Конан в дебрях пиктов
Шрифт:
Лигуриец собрал его оружие и вскоре небольшой отряд уже быстро шел по едва заметной звериной тропке петлявшей между могучими деревьями. Пленившие Конана пикты не спускали глаз со своего пленника. Тот шел спокойно — руки его были на совесть связаны, да и шедшие рядом дикари хоть и убрали луки за спину, но стрелы держали в руках. В руке пикта отравленный наконечник мог точно так же проткнуть кожу, как и на стреле выпущенной из лука. Да и Квараду не стоило сбрасывать со счетов — киммериец имел неплохое представление о том, на что способны пиктские колдуны.
Вскоре лес впереди стали редеть, послышались голоса, а вскоре показался
— Хочешь жить — подтверждай все, что скажу я. Но только если от тебя потребуют ответа. В остальном — помалкивай.
Конан не словом, ни жестом не выразил своего согласия или несогласия. Разминая затекшие руки, он еще раз подумал о бегстве, но тут же отбросил ее — днем, возле вражеской деревни у него практически не было шансов уйти. Да и пикты с отравленными стрелами неотрывно следили за ним. Придется еще потерпеть их общество — Конан уже понял, что угодил в центр какой-то непонятной интриги, слишком сложной, чем та которую можно было ожидать от лесного племени. И в центре этой интриги находилась Кварада, похоже, имевшая более широкий круг общения, чем ее дикие соплеменники.
Они подошли к воротам. Смуглые воины с ожерельями из волчьих зубов схватились за оружие при виде киммерийца, но Кварада тихо сказала несколько слов и им всем разрешили войти в деревню. Чумазые дети исподлобья, словно волчата, смотрели на Конана, пока их матери не уводили их в хижины, а вместо них наружу выходили взрослые мужчины. Скапливаясь в кучки, они следовали за небольшим отрядом, бросая недружелюбные взгляды не только на киммерийца, но и на его спутников. Конан, уже уразумевший, что попал в деревню Волков, припомнил, что между ними и племенем Ястреба никогда не было большой любви.
Сопровождаемые молчаливым эскортом, увеличивавшийся с каждым пройденным домом, Конан и его пленители вышли к центру деревни. Посреди утоптанной площадки возвышались пиктские идолы, покрытые запекшейся кровью. Возле них стояло двое человек, судя по всему давно ожидавших гостей. Первый был невысоким, как и все пикты, широкоплечим мужчиной, все лицо и тело его покрывала замысловатая татуировка. Из одежды, помимо набедренной повязки, его тело покрывало и шкура волка перекинутая через плечо. Эта шкура, так же как и золотой браслет зингарской работы, охватывающий запястье, показывал его высокий статус в племени Волка. Рядом же с ним стоял худощавый, но для пикта довольно рослый старик. По бесчисленным амулетам и фетишам, свисавшим на кожаных ремешках с худой шеи, Конан опознал шамана Волков. Тогда второй человек был военным вождем — у пиктов он делил власть с колдуном. Холодные глаза служителя лесных богов бесстрастно глядели на Конана — в отличие от вождя смотревшего откровенно враждебно.
Кварада шагнула вперед, склонила голову в знак почтения:
— Приветствую тебя Горла, — еще один кивок, — и тебя Рогоата — обратилась она уже к шаману. Дождавшись ответного кивка, она продолжила, — Ястребы держат слово. Вот тот человек, что проведет нас мимо аквилонских кордонов. Ты говорил, что я лгу, говоря о помощи хайборийцев — ты видишь теперь, что…
— Ты считаешь Волков глупцами, колдунья? — перебил ее вождь. — Или думаешь, что они ослепли? Он не аквилонец, это видно сразу. Он…
— Киммериец, — шелестящим голосом
— Ты обезумела, Кварада? — снова заговорил вождь и глухой ропот за его спиной подтверждал его возмущение. — Ты привела сюда киммерийца и после этого смеешь говорить о мире между Ястребами и Волками, о том, чтобы вместе идти на аквилонцев?
— Этот давно покинул свою страну, — возразила колдунья, — ему нет дела до прежних распрей и споров. Он готов замирится с пиктами против аквилонцев.
— Киммериец, который хочет мира с пиктами? — саркастически протянул вождь. — Скорей я поверю, что пантера станет есть траву. Я не знаю, сколько времени он служит аквилонским собакам, но знаю, что ни один киммериец не забудет о нашей вражде.
Полыхавшие ненавистью темные глаза пикта встретились с синими глазами Конана, бесстрастно смотревшего на вождя. Спокойствие киммерийца еще больше взбесило Горлу, он уже было открыл рот, но шаман что-то шепнул ему на ухо и вождь, неохотно отвел взгляд, глухо ворча, словно волк которого отгоняют от добычи.
Конан неожиданно расхохотался и пикты с удивлением уставились на него.
— Да, я киммериец, — с вызовом сказал он. — Я рожден племенем, что от века враждует с вами. И видит Кром — за всю свою жизнь, я вдоволь потешил духов предков пиктской кровью! Я пробирался в самую чащу леса, выслеживал и убивал ваших воинов и колдунов. Во всем племени Волка меньше взрослых мужчин, чем тех пиктов, что я отправил к демонам. Когда аквилонцы сделали меня командиром, я дал вам такой урок, что ваши сородичи и по сей день не решаются переходить Громовую реку. Я дал мир западным провинциям Аквилонии — и чем же отплатил мне за это ее король? Темницей и кандалами, будь он проклят! И проклята пусть будет эта страна, где из-за прихотей сумасшедшего владыки в застенки бросают лучших полководцев. Но пусть демоны Крома вечно гложут мои кости, если я не смогу отплатить ему той же монетой. Ради мести я готов забыть о вековой вражде наших народов.
— Зато мы ничего не забыли, киммериец! — зло сказал вождь. — Теперь я вспомнил тебя! Не из-за тебя ли был разбит союз племен, не ты ли убил шамана Сагайету? Кварада хочет, чтобы мы объединялись снова — но, почему мы должны верить ей и тебе?
— Потому что вы не настолько глупы, чтобы отказаться от воинской славы и богатой добычи ради смерти одного киммерийца, — возразил Конан. — Никто не знает лучше меня, как охраняется западная граница, где ее слабые и сильные места.
— Волки еще не дали согласие на то, чтобы снова идти в набег с Пантерами, Ястребами и Черепахами — недоверчиво произнес вождь.
— Это уже ваши дела — пожал плечами Конан.
— Нужно вопросить богов, — вступил в разговор шаман, — нужно просить их о помощи. Если они скажут, что нам надо идти с речными племенами — мы сделаем это.
— Я буду творить обряд вместе с тобой — вмешалась в разговор Кварада.
— Хорошо, — кивнул шаман, — ты сильная колдунья. Но твой спутник пусть будет под охраной. Отведите его куда-нибудь, — обратился шаман к пиктам, — и сторожите лучше.
Пикты вцепились в Конана, отволакивая в сторону. От киммерийца не укрылся угрюмый взгляд, что бросил военный вождь на шамана, о чем-то переговаривающегося с колдуньей.