Комната ужасов. Дилогия
Шрифт:
— Пластиковый огонь?
— Дурацкое название, знаю. Это чтоб подлизаться к «Пластик Корпорэйшн». Это же пластиковый город! — Он ухмыльнулся. — А я знаю, кто ты! Ты тот чудак, которого не смогли сделать Хэнк с Лягушонком и эта рожа, ну, Кривозубый. Показал им классный фокус, и они смылись. — Он покосился на забинтованную руку Джейми. — Или, может, не фокус?
— Нет. Не фокус, — пробормотал Джейми.
— Ну! Атас! Ну ты и пижон! Вот это воля!
— Спасибо. — Джейми широко улыбнулся.
— Нет, правда!
— Ладно,
— Моя команда! Еще даст всем прикурить! Автограф хочешь? Пока задешево.
Тень упала между Джейми и Стиксом.
— Снюхались, колдуны? К домовым на вечеринку собрались? — оскалился Хэнк.
Джейми сделал невозмутимое лицо, но внутри все сжалось, пульс забился в забинтованном пальце, больно и быстро. Стикс глянул в прыщавую рожу Хэнка.
— Пошел в жопу, Хэнк, — сказал он и снова повернулся к Джейми, не обращая больше внимания на угрожающе нависшего верзилу.
Хэнк пожал плечами и пошел прочь, однако рожа его побелела от подавленной ярости. Джейми поднял бровь на Стикса.
— Хороший фокус! В чем секрет?
— Секретное оружие. По имени Монк. «Монк Неприступный» — девки его зовут. Клавишник наш, мой корешок. Ему Хэнка сделать — раз плюнуть. Большой души человек, я вас познакомлю. В сборной школы по борьбе. Весь день в «качалке», когда на «муге» не играет.
— На девок, похоже, и времени нет.
— Не интересуется глупыми созданиями.
Джейми покраснел:
— Вы чего. Вы с Монком?
— Гомики? Еще бы! Девки поверить не могут насчет Монка. Ревность. — Он ухмыльнулся. — А ты?
— Нет–нет. Но я.
— Без предрассудков, так?
— Ну да. — Джейми почти не врал.
— Я тоже. Насчет «правильных».
До Джейми дошло, что Стикс дразнит.
— Если честно, я ни разу не был знаком с кем–нибудь, кто был.
— Гомосексуалистом? Голубым? Ты так думаешь? Как тебе известно, десять процентов населения — гомики. Сколько человек было в классе, когда я пришел? Десять? Вот видишь: теория вероятности. Один — гомик. Вообще–то сексуальная направленность может иметь какое–то значение, если ты кого–то хочешь. Я тебя не хочу, так что не бери в голову. Ты меня хочешь?
— Нет! — выпалил Джейми.
— Слишком много чувства! Ладно, ладно, это я так, подразнить. Мы ведь по–прежнему друзья, правда?
— Правда.
— Знаешь, ты и «Пластиковый Огонь». Все. Все остальные в школе боятся Хэнка с прихлебалами. Ты у нас вроде как почетный член, а?
— Я, наверное, не заслуживаю. Все–таки я еще побаиваюсь Хэнка. — Джейми был тронут.
— Не бери в голову. Если б у меня не было Монка, я бы тоже побаивался. Тем, кто дружит с «Пластиковым Огнем», Хэнка бояться нечего. Я замолвлю словечко. Мы за тобой присмотрим. Я скажу, и Монк шепнет Хэнку кое–что на ушко. Ты будешь под колпаком.
— Под колпаком?
— В смысле, в порядке. Колдуны же должны чудно говорить. Нам, уродам, надо держаться
— У?
— Нам, уродам. Гомикам, тем, кто живет в чудных домах, и все такое. Ты ведь живешь в этом чудном месте, на Кленовой, нет, что ль?
— Я живу на Улице Кленов.
— Там один дом на всю Кленовую, так? Посещают, а? Призраки, там, ведьмы? И колдуны, особенно. Таинственные исчезновения, оргии, и все дела, да?
— Да обычный дом. Правда.
— Я бы посмотрел как–нибудь.
— Лучше дождись тогда Хеллоуина[2] для полноты эффекта.
Тень мысли пронеслась в сознании Джейми. Он припрятал ее на потом.
Появление Булвера прервало их беседу. Начался урок.
Глава 10
Джейми наблюдал за Баунти. Та изучала землю в цветочных горшках.
— Земля сухая, Векки. Ты бы полила, — сказала она, стоя у библиотечного стола.
— Полей сама. Ты же видишь, я меняю Джейми повязку.
Джейми отвел взгляд от перевязанного хвостика, который был когда–то мизинцем.
— Ма, почему всегда мизинец? Чего Оно каждый раз в одно и то же место?
— Похоже, дело не в этом. Оно ведь дважды покушалось на это место у тебя, а у Харвест — один раз, и у меня — один. Я понимаю, о чем ты. Видимо, это как бастинадо.
— Бастинадо?
— В гаремах. Обычное наказание для женщин. Их бьют палками по пяткам. Болезненно, но не выводит из строя. — Она улыбнулась. — По крайней мере, они могут как раньше исполнять свои обязанности. — Улыбка исчезла. — Я думаю, Оно чувствует, что нас можно использовать, неважно, есть у нас мизинцы или нет. Оно нами пользуется, вот что.
Баунти вернулась со стаканом воды.
— Все, щенка нет, — сказала она, выливая воду в цветочный горшок. — Долго же это тянулось. И со щенком тоже. Три дня на собаку, шесть на кошку. Интересно, почему так?
— Да ясно, почему, — сказал Джейми, когда Векки закрепила повязку. — Его тошнит от щенков и котят.
Боб оторвался от своего монитора:
— Ну хватит. Отныне Оно не сможет заставить нас это сделать. — Он испуганно взглянул на потолок, осмотрел комнату.
— Оно, не сможет? — криво усмехнулся Джейми. — Ты не боишься, что Оно тебя услышит, Боб?
— Как бы это узнать, где Оно, вот что. — Боб потряс своими записями и расправил плечи.
— Не там ищешь, Боб, — мягко сказал Джейми. — Когда мы начали выращивать растения в этом доме? Проверь зеркало, Боб. Смотри, как Оно заставило Баунти принести Ему глоток воды!
— Спать пора давным–давно, — сказал Боб. — Пошли. — Он вывел их из комнаты. Руки его были глубоко засунуты в карманы.
Как всегда в первую пятницу месяца, у Джейми было два свободных урока, и дома он оказался рано. Все за исключением Харвест сидели в кухне и пили кофе с волованами, начиненными омарами, по рецепту Боба.