Концепция силы. Юлька

Джиллиан

Юлька подровняла края стопки из альбомных листов, положила руки на стол и тут же спрятала. Увидела: слишком заметно дрожат.

— Выход на информационный уровень, — неохотно заговорила она. — Прорыв в слои будущего (не дай Бог такого будущего!). Символика происходящего… Нет, не могу сейчас думать об этом спокойно. Тяжело.

— Влад знает, что ты ходила в другие кружки, прежде чем попала к нему?

— Нет. Он никогда не спрашивал, а я никогда не говорила.

— Между прочим, многие в кружке Влада считают, что с момента появления Юльки он к ней неровно дышит, — неожиданно сказал Олег. — Они говорят, он скрывает свои чувства, но не умеет полностью их спрятать. Слова

одного: «Он буквально пожирает её глазами».

— Если бы ты видел глаза Влада, то понял бы, что к нему это выражение вряд ли можно отнести, — сказала изумлённая Юлька. — И откуда ты вообще это взял?

— Болтунов в Интернете полно и среди ваших, как ты говоришь, ребят.

— Дети, поругаетесь на улице. Что ещё говорила тётя твоего однокурсника? Насчёт запрета на информацию?

— Если я буду знать ситуацию в деталях, я её обойду. Но тогда в жизни произойдёт событие похуже.

— Энергетический уровень. Физически лечишь одно — болезнь охватывает другое, повыше. И вылечить уже труднее.

Раскрыв рот, Юлька смотрела на Андрей Степановича и ругала себя на чём свет стоит. Она ведь знает это непреложное правило традиционной экстрасенсорики. Почему же она ослепла, не увидела его в словах тёти Кати? Слишком замкнулась на себе, на своих переживаниях?

— Сны… — между тем продолжал Андрей Степанович, — какие сны тебе снятся?

— Снов нет. Как отрезало. Правда, в последние две-три ночи что-то такое начало сниться. Очень непонятное.

— Например?

Девушка отвернулась и в сторону двери сказала:

— Обозвали дурой и велели купить чёрный маркер.

Андрей Степанович долго смотрел на поникшую голову Юльки, потом медленно сказал:

— То, что я могу предложить, надо бы сделать, но при одном обязательном условии. Боюсь, и дело слишком рискованное, и условие, несмотря на всю свою простоту, невыполнимое. У меня впечатление, что я сую младенцу в руки штурвал спортивного самолёта. И всё же скажу, потому как присутствие твоего друга меня немало ободряет. Суть вот в чём. Ты единственная у меня на курсах сообразила совместить бесконтактный массаж и состояние «ключа» — состояние саморегуляции организма. А что, если тебе попробовать уйти в сон — именно уйти! — в состоянии «ключа», заранее рассчитав, чего ты хочешь добиться, в какие сроки и так далее? Но заснуть в присутствии свидетеля — точнее, помощника, на которого можно надеяться, что он-то сумеет помочь в определённых обстоятельствах.

— Но «ключ» — штука жёсткая по выполнению полученных приказов. Как же быть с помощником? Что он может сделать, случись что-нибудь не то?

— Вот здесь-то и пригодится бумага, на которой ты запишешь мотивацию «ключевого» путешествия в сон. Среди приказов, отданных телу, будет приказ слушаться определённой команды или определённого пароля. А пароль или команда прозвучат от твоего помощника.

— Вы намекаете, что вот этого типа я должна привести в свою комнату, чтобы он любовался мною спящей? Ну, знаете!

Олега зацепило другое — и так явно, что он не откликнулся на возмущённый вопль Юлькиной души, встал и попытался устроить небольшую прогулку по кухне. Маленькие размеры помещения убедили его вновь сесть.

— Мне нравится, — наконец сказал он. — Человеческий организм как великолепно сложный компьютер. Приказы с определёнными условиями. Юля, давай ты мне ещё расскажешь про «ключ», а я сочиню для твоего случая программу?

