Компас черного капитана

Погуляй Юрий Александрович

Когда Данер свернул в канал к Трущобам, я испытал настоящий подъем сил. Пулей дальнобоя домчался до ворот, напоминая из-за безумного количества поддевок обезумевшего пухлого медвежонка. Скучающие стражники, безрадостно покинув сторожку, осмотрели мой пропуск, и старший махнул рукой, приказывая открыть дверь в воротах. Та хрустнула, загудела, и я припустил со всех сил вдоль ограждения, пытаясь прикинуть, куда дальше отправится Звездный Головач и какой из навесных мостов мне может понадобиться.

Данера я встретил на своем посту на третий день после того, как мы поселились в затхлой комнатушке трактира под названием «Зимовье». Тесная, с двумя лежаками (между ними и встать-то непросто).

Без окон, в углу печка, за которой довольно бесцеремонно следил один из помощников хозяина. Он не стучался, не здоровался, выглядел раздраженным и тщательно делал вид, что вся его возня – это великое одолжение нам.

А прошлой ночью он нас и вовсе разбудил, чтобы подлить чуточку энгу в воду, оставшуюся от растаявшего куска льда. Мы проснулись на пару минут, наблюдая, как недовольный жизнью мужчина с фонарем на груди чиркает огнивом, а затем провалились в сон. От стены тянуло холодом.

Комната в доме Раска ан Гетера казалась мне сказочной обителью. Даже покои «Теплого Стана» были уютнее, чем наша новая берлога.

Два дня назад пятнадцать монет перекочевали в лапу Эльма, который отнесся к дани подозрительно равнодушно, думая о чем-то своем. Пить он, надо отметить, перестал. Наверное, понял, что пришло время остановиться. Ведь зима скоро закончится, а с тем и наши выплаты.

Через три дня мы надеялись отдать последнюю часть долга. Но пока нам опять не везло. Трактир «Зимовье» стоил нам по монете в сутки плюс еда. На рынке, как назло, никому помощники не требовались, и потом мы лишь теряли деньги без шансов накопить нужную сумму. Так что сегодня у нас в кармане было всего двенадцать монет и десятка полтора грошей.

Мне то и дело вспоминался день похорон. Если бы я тогда усмирил гордыню и взял предложенные деньги… То все бы уже закончилось.

Вообще за эти три дня произошло не так уж и много. Фарри попытался поговорить с Шэлли, но старик забросил торговлю и теперь держал девушку под домашним арестом, не отпуская ее даже в теплицу. Дважды мой друг приходил к ферме и дважды возвращался оттуда несолоно хлебавши. Я же днем, после тщетного прохода по замерзающему рынку (в поисках проклятой работы), отправлялся в порт, в надежде найти корабль, на который села Лайла. Во второй свой поход я нашел стоящую на пристани «Звездочку». Красивый трехпалубный шапп серого цвета держался в ряду прочих судов и отличался лишь выбитым на борту названием да грубо намалеванным, потрескавшимся от времени и морозов изображением звезды о девяти концах. Растормошив угрюмого моряка, несущего вахту у трапа, я попросил его позвать Коротышку. Караульный лениво постучал в железную дверь входа и парой грубых слов передал, что Яки ждут на поверхности. Когда мой тюремный знакомый появился, несмотря на то что ему пришлось выйти на мороз, он встретил меня тепло и поспешил успокоить, убедив, что договор в силе. Также он пообещал замолвить за меня и Фарри словечко перед капитаном. Но предупредил, что уже на следующей неделе они собираются отчалить и отправиться на юг.

– Поторопись, козявка, – улыбаясь, сказал он мне. Стоящий рядом моряк хитро улыбнулся, окинув меня оценивающим взглядом.

У него же я и выспросил, где стоят корабли Содружества (мне не давал покоя рассказ безымянного трактирщика, указавшего на то, куда могла податься Лайла). Выяснилось, что суда далеких блуждающих городов стараются держаться поближе к выходу из Снежной Шапки, в конце очень длинного пирса, облепленного сверкающим в свете солнца льдом.

