Конан в дебрях пиктов
Шрифт:
— Хватит! — послышался резкий голос за спинами пиктов. — Оставьте нас.
Пикты отступили, ворча словно побитые псы, но не осмелившись ослушается стройной женщины стоявшей позади них. Один за другим они покинули хижину, пока Конан не остался один на один с пиктской ведьмой. Сейчас Кварада выглядела уже не так жутко как на площадке перед идолами — белая краска была смыта с ее лица, также как и черная сажа из-под глаз. Лишь на полуобнаженном теле еще виднелись следы синих узоров. Взгляд ее был вполне осмысленный, словно и не она недавно выплясывала перед дикарскими идолами, одержимая неведомой силой.
— Ну что? —
— Шаман лежит в своей хижине, а дух его отправился в царство теней — ответила колдунья. — Он будет говорить с богами и они дадут ему ответы на все вопросы — и про тебя и про ту деревню. Я постаралась, чтобы боги заметили нашу жертву.
Конан припомнил, как расправлялась с пленными пиктами и вновь передернулся от омерзения. Он никогда не считал достойным делом убийство женщины, но стоявшая перед ним ведьма, не казалась ему человеческим существом.
— Не боишься оставаться наедине со мной? — проворчал киммериец, бросив угрюмый взгляд в сторону колдуньи. Та пожала красивыми плечами.
— Ты сам понимаешь, что если убьешь меня, то твоя жизнь будет стоить столько же сколько и жизнь любого киммерийца в плену у пиктов — то есть ничего. А если попытаешься взять меня в заложницы — если у тебя получится, — убьют нас обоих.
— Похоже, тут тебя не очень-то любят, — поддразнил девушку Конан.
— Мы все не очень-то любим чужаков — невозмутимо сказала девушка. — И ты сам знаешь как относятся Ястребы к Волкам. Мы ценим наше родство и наши распри.
— Но только не ты, — усмехнулся Конан, — сдается мне, что ты глядишь дальше частокола в деревне Ястребов. И пиктские вожди с шаманами — не самые важные персоны, которые тебе довелось встречать в своей жизни.
Белые зубы весело блеснули в полумраке хижины.
— А ты догадлив, киммериец, — довольно произнесла она. — Это было ясно еще, когда ты разговаривал с вождем. Как ты так быстро понял?
— Невелика загадка, — фыркнул Конан — не встречал я что ли аквилонцев, ради своей выгоды готовых подвести собственный народ под топоры пиктов? Один такой подлый заговор в Шохире, я разоблачил, но негодяй сбежал от меня. С Нумедидеса станется полностью оправдать этого предателя — он же вельможа, а не безродный бродяга-наемник вроде меня. Не Лусиан ли вновь ведет пиктов против очередного недруга?
Конан испытующе посмотрел на Квараду, но ее лицо оставалось бесстрастным. Впрочем, киммериец и не ожидал ответа.
— Вы ждали меня, — после недолгого молчания произнес киммериец. — Ты искала меня, ты знала, что я буду идти через эти края. Знала заранее — с помощью колдовства, верно? Яд желтой жабы не так уж просто раздобыть, да и чтобы приготовить его надлежащим образом требуется время. Но ты хотела действовать наверняка, потому что знала, что любой киммериец предпочтет смерть пиктскому плену. А я тебе был нужен живой и невредимый — но зачем?
— Через Громовую реку должны перейти Ястребы, Волки, Пантеры, Черепахи и Рыси, — медленно сказала Кварада. — Волки — сильное племя, но они враждуют с Ястребами и Рысями. Они забудут о вражде, если будут уверены, что их и впрямь ждет большая добыча за рекой. С нами должен был идти аквилонский следопыт, который должен был убедить Волков, что есть хайборийцы, которые сдадут границу. Но его задрал саблезубый — думаю, не обошлось тут без колдовства кого-то из враждебных шаманов.
Конан
— Возвращаться за другим человеком было поздно. А тут и ты подвернулся — ты прав, я знала, что ты в дебрях, еще когда ты переправился через Громовую реку. Причем, даже и выдумывать особо не пришлось. А если ты и впрямь умен, так как о тебе говорят — выдумывать не придется вообще.
— Ты хочешь, чтобы я действительно провел вас через границу? — спросил Конан.
— А почему нет — пожала плечами Кварада — что тебе сейчас та Аквилония?
Киммериец промолчал. Он знал, что никогда не поведет пиктов за Громовую реку, не подведет белых поселенцев под копья раскрашенных демонов. Он задавался вопросом — не понимает ли этого и сама Кварада? Конан чуял, что среди всех вождей и колдунов пиктов, ему больше всего следует опасаться этой женщины, в которой дикарское коварство и жестокость лесного народа переплелись с интриганством цивилизации. Не избавятся ли от него, как только Волки выйдут в поход? Предатели на границе и так найдутся.
— Но об этом еще рано говорить, — произнесла Кварада. Ее голос изменился, стал томным. Она разглядывала полуобнаженный торс киммерийца с откровенной похотью.
— Здесь так мало достойных мужчин — продолжила ведьма хриплым от вожделения тоном.
Конан приподнялся на кровати. Кварада повела бедрами, сбрасывая охватывающую их повязку. Через мгновение ее гибкое тело оказалась в объятьях киммерийца. Они слились в жарком поцелуе, который прервался недоуменным криком Конана, отстранившегося от неожиданной любовницы. Из его прокушенной губы текла кровь. В ярости Конан ухватил колдунью за черные волосы, наматывая их на руку. Вторая его рука грубо ворвалась между смуглых бедер. Похотливый смех Кварады перешел в сладострастный стон, она призывно выгибала свое тело, облизывая окровавленные губы.
— Ведьма, как и есть, — пробурчал Конан, вновь впиваясь в нее поцелуем.
Глава 3
Спал Конан по-волчьи — крепко, но чутко, каждую минуту ожидая предательского удара и будучи готовым к нему. Но даже сейчас он не мог понять, что заставило его открыть глаза. Все было тихо — только посапывала под боком Кварада, да неслышно переговаривались часовые-пикты. Ни один их этих звуков не сулил ему опасности. Так что же все-таки заставило его проснуться?
Потом он услышал. Вернее не услышал, а почувствовал всем телом — чуть заметную вибрацию стен и пола, пробежавшую по хижине и исчезнувшую. Киммериец осторожно выскользнул из-под тела лежащей девушки, на ходу натягивая одежду. Тут же последовал и второй толчок — Конан уже понял, что он идет из-под земли.
— Кварада — киммериец потряс девушку за плечо — Кварада, проснись!
— Что? — сонно пробормотала колдунья.
— Просыпайся, дура! — рявкнул Конан.
— Ты что себе поз… — начала колдунья, но замерла на полуслове. Конан быстро обернулся, чуя неладное. Сквозь щели в стене он увидел, как один из идолов возле алтаря зашатался и с грохотом рухнул на землю. Снаружи послышались недоуменные и испуганные крики. Вслед за первым рушились и остальные идолы, раздавливая обезглавленные тела, разбивая вдребезги черный алтарь. А от места, где он стоял, ширилась извилистая трещина, бежавшая в сторону пиктских домов.