Конан (сборник)
Шрифт:
— Разумеется, между людьми чести не должно быть не доверия.
Яростно сверкнув глазами, Валенсо посмотрел на него, у чужеземца темная кожа, узкий нос хищной птицы и тонкие черные усы. На его шее, так же на рукавах можно было разглядеть тонкие кружева.
— Я не знаю вас, — произнес, поколебавшись, Валенсо. — Вы, корсар, которого зовут Черный Зароно.
Чужеземец снова вежливо наклонил голову:
— Нет также никого, кто не знал бы Красного Сокола Корзетты.
— Мне кажется, что этот берег является обычным местом встречи негодяев всех южных вод, — недовольно проворчал Валенсо и спросил — Чего же
— Но, мой лорд, — отозвался Зароно, произнося фразу порицательным тоном, — Что это за приветствие для того, кто сослужил вам такую большую службу? Разве эта аргосианская собака Стромбанни не имел желания протаранить ваши ворота? И разве он не смазал и не показал всем пятки, когда наш корабль обогнул мыс?
— Это так, — неохотно согласился посуровевший граф. — Хотя и не вижу разницы между пиратом и корсаром.
Зароно рассмеялся, не чувствуя себя оскорбленным и лихо подкрутил свои усы.
— Вы очень откровенны, мой лорд. Поверьте мне на слово, я не хотел поступать самовольно. Я только хотел попросить вашего разрешения бросить якорь в вашей бухте и отправить своих людей на охоту в этот великолепный лес, чтобы обеспечить команду свежим мясом, а также набрать чистой воды. А что касается меня, то я надеялся, что вы, быть может, пригласите мою скромную персону на стаканчик вина.
— Я не знаю, как я смогу удержать вас от этого. однако позвольте, Зароно, сказать мне только одно. В мой форт не войдет ни один из ваших людей. Если хоть один из них приблизится к крепостным стенам, хотя бы на сотню футов, он тут же получит стрелу в горло. И я предупреждаю вас, держите свои руки подальше от моего сада и моего скота. Я дам вам на мясо одного быка, но не больше! И если вам вздумается чтонибудь еще, смею вас заверить, что мы в форте сумеем удержаться против ваших людей.
— Против Стромбанни, как мне представляется, вам не удалось сделать этого, — немного насмешливо, со скрытой издевкой напомнил ему незванный гость.
— Тем не менее. Вы больше не сможете найти дерева для быстрой постройки щита, если только вы не свалите пару деревьев или не возьмете со своего корабля, — свирепо выдохнул граф, — Кроме того, ваши лучники не бараханские стрелки, и поэтому они не лучше моих людей. Не говоря уже о том что та ничтожная добыча которую вы сможете взять здесь в форте, не стоит таких крупных и занудных хлопот.
— Кто говорит о добыче и о нападении? — возразил Зароно. — Нет, мои люди всего лишь только хотят снова ощутить твердую землю под ногами, и к тому же от однообразного питания на борту судна грозит вспыхнуть цинга. Вы позволите им высадиться на берег? И ручаюсь за их полное и добропорядочное поведение.
Валенсо с явной неохотой дал согласие. Зароно чуть насмешливо поклонился и с достоинством, размеренными шагами удалился назад, двигаясь так, словно он находился при дворе Кордавы — где он действительно, если слухи не были преувеличенными, когдато был желанным гостем.
— Не впускай в форт никого, — Валенсо повернулся к Гальбро. — Я не доверяю этим ренегатам. Тот факт, что он отогнал головорезов Стромбанни от наших ворот, еще не гарантирует того, что он не перережет нам глотки и не сделает это с охотой и удовольствием.
Гальбро кивнул понимающе. Он, разумеется, знал о соперничестве и неприкрытой вражде, кровавой и длительной, между пиратами и зингаранскими
Таким образом, когда корсары вышли на пустынный берег, никто из них и не подумал направиться в сторону палисада. Загорелые парни носили пестрые шелковые одежды и сверкающую на солнце оружейную сталь. На головах у них были платки, а в ушах поблескивали золотые кольца. Около ста семидесяти человек разбили лагерь прямо на берегу, Валенсо заметил, что Зароно установил посты по обеим краям морской бухты. К цветущему саду они не приближались вообще. Они только взяли быка, на которого Валенсо указал им с палисада погнали его к берегу и там зарезали, На песке был разведен костер, а на берег были вытащены сплетенные бочонки с пивом и немедленно откупорены. Другие бочонки, доставленные с корабля, корсары наполнили ключевой водой из источника, протекающего неподалеку к югу от форта. Несколько мужчин смело направились в лес. Увидев у края леса людей с корабля. Валенсо почувствовал себя обязанным окликнуть Зароно.
— Старайтесь не позволять своим людям ходить в этот лес. Возьмите лучше из моего стада еще одного быка, если вам действительно недостаточно мяса. Если ваши люди проникнут в лес, может весьма быстро и легко случиться так, что пикты прикончат их. Незадолго до того как вы здесь высадились, мы отстояли их кровавое нападение. С тех пор как мы здесь, они убили одного за другим шестерых из наших людей. В настоящее время, однако, между нами существует вооруженное перемирие, которое, если говорить откровенно, висит на тонком волоске.
Зароно бросил заметно испуганный взгляд на угрожающе темнеющий неподалеку лес, потом поклонился и сказал:
— Я благодарю вас за своевременное предупреждение, мой лорд! Хриплым голосом, составляющим полный контраст с его вежливым тоном разговора с графом, он отозвал своих людей назад.
Если бы взгляд Зароно мог проникнуть сквозь стену леса, он, конечно, вздрогнул бы, увидев мрачную фигуру, которая с угрюмым нетерпением ожидала там и своими свирепыми глазами наблюдала за действиями высадившихся на берег чужаков. Это притаился жутко разрисованный воин, который за исключением набедренной повязки из кожи диких животных и пера птицыносорога над левым ухом, был совершенно обнажен.
С наступлением вечера с моря на сушу надвинулась тонкая серая пелена и затмила небо. Красное с медным солнце село, и его кровавые лучи окрасили верхушки, пенящиеся и поблескивающие багровыми отблесками, черных волн взбесившегося моря. Туман все приближался. Медленно закручиваясь, он клубился у корневищ мрачных деревьев и, как дым, не спеша вползал в форт. Костер на берегу сквозь туманную дымку казался кровавокрасным, а песни и развеселый рев корсаров звучал и глухо, словно доносились откудато издалека. Предприимчивые корсары захватили с собой с корабля старый парус и вдоль берега — там, где на вертеле все еще жарились куски говядины, а пиво постепенно уже кончалось — была возведена просторная палатка.