Компот из запретного плода
Шрифт:
– Почему? – еле выдохнула из себя ничего не понимающая Лида.
– Так ты же расписана с Дегтяревым, – заявил муж, – паспорт на имя Лактионова – чистый!
Лида потеряла дар речи.
– Прощай, – заявил супруг.
– Погоди, – обмерла жена, – давай поговорим.
– Не о чем.
– Но как же так?
– Очень просто, – отрезал Саша, – ты меня стыдилась, считала бывшим уголовником, боялась правду Клаве рассказать. Я изо всех сил старался, но твоей любви так и не добился, зря лишь силы тратил. А она меня всяким принимает, ей на мое уголовное прошлое
– Милый…
– До свиданья.
– Как ее зовут?
– Зачем тебе?
– Ну… просто так.
– Ненужное любопытство. У нас с тобой ничего общего больше нет, очень разумно, что вы меня к себе не прописали, хотя никогда бы не стал претендовать на чужую жилплощадь, – вдруг сообщил Саша.
– Ты же сам не пожелал менять адрес! – взвыла Лида.
– Да, потому что видел, за подлеца меня держите. Впрочем, понял вас и очень старался заслужить расположение. Ну и что? Услышал разве новое предложение о прописке? То-то и оно!
– Но…
– Говорить не о чем, – отчеканил Саша, – у нас нет ничего общего.
– Давай привезу тебе вещи, – цеплялась Лида за последнюю возможность увидеть мужа.
– Я их забрал, – прозвучало в ответ, потом понеслись гудки.
Лида бросилась в комнату, где стоял платяной шкаф, распахнула дверки и горько зарыдала. В гардеробе еще в понедельник не хватало места, особых модников в семье не было, но все же в однокомнатной квартирке проживали две женщины и один мужчина. А сейчас среди вещей зияли пустоты. Саша и впрямь унес костюм, брюки и рубашки, прихватил он и вместительную спортивную сумку, ярко-красную, с надписью «Спорт», начертанной большими ярко-желтыми буквами.
Вернувшаяся с работы Клавдия нашла племянницу в слезах. Узнав, что произошло, она сначала села на диван и пару минут провела в молчании, а потом заорала:
– Сукин сын! Ну, мало ему не покажется! Где его паспорт?
– Нету, – пролепетала Лида, – с собой унес.
И это было чистой правдой, фальшивый документ на имя Александра Михайловича Дегтярева исчез из тумбочки.
– Ничего, – наливалась злобой Клавдия, – ишь, хитрец, решил к другой бабе свалить. Ну, я ему малину подпорчу! В два счета найду мерзавца! Все его данные имею!
Лида похолодела. Она никак не могла открыть тетке тайну, честно признаться: паспорт фальшивый, куплен лишь для отвода глаз Клавы. Ничего хорошего из затеи не вышло, сейчас получается, что Лида замужем за неким Дегтяревым, которого никогда не видела, а Саша Лактионов не имеет к ней никакого отношения. Но как сказать об этом Клавдии? Оставалось одно: просить тетку не предпринимать никаких шагов, убедить ее забыть мужчину.
Лида рухнула на диван, у нее внезапно заболело все: руки, ноги, голова, шея, из желудка поднялась вязкая тошнота, в висках застучало.
– Тетечка, – еле-еле придя в себя, взмолилась раздавленная переживаниями Лида, – умоляю, не вмешивайся.
– Это почему?
– Ушел, и бог с ним.
– Еще чего? Мы его поили, кормили, одевали, и другой отдать?
– Насильно мил не будешь!
– Дура ты, – рявкнула Клавдия, – подлецов учить надо!
Потом
Но сегодня, когда Лида явилась со службы, Клава, вернувшаяся раньше племянницы, огорошила ту заявлением:
– Набрехал нам Сашка с три короба.
Лида уцепилась за вешалку.
– Ты его нашла?
– Да, – торжествующе ответила Клава, – попросила кое-кого, мне координаты раздобыли. Номера телефонов, и домашний, и мобильный. Я-то, дура, не записала сотовый и забыла, но теперь снова имею.
Лида навалилась на стену: час от часу не легче!
– Ты говорила с Сашей? – прошептала она. – И чего разузнала?
Клава покраснела:
– Мерзавец! А я – дура. Когда в первый раз его вызвонила, вежливо разговор начала, дескать, здрасте, Саша, это Клава. А мне в ответ: «Кто?»
Клавдия обозлилась и завизжала:
– Ща объясню!
Мужчина спокойно слушал тетку, а та орала:
– И не бреши, Дегтярев! В Ложкине живешь!
– Успокойтесь, – велел наконец собеседник, – я разберусь и свяжусь с вами.
Клавдия отчего-то поверила дядьке и стала ждать звонка, но так и не дождалась, и вот сегодня позвонила по мобильному, но трубку никто не брал, тогда Клава набрала домашний номер и поговорила с какой-то теткой. После разговора она поняла: Саша ее обдурил! В первый раз он сам, слегка изменив голос, говорил с ней, но прикинулся другим человеком.
– Он там живет, – орала Клава, – и сейчас преспокойно отправился ловить рыбу! Ясно? Тебя обвели вокруг пальца! Хотя это неудивительно! Но я-то! Стреляный воробей. Ведь чуяла – беды не оберешься, слишком он хороший! Ну, пакостник! Ладно, ладно, мало ему не покажется!
Продолжая бушевать, Клава отправилась в ванную стирать, а Лида, плохо понимая, как себя вести, осталась сидеть на кухне.
В голову ей не лезла ни одна хорошая мысль, Лида искренно любила Сашу, настолько верно и сильно, что готова была отдать его другой. Если муж встретил эту женщину, то в чем же его вина? Лиде следовало проявлять к супругу больше внимания, почаще говорить о своих чувствах. За примером далеко ходить не надо: на Масленицу Саша очень просил блинов, но Лида, замороченная работой, так и не нашла времени поставить тесто. Правда, потом спохватилась и купила готовые блинчики в магазине, но, согласитесь, это ведь совсем не то. Саша, правда, обижаться не стал, съел, что дают, но потом вдруг вздохнул и с чувством произнес:
– Вкусно, конечно, но свои-то лучше, просто объеденье, когда прямо со сковородки.
Нет бы Лиде насторожиться и спросить:
– Милый, а когда ты ел блины с пылу с жару? Мы с тетей их никогда не делаем!
Но бухгалтерша, озабоченная поиском невесть куда пропавших пятидесяти копеек в отчетных документах, не обратила внимания на знаковую оговорку мужа и углубилась в работу. Полтинник-то она нашла, а супруга потеряла. Таинственная соперница оказалась умней жены, она не приобретала еду в кулинарии, а готовила для любимого сама.