Конан и Великая душа 2. Огни Будущего

Толуэлл Брайан

— Тхутмертари — это миф, миф Кром знает какой древний, — глухо произнес он. — Ты должна быть ста­рухой.

— Я всего лишь на несколько лет старше тебя, — ос­корбилась принцесса. — Мне пятьдесят семь. Мрак, которому я служу, дает вторую молодость. Но тебе ли, киммериец, удивляться этому — ты разве не встречался с Акивашей?!

И Конан вспомнил, как несколько лет назад, охо­тясь в недрах мрачной пирамиды Кеми за Сердцем Аримана, он повстречал Акивашу — принцессу, жив­шую десять тысячелетий назад, женщину, которая ни­когда не умирала. Она обвенчалась с Мраком и обрела бессмертие.

— Я — не Акиваша, — продолжала между тем краса­вица. — Я

не согласна тысячи лет томиться во тьме по­сещаемых демонами катакомб. Я создана для света, для жизни, для любви и власти. Я рождена, чтобы нести волю Сета в мир людей, чтобы покорять народы и низ­вергать культы ложных богов! Долгие годы я провела в стигийской темнице, лелея надежду на освобождение. И вот час мой пробил. Верховный жрец Тот-Амон при­звал меня пред свои очи. Глупец, он рассчитывал ис­пользовать Тхутмертари в борьбе против тебя и этого карлика. Он повелел мне выкрасть тебя, киммериец, и доставить к нему в Стигию, дабы ты послужил приман­кой для алчущего мщения карлика. Шантажом и посу­лами он принудил меня покориться его воле… Но он не учел, что у Тхутмертари всегда своя игра! И все же я старалась. Верно, звезды не благоприятствовали испол­нению его замысла. Все мои попытки овладеть тобою закончились безрезультатно.

— Так это ты подсылала ко мне адских тварей?!

— Да. А до того я использовала отряд наемников. Но всякий раз слуги карлика переступали мне дорогу. И вот Тот-Амон дал мне последний шанс. Нежити, ко­торыми я повелеваю/явились сюда, чтобы выполнить мою волю. Что было дальше, ты знаешь сам; я потеряла почти всех своих слуг, так и не исполнив приказ Вели­чайшего. Согласно законам, наложенным на меня Отцом Сетом, я более не могу пытаться похитить тебя или причинить тебе вред. На родине меня ждет суд ко­роля и, что гораздо хуже, гнев Тот-Амона. Мне не оста­ется ничего иного, кроме как присоединиться к тебе и идти на Тезиаса — виновника всех моих неудач и уни­жений! Никогда еще человек, переступавший дорогу Тхутмертари, не оставался жить, — зловеще проговори­ла принцесса. — Тезиас сделал это трижды, и он обязан умереть! Победив карлика, я свершу дело, угодное Отцу Сету, и милость Великого Бога-Змея оставит Тот-Амона, перейдя ко мне! Прежние традиции падут, и я стану первой в истории королевой-жрицей Стигии — навсегда!..

Инстинкт Конана все решил за него. Не говоря ни слова, киммериец взвился в воздух, его огромный кулак неизбежно должен был разнести вдребезги голову кра­савицы. Но Тхутмертари как будто ждала этого. Она ловко отскочила, ноготок на указательном пальце ее правой руки тотчас превратился в длинный тонкий кинжал. Ноготь-кинжал в доли секунды разрезал толс­тый брус, поддерживающий крышу шатра. Шатер обва­лился, накрыв Конана и его соратников.

Когда мужчины выбрались из-под обломков шатра, Тхутмертари и след простыл. Отдуваясь, Тараск сказал:

— Ты хотел убить эту женщину, Конан! Почему?

— Это не женщина, а само Исчадие Ада! Никогда еще я не участвовал в нечестивой борьбе злых сил! Разве не слышал ты, что удумала эта черная ведьма?

— Я понял только, что она люто ненавидит карлика и готова помочь нам одолеть его.

— Она поможет спровадить тебя в Преисподнюю, Тараск! За свою жизнь я много повидал таких бестий — они только и ждут удобного момента, чтобы принести душу человеческую в жертву омерзительному Сету! А с тварями Сета я бился и биться буду, пока великий Кром не призовет меня к себе! Мы справимся с карли­ком и без этой ведьмы.

