибудь да не уберется. А допустить этого было нельзя.

Пакет искомых пряников, которые, если и зачерствели, то лишь сверху, сохранивши мягкое, пахнущее специями нутро, занял место на столе. А пока Свят отсутствовал, на этом же столе появилась солдатская кружка, в которую и заварки насыпали, и кипятку налили.

— Простите, я не уверена, что правильно, — дива убрала прозрачные руки свои под стол. На Свята она все еще старалась не смотреть. — Возможно, вы любите более крепкий или слабый.

— Отлично получилось, — поспешил успокоить Свят.

И пряники выложил.

И сушки он тоже захватил, на всякий случай. А еще жменю ирисок.

— В госпитале подсунули, — ириски были слегка мятыми и покрытыми крошкой, что хлебною, что табачною, но Розочку это нисколько не смутила. Протянув руку, она подвинула себе всю горсточку. Потом, верно, спохватилось, что так будет не вежливо, и одну вернула Святу.

Еще подумала и вторую подсунула матушке.

А та покачала головой.

— Ранены были? — взгляд дивы потеплел, и появилось в нем любопытство.

— Был. Не сказать, чтоб критично… — Свят потер шею. — Под огненный шквал угодил. Конечно, прилечь успел, защита сработала, но краем все-таки задело.

— Повезло, что краем, — любопытство погасло.

И глаза сделались… нет, не холодными, скорее уж неживыми.

— Повезло, — согласился Свят.

И вправду

повезло, а вот Лешке, тому не совсем. И не то, чтобы сильно приятельствовали, но смерть эта, такая по сути нелепая, неудачная, задевала.

— Напарник мой погиб, — он мысленно извинился перед Лешкой, который себя напарником не считал, да и вовсе в тот день должен был один работать. И Святу не обрадовался, решил, будто в нем, в Лешке, сомневаться стали.

И теперь гадай, как бы оно сложилось.

Глядишь, не будь Свята, который отвлекал, будил нехорошие мысли, Лешка и не проворонил бы ту мину. Или наоборот, проворонил бы, оставил, и наткнулись на нее бы тогда не военные маги, а честные колхозники, которые поле и расчищали.

— Мне жаль, — сухо равнодушно произнесла Астра.

— Эхо войны, — он пожал плечами и пряники подвинул. — Ешьте, а то… не знаю, пряники почему-то не люблю.

— Зря, — кажется, Розочка собиралась сказать что-то другое, но вовремя спохватилась. Вот она пряники точно любила. — Война давно была…

— Не так давно. Двенадцать лет всего. Это…

— Немного, — помогла дива. — Мина?

— Она самая.

— Скрытая?

— Не знаю. Наверное. Я в минах не больно разбираюсь. Меня послали иное искать.

— Что? — Розочка сунула палец в рот, пытаясь отлепить ириску от зубов.

— Жвальников. Раньше еще костяные черви встречались частенько. Или вот бессмертники, правда, они как раз смертны и силу теряют быстро. За пару лет по окончании войны сами рассыпались. Костяные протянули лет пять-шесть, а вот жвальники, как оказалось, сумели приспособиться.

— Жвальники — это кто?

— Это псевдоживые существа, — Астра взяла-таки пряник, очень осторожно, медленно, не сводя со Свята внимательного взгляда. И он поспешил посмотреть в сторону, на приоткрытое окно, за которым дрожал, но не падал золотой лист. Осень, чтоб его. А ведь, кажется, только—только лето началось. Началось и закончилось. — Были выведены когда-то для военных целей. Интересны тем, что обладают коллективным разумом. Отдельно взятая особь неразумна.

— Она небольшая… погоди, — Свят вышел.

И вернулся с коробком, в котором хранил трофей. Не из желания похвастать, да и вовсе не сказать, чтобы трофей. Просто жук.

Даже не жук — панцирь.

— Вот, — он вытряхнул жвальника на стол, и Розочка ахнула, Астра же нахмурилась. — Он давно уже мертвый. Окончательно мертвый. Но, когда бойцам лекции читаешь, порой лучше показать живьем. Плакаты — не совсем то.

Его поняли.

— Он мелкий, — Розочка осторожно ткнула коготком в гладкий отливающий металлом панцирь.

— Не такой и мелкий, — жвальник был из матерых, успевший пережить несколько линек, обзавестись, что костяными шипами по всему панцирю, что массивными жвалами, способными одинаково легко резать и металл, и человеческую плоть. — Его и раздавить непросто. Попробуй.