Коммуникология: теория и практика массовой информации
Шрифт:
Развитие практики общественных отношений. Представление о происхождении и социальных аспектах власти зародилось в древнегреческой социально-философской традиции, исходящей из самой практики общественных отношений. Уже в “Пармениде” Платона тезис о господстве рассматривается не только в политическом, но и в социальном аспектах. В “Политике” Аристотеля уже преобладает мысль о механизмах власти, ее уровнях и формах. Апелляции к божественной сущности власти уступают место тезису о законах как о высшей форме власти, стоящей над народной массой и правителем. “Разведение” верховной власти внеперсонального законодательства и государственного управления приводит Аристотеля к выводу о двух формах власти: господской и семейной, с одной стороны, общественной и политической – с другой. Именно такое разделение лежит в основе политической концепции Аристотеля, согласно которой “нормальная” демократия – это демократия, где от власти удалены все худшие, а демос играет роль “конституционного монарха”,
17
См.: Аристотель. Соч.: в 4 т. Т. 1. М., 1990.
В эпоху становления христианского богословия и христианской культуры в целом сохраняется сама троичная иерархия проявлений власти: воля Бога и заповеди – духовная власть церкви, покоящаяся на единстве веры и принципе авторитета, – светская власть и светские законы, покоящиеся на принципах принуждения и насилия.
В Новое время развивается понимание государственной власти как целесообразного механизма. Аристотелевская идея “естественного” происхождения государства получает развитии и обоснование, но уже на более высоком уровне осмысления, в теории “общественного договора” Т. Гоббса. Политическая власть как неотъемлемая характеристика общественных и политических отношений, по Гоббсу, является данностью, но не заданностью, она требует постоянного напряжения для своего поддержания, власть требует организации соглашения каждого человека с другими людьми [18] .
18
См.: Гоббс Т. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2. М., 1965.
Государственная власть как информационно-коммуникативная система. Любая власть представляет собой сложную информационно-коммуникативную систему. В условиях построения информационного общества формируется новый вид власти – информационный. Движение в направлении информационного общества требует изменения принципов организации и функционирования органов государственной власти. С одной стороны, важно акцентировать внимание на управлении экономическими, политическими и социальными отношениями с помощью информации и коммуникации, с другой – на информационно-коммуникативных отношениях и процессах. Повышение качества государственного управления, социальной эффективности института государственной службы требует системного подхода к развитию коммуникативного пространства в системе “общество – СМИ и массовые коммуникации – власть”. Для этого необходимо соединение научных знаний, отражающих закономерности развития коммуникативных отношений, методологии и методики с новейшими управленческими технологиями. В связи с этим особую значимость приобретает формирование рациональной системы государственного управления, деятельности института государственной службы, идентичной законам социальной, политической, социокультурной и социокоммуникативной трансформации.
Социокоммуникативный подход к государственному управлению. Определение государственного управления Ю. Хабермасом дается в рамках рассмотрения власти как глобального процесса многократно опосредованного и иерархизированного социального общения, регулирующего общественные конфликты и интегрирующего человеческое сообщество. Синтез знаний, информации и коммуникации или знаний и коммуникации (поскольку “информация” входит в “коммуникацию”) составляет онтологическое ядро “общества коммуникации” (по Винеру) и “коммуникативного сообщества” (по Хабермасу).
Ж. Бодрийяр в книге “В тени молчаливого большинства, или Конец социального” сформулировал коммуникативный закон “массы”, несущей в себе “электричество социального и политического”. Он доказывает, что “массы представляются колеблющимися где-то между пассивностью и необузданной спонтанностью. Но у “массы” всегда остается потенциальная энергия, запас социальной активности: сегодня массы – безмолвный объект; завтра, когда возьмут слово и перестанут быть “молчаливым большинством”, – главное действующее лицо истории” [19] . И пучиной, “в которой исчезает смысл”, является информация. “Каким бы ни было ее содержание: политическим, педагогическим, культурным, именно она обязана передавать смысл, удерживать массы в поле смысла” [20] .