— Я так не считаю, — покачал головой Тараск.

— Он

прав, — послышался певучий голосок стигий­ской принцессы. — Ведь вы даже не знаете, где его ис­кать!

— Боги подскажут нам дорогу, — молвил Палантид. — Сгинь, нечистая!

— Суровые испытания затмили разум храбрым во­инам, — гордо подбоченясь, заметила Тхутмертари. — Часто ли ваши боги спасали вас? Я же, какая я ни на есть, однако ж дважды спасала тебе, Конан, жизнь — или ты забыл?

— Я помню, — холодно проговорил киммериец. — И все-таки проваливай по-хорошему, ведьма: я привык обходиться без услуг подобных тебе штукарей. У тебя свои счеты к карлику, а у нас — свои. Если же и вправду хочешь помочь, скажи только, где скрывается Тезиас.

— Его логово находится на северо-востоке Корин-фии, среди заснеженных пиков Карпашских гор. Долог и труден путь туда, но еще тяжелее найти сокрытый в скале дворец карлика; без помощи чар тебе не обой­тись.

— Ради Крома, женщина! — взревел Конан. — Я не собираюсь брать тебя в попутчицы! Еще вопрос, дол­жен ли я тебе верить! Плох тот стигиец, который не мечтает завести в ловушку свою жертву! Почем я знаю, что ты не врешь?

— Я принцесса Тхутмертари, — надменно изрекла красавица. — Мне нет нужды опускаться до подобных хитростей. Я всегда свершаю то, что наметила. Когда же дойдет до тебя, скудоумный варвар: пока я не посчи­таюсь с карликом, мы с тобой в одной команде! Есть ли у тебя на примете другой волшебник, который мог бы помочь тебе? Нету! За мной же вся мощь темных сил!

— Вот поэтому проваливай-ка отсюда подобру-по­здорову! Иначе мой меч, будь уверена, найдет, где у тебя сердце! А я тебя не боюсь: сама призналась, что твой чешуйчатый божок воспретил тебе сражаться со мной!

— Но запрет не распространяется на других, напри­мер, на Зенобию или твоего сына Конна, — обворожи­тельно улыбнувшись, откровенно сказала Тхутмерта­ри. — Если ты сейчас прогонишь меня, я быстрее ветра домчусь до Тарантии и сумею пустить им кровь прежде, чем ты успеешь досчитать до тысячи; мои же верные рабы, нежити, с удовольствием полакомятся твоими подданными — один пухлый здоровяк Публио чего стоит!

— Ах ты, сука! — только и мог сказать Конан, серея лицом.

— Вот-вот. Так что давай-ка лучше собирай своих воинов. Ты и так уже потерял много времени, пререка­ясь со мной. Торопись: я чувствую, сила Тезиаса креп­нет с каждым часом!

Плюясь и чертыхаясь, Конан принялся за дело. Снова, уже в третий раз, борьба с проклятым карликом неумолимо толкает его в объятия темных сил…

Персонажи, которым суждено было выступить в по­ставленной Великой Душой драме, жили не только в Хайборийскую эпоху. Пятнадцать тысяч лет спустя после Конана на Земле кипела иная жизнь. Но равнове­сие Истории пошатнулось: Тезиасово Заклинание Вре­мени простерлось в конец двадцатого столетия от Рож­дества Христова…

…В скромной, недостаточно просторной квартире, что расположена была в самом центре Рима, беседо­вали двое. Одного из них, хозяина квартиры, звали Лу­иджи Фонтанелли, и был он знаменитым ученым-физиком, почетным членом пятидесяти академий и лауреатом Нобелевской премии. Второй, известный профессору Фонтанелли как Джейк Митчелл, был аме­риканец; о роде его занятий мало кто что-либо знал.

— Странная мы с тобой парочка, док, — осушив бокал бургундского, молвил Джейк. — Если бы твои ученые коллеги узнали, что ты водишь дружбу с челове­ком, которого разыскивает полиция пятнадцати стран, они вряд ли допустили бы тебя в свой круг.