Компас желаний
Шрифт:
И чем больше он говорил, тем больше я не понимал, что же за дар у самого князя. Явно он наложил отпечаток, потому как сына своего мужчина действительно любил. По-своему, как умел, но любил. Вместе с этим и намёка на тепло или банальную привязанность не было.
У князя не было больше детей, не сложилось. Супруга, как я понял, давно погибла, а после Лопухин так и не решился на повторный брак. Поэтому в Илье он увидел шанс передать наследие, так сказать. Но тем не менее приближать к себе не торопился. Мне он это объяснил тем, что некогда в те времена было
Секретные государственные дела, мол, поглотили с головой. Недоговаривал что-то, и важное, ну да чёрт с ним.
Вроде складно всё говорил, но оставалось ощущение, что он чувствует вину. Не только за сына, но и за супругу. Оттого и отстранялся.
Что бы там ни было, пробуждение тёмного дара у Ильи стало ударом. Тем не менее Лопухин забрал парня из приюта, потому что там его точно ждала бы незавидная судьба. Вполне возможно, что и какой-нибудь несчастный случай. Вот и получилось, что с одной стороны князь был разочарован, а с другой — фактически спас сына. В этих противоречиях парнишка и рос.
Светлым и хорошим рос, что, в конце концов, растопило сердце князя.
Про приглашение этого лживого шамана Лопухин просто ответил — дурак. Мысль о том, что сына можно «исправить», затаилась, но не покидала князя. И, конечно, он схватился за этот бред. Ну а вдруг правда?
Не стал я ничего про это говорить. Хотя на самом деле был в бешенстве — парня чуть не угробили. Но Лопухин уже практически не скрывал эмоции, и там было настоящее раскаяние. И страх, что сын его не простит.
Вот так, минута за минутой, передо мной раскрывался совсем другой Лопухин.
Князь выговаривался так душевно, что даже вызвал сочувствие. Понятное дело, что жизнь этого седовласого мужчины была насыщена уймой событий и непростых решений. И предубеждений тоже, куда же без них. А такое очень нелегко изменить, особенно в его возрасте. Это ничуть не оправдывало его, но и ненависти не вызывало. Сколько таких в мире, в один момент понявших, что всё не так? А сколько из них способны признать это?
Короче говоря, проникся я его искренностью и объяснил, какой именно артефакт и для чего я сделаю.
— И вы можете такое создать? — удивился князь, внимательно меня выслушав, и быстро добавил: — Извините, Александр Лукич, за мой скептицизм, но звучит это… невероятно. Право, я даже другого слова подобрать не могу. Я слышал о подобном однажды в… Далеко отсюда. Но то было сущей легендой.
— Какой легендой? — тут же уцепился я за источник информации.
Сказки то или байки у костра, но у всего есть причины. Ну и мораль, конечно, но это уже не так интересно. Пусть загадки я не любил, зато выдвигать теории и проверять их на практике — очень. Самую безумную идею, при должной технике безопасности, можно и нужно проверить.
Так все открытия и совершаются. Правда, не все о безопасности заботятся, поэтому и кончиться эксперимент может печально.
Я же слишком много рисковал бездумно, так что теперь в любом безумии был строгий расчёт. Прошли те времена,
В общем, предмет сказаний для меня был любопытен. Даже если долбанёт.
Лопухин слегка замялся, и я понял, что он думает о том, как бы не раскрыть какую-то государственную тайну. Но всё-таки рассказал.
Легенда была под стать той сказке про камень, что лгунов тоже в камень обращал. Только здесь была пещера, внутри которой человек врать не мог. Где-то в далёких землях жил себе народ, довольно дикий и простой. Вот там-то князь и услышал про это чудо и, естественно, решил лично убедиться.
— Сказки, как есть. Соврал и ничего не почувствовал. В общем, просто щель в скале, разве что на руду богатая. Сверкало всё необычно, но не более того. Дикари, вероятно, поддались внушению — ведь если веришь, что нельзя, то и не сможешь.
— А что соврали? — спросил я.
Князь слегка порозовел:
— Неважно, не сработало.
Я не стал настаивать, хотя сомневался в его честности. Не по поводу того, что он соврал. Он же мог тогда считать, что это ложь. Тем более попробовал он лишь раз.
— А что за руда? — перешёл я к менее личному вопросу.
— Откуда же мне знать? Не разбираюсь я в этом.
Я разочарованно вздохнул, но тут князь улыбнулся:
— Я с собой взял тогда, немного совсем, так — сувенир. В столице к специалисту носил, но он сказал, что она ценности не имеет никакой. Предложил ему оставить в качестве расходного материала на пробные образцы. Но я решил себе оставить, как напоминание, что вера — вещь очень субъективная. Если хотите, то вам отдам. Если как материал не пригодится, то для украшения используете. Символичное, — он усмехнулся.
Я же загорелся получением этого «бесполезного» материала. И, конечно же, согласился. Князь тут же распорядился доставить мне кусочек далёкой пещеры, на чём мы довольно тепло распрощались. Напоследок Лопухин пообещал любую поддержку и помощь в моём деле, если та понадобится.
Оттаял немного князь, что меня порадовало. Жаль только, что причина такой перемены была не самой приятной. Но всё хорошо, что хорошо кончается. И к счастью, никто не успел пострадать.
Проводив гостя до автомобиля, я обвёл взглядом тихую улочку, подмечая меняющую цвет листву. Погладил львов по головам и отправился в лабораторию.
Чудодейственную руду князь добыл или нет, а работы и без того предстояло много.
По пути мне пришло сообщение. Елизавета Аврамова жаловалась, что брат бегает по саду и не слушается её. Ну чисто дети! Я улыбнулся и следом получил ещё одно уведомление, на этот раз из банка. Счёт пополнился весьма приятной суммой. Отправитель предпочёл остаться неизвестным. Особая привилегия обслуживания для некоторых клиентов.
— Неплохой день, — подмигнул я солнцу, смущённо скрывающемуся за небольшим облачком.