— А вдруг во сне будет ситуация перепрограммирования? — ехидно сказала Юлька. — Что, если я захочу остаться там? Или оставят меня? Это всё-таки не машина. Это, если честно, никто не знает, что такое. Но точно не машина, которая

всё делает от и до.

— Всё зависит от постановки вопроса о выводе из сна, — сказал Олег и передёрнул плечами. — Брр… Чёрт, такие возможности…

— Андрей Степанович, посмотрите, что вы наделали! Он ещё совершенно не разобрался в предмете, а уже готов сочинять свои дурацкие программы! И вообще… Кто сказал, что я собираюсь в «ключевые» путешествия по своим снам? Я ещё даже не думала о них.

— Извини, Юля, перебью. Андрей Степанович, а возможно человека в состоянии «ключа» настроить на сон — вторжение в чужие сны?

— Только не в мои! — заявила Юлька и осеклась от странного взгляда Андрея Степановича. — Что-то случилось? Я что-то не то сказала?

— Дело не в ваших рассуждениях. Вы не замечаете, о чём спорите. Поразительно. Приверженец высоких технологий (ведь я правильно тебя понял, Олег?) легко принимает неизученный уровень глубин человеческого — мозга, инстинкта или даже души — и с точки зрения технического прогресса старается найти практическое применение поверхностным знаниям в области, для многих поистине сказочной. Нет, Олег. Полученную программу тело не будет выполнять, как говорит Юля, от и до. А уж тем более программу проникновения в чужое информационное пространство. И тому есть обыденнейшие причины. Одна из них следующая: мы до сих пор не знаем, что такое сны. Возможно, то, о чём ты фантазировал, и реально, но твоей идее я вижу единственное препятствие: человек должен владеть техникой «ключа» в совершенстве. А что такое совершенство в данном случае — никто не знает. «Ключ» для нас как машина для дикаря: он знает, куда сунуть ключ, что повернуть. Но почему машина движется, едет, останавливается — для него чудо из чудес. А всё вместе — это причина, почему я расспрашивал тебя о Владе. Не увлёкся ли он какой методикой, плохо исследованной и до конца не изученной хотя бы чисто практически? Ты видела реакцию Олега на «ключ». Не выпустил ли Влад джинна из бутылки, зачарованный какими-то неизвестными нам возможностями?

Юлька и Олег переглянулись.

Секундную паузу заполнил звонок в дверь.

— Марина… Не говорите ей, с чем пришли. Листы спрячьте. Юля, ты просто навестила меня со своим другом. О чём говорили — молчите, пожалуйста.

Звонкоголосые мальчишки уже открыли матери дверь.

Олег внезапно подвинул свой стул к Юльке и вальяжно обнял её. Девушка изумлённо и сердито принялась отталкивать его — он быстро склонился к её уху и что-то оживлённо зашептал.

Когда Марина, встревоженная, окружённая подпрыгивающими вокруг неё мальчишками, заглянула на кухню, она увидела хохочущую Юльку, довольного Олега, а Андрей Степанович разливал по чашечкам чай. Её пригласили за стол, познакомили с влюблённой (Юлька под столом заехала-таки Олегу по колену) парой, и Юлька рассказала знаменитый эпизод из своего рабочего дня — «Урок в десятом классе».

Андрей Степанович вышел их проводить.

— Не думал, что придёт так быстро, — сказал он, взглядывая на небесную синь с блёстками. — У Марины против экстрасенсорики стойкое предубеждение. Мы были женаты, когда я начал серьёзно заниматься энергетическим воздействием в качестве лечения. И был период, когда в нашей жизни всё пошло наперекосяк — примерно после выпуска вашего курса. Марина решила, что виновато вмешательство чужих энергий. Наверное, интуитивно она права. Экстрасенсорика — это всегда игра с огнём, в которой законы действия-противодействия всегда работают слишком активно и непредсказуемо. Иной выучит пару приёмов — и готов перевернуть весь мир. А потом… Да что говорить… Олег, не откроете секрет, над чем так смеялась Юлечка?