Компас черного капитана
Шрифт:
Он наконец оторвал свой взгляд от меня и окинул им притихших рыбаков.
– Мне плевать на любые доводы. Это моя шахта. Здесь мои законы. Мои – и гильдии. И если какой-то сопливый капитанишка попытается в них вмешиваться, то получит только кости тухлой рыбы. Вы лед привезли?
Старик посмотрел на Фадара, дождался его кивка и качнул головой:
– Хоть одна хорошая новость за сегодня. Ночку постоит – завтра отправлю Эккера. Подготовь цистерны, Клаус.
Побагровевший от злости рыбак, тот, кто призывал выдать нас, скрипнул зубами:
– Хорошо,
– И учти: я буду следить за тобой больше, чем за остальными! – Староста коснулся указательным пальцем своего виска. – И запоминать каждый твой шаг. Смотри у меня. Иди работай. Теперь ты, Алан.
Он уставился на жилистого рыбака, который стоял, привалившись плечом к стене, и отреагировал на обращение лишь поднятой бровью.
– Возьми дальнобой и отправляйся в Шапку, сообщи гильдии, что у нас тут гости. Уходи тихо и быстро. Этой ночью. Тебе не привыкать. От работы отстраняю.
Алан чуть усмехнулся.
– Будут мне еще пугать тут, псы, – проворчал Найвэл. – Дальше, Морренгайм, дуй к доку, пусть он раненого прячет, как хочет, и не пускает никого, если вдруг внаглую полезет солдатня эта подледная. Если надо будет – шугани их, чем сможешь. Сиди у него безвылазно. От работы отстраняю.
Коренастый рыбак с уродливым шрамом через все лицо хищно ощерился и охотно кивнул.
– Мы – люди гильдии. Гильдия – это мы. Срамить нельзя, – подытожил староста. – Теперь все вон, а мальцы и Фадар пусть останутся. Мне с ними потолковать надо.
Как только комната опустела и голоса рыбаков стихли в зимней ночи, Найвэл сцепил в замок скрюченные временем пальцы и произнес:
– Я не знаю, что у вас там случилось. Капитан пришел с севера, и он о Проломе ничего не говорил. Тем более мне странно, после того как у нас завалило шахту с Лайвом и Эргастом. Толчок был, это бесспорно. Значит, этот человек мне врет. Мне! Я не люблю, когда мне врут. Это доступно для ваших куцых умишек?
Мы с Фарри синхронно кивнули.
– Я не хочу знать, чего им от вас нужно. И те ли вы люди, о которых они спрашивают. Но так как капитан меня не уважил, а его человек вел себя слишком… заносчиво, пусть его жрут рыбы, то запоминайте. Вы оба – ученики Фадара. Гильдейские. Наколки вам сделают соответствующие. Сможешь, Фадар?
– Да, Найвэл.
От Фарри повеяло животным ужасом, и я даже повернулся к нему в изумлении. Лицо мальчика побелело, но, встретив мой взгляд, он натянуто улыбнулся.
– Что делать с вашим здоровяком, я не знаю. Ссориться с капитаном всерьез я бы не хотел, по крайней мере пока не прибудет помощь из Шапки. А этот напыщенный хлыщ правильно сказал – они могут разнести нас в клочья, если решатся. Но мы – рыбаки! Мы видим море чаще, чем оно снится им в жутких кошмарах. Мы знаем подледный мир.
Глаза старика подернулись дымкой, словно он вспомнил что-то хорошее.
– Однако когда придет тягач из Шапки – вы уйдете вместе с ним. И до того момента вы – личные рабы Фадара. Вы даже помочиться
Мы вновь кивнули. Несмотря на грубость его слов, я испытывал к старику невероятную благодарность.
– Эккер говорит, что ваш однорукий бугай быстро пойдет на поправку. Таким все нипочем. За неделю встанет на ноги. Но работать пока не сможет, дармоед. А мне нужны руки! Значит, будете работать и за Алана, и за Морренгайма, и за Лайва с Эргастом. Фадар, прими мои искренние соболезнования.
– Чего уж там, – буркнул с досадой бородач.
– Завтра с утра будете работать в шахте. Но сначала – к Эккеру, за наколками.
Потом мы отправились в хижину Фадара, и я долго ворочался, переваривая все, что сегодня услышал. В голову неожиданно пришла плохая мысль. Что, если староста Глонга, из моей деревни, действительно выжил? И что, если в Кассин-Онге на самом деле произошло убийство?
Ведь я до сих пор не знал, как Фарри и Эльм оказались в поселке во время циркового представления…
Насилу прогнав зудящие подозрения, я, чувствуя, как ноет от усталости тело, наконец-то провалился в спасительное тепло сна.
Глава десятая
Доктор Эккер и тайна Фарри
Сама шахта оказалась местом, которое сложно описать словами. Мне показалось, что глубиной она была в лигу, – так долго мы спускались вниз на скрипучем подъемнике. Я никак не мог отделаться от ощущения нереальности окружающего мира. Мимо проплывали полосы голубого глетчерного льда, ползли опоры и сваи, образующие ход для платформы, мерцали яркие огоньки шаманских фонарей. Пару раз мы видели выдолбленные площадки с рыбными складами.
Здесь все пахло рыбой. А еще чем-то непонятным мне, чем-то незнакомым. Когда я поинтересовался об этом запахе у Фадара, тот сказал, что это дух моря. Настоящего моря. Открытой воды.
Добравшись до дна ледника, мы оказались на широкой площадке, хорошо освещенной фонарями. Я сразу увидел черноту, которой она заканчивалась. Серый язык истоптанного льда вел от подъемника к могучему механизму, предназначенному для подъема ярусов.
Здесь, под нависающими над нами сводами, посреди отвоеванного у ледника зала, нам предстояло провести весь день.
Первым делом я подошел к самому краю площадки, кое-как огороженной небольшим заборчиком. Осторожно положил руки на перила и посмотрел вниз, на черную гладь, в которой отражались огоньки фонарей.
Рядом встал Фарри, с открытым ртом созерцающий открывшуюся нам картину. Фадар, пряча в бороде улыбку, держался чуть позади нас и не мешал знакомиться с «морем». А я, глядя в пучину, думал о том, как же там должно быть глубоко. Ведь Темный Бог, скрывающийся в океане, спокойно живет в этих водах и может в любой момент оказаться где угодно, покрыв огромные расстояния в считаные дни.