Комната девственницы
Шрифт:
– Не знаю, как вы сможете применить это знание, – медленно, осторожно подбирая слова, начал он. – Но памятное для меня Рождество случилось, когда мне было двенадцать лет. В тот день у отца был выходной. Это был единственный раз, когда мы провели его все вместе…
Райдер и сам не заметил, как стал рассказывать Эмме и другие детали из своего детства. Как родители принялись за устройство катка на заднем дворе их дома за несколько дней до Рождества и как они с Дрю с утра пораньше поспешили опробовать его на своих далеко не новых коньках, а вечером, вместо традиционной индейки, устроили фейерверки и жарили
2
Маршмэллоу – аналог пастилы (но не содержит яиц). В Северной Америке на пикниках жарят на костре, накалывая на палочки. (Примеч. пер.)
– А в полночь наша соседка миссис Келли, исполняющая песни на всех местных свадьбах и похоронах, затянула «Безмолвную ночь», и все, кто собирался у костра, начали ей подпевать.
Заговорив о своем детстве, Райдер снова ощутил незримую любовь, которой окружали его и Дрю родители, хотя их давно уже не было в живых. Они старались дать им с Дрю самое лучшее. «Жизнь одаривает тебя лимонами, а ты делай из них лимонад!» – говаривала его мать. «Да, она была совершенно права, – подумал Райдер, – лимонов в жизни хватает».
Оживив глубоко запрятанные воспоминания, Райдер ощутил боль. И пожалел, что вообще заговорил на эту тему, так как его мысли снова вернулись к прошлому Рождеству – до того, как произошло непоправимое…
…«Да куда ты торопишься? – спросил у него Дрю, когда они стояли у двери. – Останься с нами. Переночуешь в гостевой комнате. Завтра Тесс начнет открывать свои подарки. Ты же знаешь, как она любит это делать».
У Райдера были на этот счет сомнения, так как тогда Тесс была слишком мала, чтобы понимать, что к чему. И конечно, малышка вряд ли бы оценила, какой замечательный подарок он ей преподнес: футбольный мяч с автографом известного футболиста.
И все же он остался, хотя почему – Райдер не знал ни тогда, ни сейчас. Возможно, из-за уютной атмосферы, царившей в доме Дрю. В доме брата и Трейси он чувствовал себя намного лучше, чем в своей современной холостяцкой квартире.
Но после того страшного дня его больше ничего не радовало, за исключением Тесс. И сейчас, находясь в этом старом доме, он впервые почувствовал какое-то странное спокойствие. Не говоря уже про желание смеяться…
Это вызывало страх. Райдер не просто так эмоционально отгородился от людей. Таким образом он исключил любую возможность повторения того, через что ему пришлось пройти…
Почти не видя его лица, Эмма словно почувствовала, как меняется его настроение, а Райдер, очнувшись от своих мыслей, понял, что их пальцы по-прежнему переплетены. Он тут же убрал руку.
– Хотите услышать про то, как я собираюсь праздновать это Рождество? – спросила Эмма.
Райдер лишь пробормотал что-то неразборчивое.
Эмма приняла это бормотание как свидетельство интереса с его стороны и начала рассказывать о новогодних празднествах, о том, как соседи,
– Надеюсь, мне удастся создать такую же праздничную атмосферу, какую удалось создать вашим родителям. Если, конечно, – она вздохнула, – моим планам ничто не помешает. Иначе не знаю, что мне делать с четырьмя тысячами хот-догов.
– Четыре тысячи… хот-догов?! – выдохнул Райдер, не поверив своим ушам.
– Я считаю, что уж если что-то затевать, то на всю катушку, – печально кивнула Эмма. – Я рассчитывала не менее чем на сотню гостей каждый вечер и так в течение десяти дней… А если каждый будет съедать по два хот-дога, всего выходит примерно две тысячи. А потом я засомневалась… Что, если бы народу пришло больше? Тогда я решила, что пусть уж лучше останутся излишки, чем кто-нибудь уйдет голодным. К тому же найдутся те, кому и пары хот-догов окажется мало.
Райдеру оставалось только беспомощно смотреть на Эмму, которая совершенно серьезно рассуждала о том, каким образом она пришла к цифре четыре тысячи.
– Вы уже все купили? – наконец спросил он, искренне сочувствуя Эмме, которая потратила намного больше, чем диктует здравый смысл, – и только ради того, чтобы устроить сказочные новогодние праздники.
«Ей невероятно повезет, если удастся выручить хотя бы половину потраченных денег», – подумал Райдер, но расстраивать Эмму ему больше не хотелось.
– Ну что ж, у вас впереди еще девять дней, чтобы все прошло так, как вы задумали, – с вымученным оптимизмом сказал он, боясь, как бы Эмма не почувствовала его неискренность.
Конечно, если бы не метель, все могло бы сложиться для нее как нельзя лучше, но где гарантия, что она закончится так же внезапно, как и налетела, тем более что с погодой никогда нельзя быть ни в чем уверенным? А тут еще другая напасть – отсутствие электричества. Если обрыв проводов случился не в одном, а в нескольких местах, то устранить неполадки быстро тоже не получится…
В общем, по мнению Райдера, Эмма многого не учла, захваченная идеей устроить незабываемое Рождество.
А вот то, что сам Райдер волею обстоятельств оказался рядом с Эммой, не означает, что он должен решать ее проблемы. Это его не касается. Или, точнее говоря, не должно касаться.
– И где теперь все эти хот-доги? – все же не мог не спросить он.
– В морозильнике. А часть… в сугробе.
– Если электричество не дадут до завтра, – заметил Райдер, – вам лучше вынести все на улицу. Впрочем, будем надеяться, что электричество дадут раньше.
– Да, будем надеяться, – твердо повторила Эмма, но Райдеру не понравилась ее интонация. Словно от успешного проведения новогодних празднеств зависела ее жизнь.
И тут Эмма добавила, что судьба не может быть к ней так жестока, ведь она устраивает эти праздники не для себя, а для детей из бедных семей, которым она заготовила подарки и сложила их под пихтой.
Райдер закрыл глаза, словно это могло помочь ему справиться с грозившей затопить его симпатией к этой мечтательнице. Неужели на свете еще существуют люди, желающие доставлять радость окружающим, забывая о себе?