Концепция силы. Юлька

Джиллиан

По потолку поплыли яркие полосы света — и замигали.

С навеса над крыльцом подъезда, когда снег стаял, натекло столько, что чуть подморозило — и ступеньки стали настоящим испытательным полигоном. Юлька испытание не прошла: поскользнулась и с перепуганным «Ах!» очутилась на руках Олега, шедшего к ней навстречу.

— Попалась! — самодовольно сказал Олег, поцеловал её в нос и сунул в машину.

— Своевольничаешь? — из вредности сказала Юлька. Поцелуй в нос ей понравился. — Я ведь повода шантажировать себя ещё не давала.

— Своевольничаю, — рассеянно сказал Олег, устраиваясь рядом и глядя вперёд. —

Что за тип там стоит? У заборчика, ближе к подъездной двери?

Юлька вгляделась.

— А, не знаю. Наверное, опять гость к нашим пьяницам. Возвращаться буду — обязательно через компанию около почтовых ящиков пройду. Жильцы давно ругаются. Эти пьянчуги в ящики окурки кидают и всякую дрянь. Ничем их не проймёшь. Сколько ругались со своими, подъездными — хоть чужих не приваживайте! Толку… У соседнего дома на торце — бар, а у нас подъезд самый уютный. И домофон часто ломается. Ничего не поделаешь…

— Этого ты не знаешь?

— Ну почему же… Кажется, именно он вчера Барсика в подъезд не пустил. Барсик — это соседский кот. Обычно все знают и пускают… А может, и хорошо, что он Барсиком не заинтересовался. Взгляд у этого типа больно нехороший. А Барсик — он ласковый, ко всем идёт… Слушай, Олег, перед тем как ехать туда, заглянем в продуктовый.

— Возьмёшь что-нибудь на завтра? На завтрак?

— Нет. Мы как-то с подругой зашли к Андрею Степановичу. Не успели опомниться — за столом оказались. Он нас чаем напоил по своим рецептам и печеньем угощал. Потом наши объяснили: это у него такая традиция всех встречать. Так хоть сейчас не с пустыми руками… Олег, а ты в какой области свободный художник?

Олег некоторое время сосредоточенно молчал, потом покрутил головой — ну и ну!

— Это называется «усыпить бдительность врага и нанести решающий удар».

— Обида — вот как это называется! — заявила Юлька. — Ты знаешь обо мне много чего, а я о тебе? Свободный художник… Может, ты маляром работаешь. Может — корреспондентом. Может, я и ошибаюсь, извини, но в мансарде художника ты хорош только на подиуме.

— В костюме Адама? — поддел Олег.

— Ну?!

— С детьми ты тоже так разговариваешь?

— Хуже. Не тяни резину.

— Не мешай. Я думаю.

— Я тебя сейчас стукну. О чём ты можешь думать?

— Я думаю: обидеться или нет на твоего маляра. Ладно, корреспондент его уравновешивает. Я работаю в филиале крупной компьютерной фирмы.

— Наконец-то… А почему свободный художник?

— Видишь ли, я возглавляю этот филиал и могу себе позволить…

— … вешать лапшу на уши… Врёт — и глазом не моргнёт.

— А сердитая ты ещё интересней… Всё-то ей объясни. В общих чертах это выглядит так. Филиал арендует комнатку в техникуме. Но там я появляюсь раза два в неделю, по договорённости проводя курсы компьютерной грамотности. Основная работа идёт почти частным образом. Дистанционное обучение, например. Работа над программами. Есть группа, которая по вызовам обеспечивает компьютерную наладку и ремонт. Я понятно объяснил?

— В общих чертах, как ты говоришь, — да. У вас у всех, значит, есть компьютеры.

— У всех. Не думала обзавестись своим?

— Не дай Бог… Компьютер, в моём представлении, дверь в бесконечный и страшный мир. А мне всегда уютнее в помещениях поменьше.

— Боязнь открытого пространства?

— Ну, до агорафобии мне ещё

далеко. Но что-то вроде этого есть… Компьютерщик, значит.

— Программист — уточню.

— А почему свободный?

— Работаю, когда захочу. — Он улыбнулся. — Преувеличение, но небольшое.

До магазина они молчали. Юлька украдкой поглядывала на твёрдый профиль Олега и постепенно начинала страшиться задуманного ею. Уже просыпалась в глубине души робкая надежда, что ей повезёт и Андрея Степановича дома не будет. Ведь говорил он однажды, что его на работу приглашали в другой город.

Контраргументов тоже достаточно: если Олег и правда решительно настроен поддерживать с нею серьёзные отношения, у него должен быть выбор. А если останется из жалости?.. Не зря же Юлька верит в эзотерику. Кое-чему и она научилась. И рецептов набрала колдовских. Сделает наговор на «отваживание нежелательного кавалера» — и дело с концом. Не забыть бы потом отмолить грех чёрной магии… Вот бессовестная — точно! Заранее думаешь о прощении греха, который только обдумываешь. Лицемерка… С другой стороны, грех-то во благо другому человеку.

Юлька запуталась и вздохнула. Поживём — увидим.

— А кто такой Андрей Степанович? — захлопывая за вернувшейся из магазина Юлькой дверцу, спросил Олег. — И сколько ему лет?

— Он организатор и руководитель фирмы, как и ты. Только фирма оздоровительная. А способы использовались нетрадиционные — от лечения травами до подпитки энергией.

— Почему же ты не искала его в этой фирме?

— А её больше нет. В том здании теперь частная стоматология.

— Не выдержал конкуренции?

— С кем конкурировать?.. Слышал, очень часто звучит в последнее время фраза: надо лечить не болезнь, а её причину? По специальности Андрей Степанович — врач-терапевт. Когда он чисто практически пришёл к тому же выводу, он охладел к своей фирме, хотя результаты иногда были просто потрясающие.

— Ясно. Ты не ответила, сколько ему лет.

— Не знаю. Что-то около сорока пяти.

— Слава Богу.

Юлька озадаченно поджала губы. Что это с ним?

— Объяснись.

— На дуэль вызывать не придётся.

— Ты что — ко всем моим знакомым будешь относиться только с дуэльных позиций?!

— К двоим уже нет. Сомнение вызывает пока один.

— Интересно, кто же это?

— Влад, о котором ты так много рассказывала.

— Ах, тот Влад, о котором ты так много расспрашивал?

— Ты бываешь у него. Вне кружковых занятий.

— Мне это не нравится, — сердито сказала Юлька.

— Что?

— До твоего появления в моей жизни всё было нормально. Никто ко мне не приставал и не придирался. Я считала, что всё делаю правильно. А теперь ты говоришь — и всё переворачивается. Мне не нравится, что ты видишь меня по-другому. Иногда нравится. Но чаще нет. — Юлька запуталась и стукнула кулаком по ладошке. Насупилась. — Не знаю, как сказать. Но Влада не тронь. Он человек своеобразный. Я его не всегда понимаю, что-то в нём не принимаю. Но мне нравится в нём целеустремлённость. У меня её нет. Но уже своим существованием он меня подстёгивает, заставляет действовать. И Влад — это моя другая жизнь. Без него я бы в школе озверела. Никакой отдушины. Только школа и дом. Между прочим, если ты со мной будешь дружить и дальше, скоро начнёшь ругаться от ежедневных рассказов о школе.