Комната с видом на Арно
Шрифт:
Тем временем фамилия новых арендаторов отвлекла миссис Ханичёрч от размышлений по поводу собственных талантов.
— Ты говоришь, Эмерсоны, Фредди? А ты не знаешь, из каких они Эмерсонов?
— Я не знаю, есть ли там какие-нибудь особенные Эмерсоны, — отозвался Фредди, который по духу был демократом и, как и его сестра, как и большинство молодых людей, естественным образом разделял идеи равенства, а потому тот несомненный факт, что существуют различные виды Эмерсонов, раздражал его сверх всякой меры.
— Я надеюсь, что они приличные люди, — сказала миссис Ханичёрч, обращаясь к дочери, которая села на траву. — Я вижу,
— Эмерсоны — совсем не редкое имя, — заметила Люси.
Она смотрела в сторону. С возвышенности, на которой они находились, были видны другие возвышенности и холмы, убегающие в сторону Пустоши. Самая дальняя возвышенность спускалась в сад, и именно отсюда открывался на нее самый чудесный вид.
— Я просто собиралась уточнить, Фредди, не являются ли они родственниками философа Ральфа Уолдо Эмерсона, в высшей степени неприятного человека. Тебе понятно?
— Понятно, — проворчал Фредди. — А тебе должно быть приятно то, что они являются знакомыми Сесиля, и поэтому…
Фредди показал, что он способен на самую изощренную иронию:
— …и поэтому наше семейство и прочие семейства Саммер-стрит могут наносить Эмерсонам визиты, чувствуя себя в полной безопасности.
— Знакомые Сесиля? — воскликнула Люси.
— Что ты визжишь, Люси? — спокойно сказала миссис Ханичёрч. — Это у тебя войдет в привычку.
— Но разве Сесиль…
— Знакомые Сесиля, — повторил Фредди и вновь передразнил сэра Гарри: «…nam-xa-тя-щие арендаторы. Гм! Ханичёрч, я только что телеграфировал им!»
Люси поднялась.
Все это больно ее резануло. Мистер Биб очень хорошо к ней относился. Поскольку она верила, что в ее пренебрежительном отношении к сестрам Элан был виновен сэр Гарри, она переносила это как хорошая девочка. А то, что она «завизжала», можно было ей простить, поскольку причиной происходящего был ее возлюбленный. Мистер Виз был задира, даже хуже чем задира — он испытывал злобное удовольствие, когда расстраивал планы других людей. Священник, зная про это, смотрел на мисс Ханичёрч с удвоенной добротой.
Когда она воскликнула: «Но Эмерсоны Сесиля не могут же быть теми же, что и…» — священник не воспринял это восклицание как нечто странное, но увидел в нем возможность перевести разговор в другое русло, пока самообладание не вернется к Люси. Сделал он это следующим образом:
— Это те Эмерсоны, что были во Флоренции? Нет, я не думаю, что это те же самые люди. Им до друзей мистера Виза как нам до Луны. Знаете, миссис Ханичёрч, в высшей степени странные люди. Более чем странные. — Он обратился к Люси: — В известном смысле они нам нравились, не так ли? — и, не получив ответа, продолжил: — Там случилась занятная история с фиалками. Эмерсоны набрали фиалок и наполнили ими все вазы в комнате сестер Элан. Бедные старушки! Они были удивлены, впрочем, весьма приятно. Это была одна из любимых историй мисс Кэтрин. Эта история начиналась так: «Моя дорогая сестра любит цветы». Вся их комната была голубой от фиалок — цветы во всех вазах, во всех кувшинах. А заканчивается эта история словами: «Все это так неприлично и вместе с тем так красиво. И совершенно непонятно». Да, я всегда связываю тех флорентийских Эмерсонов с фиалками.
— «Мистер жених» тебя на
— Эмерсоны — это отец и сын. Сынок — красивый молодой человек и, я думаю, хороший. Не дурак, я полагаю, хотя и несколько незрелый — пессимизм и все такое прочее. Нашим любимцем был отец — такое сентиментальное существо, хотя некоторые утверждали, что он убил собственную жену.
В обычной ситуации мистер Биб не стал бы повторять таких сплетен, но сейчас он пытался защитить Люси, а потому выдавал первое попавшееся, что приходило ему в голову.
— Убил собственную жену? — переспросила миссис Ханичёрч. — Люси! Не покидай нас, сыграйте еще. Поистине, пансион Бертолини очень странное место. Я слышу рассказ уже о втором убийце, который там жил. С чего это Шарлотте вздумалось остановиться именно там? Кстати, нужно пригласить Шарлотту, чтобы погостила у нас.
Мистер Биб не смог вспомнить никакого второго убийцу. Он предположил, что его хозяйка ошиблась. Почувствовав только намек на существование оппонента, миссис Ханичёрч разгорячилась. Она была совершенно уверена в том, что в пансионе был еще один турист, о котором рассказывали точно такую же историю. Только имя она забыла. Как же его звали? Имя — как у Теккерея. В нетерпении она принялась хлопать себя по колену, потом по своему почтенному лбу. Люси спросила Фредди, где Сесиль.
— Не знаю, — ответил он, пытаясь схватить ее за лодыжки.
— Я должна идти, — сказала она серьезно. — Не надо глупостей. Ты всегда переигрываешь.
Когда Люси отошла, тишину разрезал крик миссис Ханичёрч:
— Харрис!
И это напомнило Люси, что она солгала, а потом так и не смогла исправить то, что сделала. Бессмысленная ложь, но она заставила ее отождествить Эмерсонов, друзей Сесиля, с той парой скучных туристов. До сих пор правда открывалась перед ней естественным образом. Она поняла, что в будущем должна быть очень бдительной и — абсолютно правдивой. Ни при каких обстоятельствах она не должна лгать. Люси бежала по саду, сгорая от стыда. Она была уверена: одно словечко от Сесиля — и она успокоится.
— Сесиль!
— Привет! — отозвался Сесиль, появившись в окне курительной комнаты. Он был в отличном настроении.
— Я ждал, что ты придешь. Я слышал, как вы там бесчинствовали, но у меня здесь есть нечто более смешное. Я, именно я одержал победу в служении Музе Комедии. Джордж Мередит прав: цели Комедии и цели Истины едины, и я, именно я нашел арендаторов для удрученного владельца виллы «Кисси». Не сердись! Не сердись! Ты простишь меня, когда услышишь все.
Когда лицо Сесиля светилось улыбкой, он выглядел очень привлекательно, и теперь он полностью развеял дурные предчувствия, терзавшие Люси.
— Я слышала об этом. Фредди сказал. Бессовестный Сесиль! Ты только подумай — столько беспокойства, и все зря. Конечно, эти сестры Элан немного занудные, и мне были бы милее эти твои друзья. Но тебе не следовало так издеваться надо мной.
— Мои друзья? — засмеялся Сесиль. — Шутка как раз в этом. Иди сюда.
Но Люси даже не двинулась.
— Ты знаешь, где я встретил этих «подходящих» арендаторов? В Национальной галерее, на прошлой неделе, когда ездил навещать маму.
— Что за странное место для встреч, — проговорила Люси. — Я не вполне понимаю.