Обрадованный тем, что теперь у меня появилась зацепка, я поспешил обратно, с опаской глядя на темнеющее небо. Разговор с Коротышкой затянулся, и, несмотря на всю жажду бежать по указанному пирсу вдоль кораблей

Содружества и спрашивать вахтенных о слепой сказительнице, я отправился к выходу из порта. Мне стоило поторопиться, чтобы успеть на заветный мост.

Оказавшись в Трущобах, Джей направился прямиком по центральному каналу, к югу. В сторону ремонтного карьера. Для меня, выслеживающего убийцу, такой путь оказался невероятно удобным. Движение внизу, на корабельной дороге, утихло, и стало совсем не сравнимым с заторами Торгового района. Однако ан Данер не торопился. Его лайар старался ползти по льду, держась ближе к западной стене канала. И я знал, что поворотов на этом участке не будет. Ему попросту придется либо развернуться где-то здесь, либо добраться до карьера и поползти обратно.

Так что мне даже не нужно было напрягаться, чтобы держаться на уровне с кораблем убийцы. Сердце в моей груди забралось чуть повыше, и я чувствовал его удары в горле. Меня охватило охотничье возбуждение. Я понял, что Данер вышел на охоту. Поглядывая по сторонам и надеясь, что сегодня мне не встретятся грабители или какие-нибудь искатели приключений, я шел вдоль канала.

Судьба провела меня мимо «Теплого Стана», и в сердце неожиданно защемила тоскливая боль. С этого усыпанного снегом трактира началась моя недолгая история в Снежной Шапке. Падение Эльма, Лайла, даже поганый ан Данер – столько всего связано с этим простеньким трактиром, где правит добродушный, но жесткий мастер Райдэлан.

Мне очень захотелось пройти к нему и перекинуться парой слов. С ним или с Ноулзом. Последние разы я появлялся здесь ненадолго, только ради того чтобы отдать деньги Эльму. Сейчас даже недобрая аура калеки-силача не смогла отпугнуть меня.

Если бы не посудина ан Данера, я бы действительно туда забежал. И потратил бы грош на чашку перцового чая, лишь бы просто посидеть в зале, где когда-то выступала Лайла.

Корабль Джея вдруг остановился. Сегодня было безветренно и еще не так темно, чтобы не увидеть черных теней мостов слева и справа от меня. Я со всех ног бросился к ближайшему из них. Огни лайара застыли почти напротив «Теплого Стана», а я знал, что там находится трактир, который мастер Райдэлан называл «вонючей конурой».

И я знал, что там околачиваются женщины, торгующие своим телом, но не готовые лезть под крыло гильдии Услады. Зима многих бросает на мель. Удивительно, что легенды о Звездном Головаче совсем не искоренили вольных представительниц странной профессии в Снежной Шапке.

Когда я оказался неподалеку от трактира, задыхающийся, с пляшущими перед глазами яркими пятнами, уже совсем стемнело. Над входом в таверну болтался шаманский фонарь. Выход на подъемник, ведущий в канал, был напротив дверей. Я торопливо подошел к нему, чтобы еще раз удостовериться в том, что корабль ан Данера до сих пор стоит внизу.

Слава Светлому Богу, посудина была на месте. А значит… Значит, Джей вошел в трактир.

Несмотря на конец зимы, обычно славящийся лютыми морозами, сейчас на улице было не больше минус пятнадцати. Почти комфортная температура. Если бы я еще не вспотел, бегая, то и вовсе не чувствовал бы холода. Прижавшись к ограждению, я занял свой пост неподалеку от выхода из трактира, плохо себе представляя, зачем это делаю.

Через полчаса я начал замерзать, и кроме того, мне стало казаться, что в надвигающейся на мир тьме прячется кто-то еще. В темных пятнах меж заснеженных домов кто-то шевелился. До моих ушей то и дело доносился скрип снега, вырывающийся из-под чьих-то ног. Конечно, это все можно было списать на разгулявшееся воображение, но я провел несколько очень неприятных минут, ожидая, когда Данер выйдет из таверны.