19
Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2000. С. 1.
20
Там
П. Бурдье отмечает: “Относительная независимость политических мнений читателей от политических тенденций их газет возникает из-за того, что, в отличие от политической партии, газета поставляет информацию, которая не является полностью политической (в узком смысле, обычно приписываемом этому слову)” [21] . П. Бурдье напрямую связывает власть и слово: “Символическая власть есть власть, которая предполагает признание, т. е. незнание о факте творимого ею насилия” [22] . Именно политика – та исключительная область, где символическая деятельность, осуществляемая с помощью знаков, наиболее эффективна и способна производить социальные феномены.
21
Бурдье П. Социология власти. М., 1993. С. 36.
22
Бурдье П. Социология власти. М., 1993. С. 38.
Информационная цивилизация в парадигме государственного управления. Впервые систему государственного управления как информационно-коммуникативную систему представил К. Дойч. По его мнению, процесс управления есть процесс власти, основанием которого выступает коммуникация. Модель К. Дойча [23] состоит из четырех блоков, каждый из которых связан с различными фазами прохождения информационно-коммуникативных потоков:
1) получение и отбор информации;
23
См.: Дойч К. Нервы управления. Модель политической коммуникации. М., 1993. 26
2) обработка и оценка информации;
3) принятие решений;
4) осуществление решений с учетом обратной связи.
Термин “государственное управление” характеризует как научную область, так и сферу практической деятельности, связанную с проблемами государственной организации и регулирования общественной жизни. Воздействие государства можно разделить на два уровня: политическое управление (что делать и почему) и собственно государственное управление (как делать и при помощи чего). Отправной точкой для распознания природы государственного управления служит понимание его необходимости, общественной обусловленности и целевой направленности.
Общественная обусловленность и коммуникативная природа государственного управления вытекают из его практики как сложной организационной системы, функционирование которой направлено на удовлетворение потребностей граждан. Вместе с каждодневными жизненными потребностями на государственное управление влияют политические цели, что служит упорядочиванию развития в интересах всего общества. Тем самым государственное управление является актом государственного вмешательства. Оно вторгается в ткань общества и само определяется общественными отношениями, как материальными, так и культурными. Это предполагает, что его цели и содержание зависят, с одной стороны, от состояния и структуры управляемых государством общественных процессов, с другой – от места и роли государства в обществе, а также от взаимоотношений и характера деятельности отдельных государственных органов.
Дифференциация социальных связей при дефиците распределяемых ресурсов стимулировала, по словам Н. Лумана, специфическую “генерализацию символов”, превратив символический капитал в один из ресурсов эффективного ранжирования и конструирования социальных пространств. Символические коды как генерализация символов освобождают процесс принятия решений от ситуативности, обеспечивая возможность преемственности и комплементарности ожиданий агентов политического пространства. Основу политической коммуникации в системе государственной службы составляют медийные, коммуникативные коды. В качестве кодов власти выступают мифы, архетипы, символы, социальные стереотипы, к медийным кодам можно отнести те феномены, которые выполняют функцию кода власти и средств политической коммуникации, или, точнее, “генерализованных средств коммуникации”: авторитет, доверие, престиж. При отсутствии генерализирующего кода публичной власти, института государственной службы легитимация любого социального пространства (экономического, религиозного, информационного) в сложноорганизованном обществе при всей своей относительной автономии окажется неустойчивой. Изучение социальной среды, в которой осуществляется государственное управление, означает поиск ответов на вопросы о том, каковы основные характеристики гражданского общества и способы влияния последнего на властно-управленческую деятельность государства. Фактически это проблема соотношения публичной власти, государственного администрирования, гражданского общества и взаимодействия политических институтов, в том числе института государственной службы, в процессах формирования и реализации государственного управления.