Концепция силы. Юлька
Шрифт:
— Спасибо, Лен.
— Думаешь, добрая такая? Это в счёт будущих отгулов!
Созерцая закрытую дверь, Юлька размышляла о том, что сила человека может проявляться совсем неожиданно. Вот Елена. Её класс, чьим руководителем она была ещё в прошлом году, — самый шебутной в школе, не каждый учитель с ним справится. Но физматкласс, все сплошные умницы. Но — снисходительная улыбка Елены, когда все вокруг удивляются, каким образом она ими командует. А секрет прост — невероятный, сумасшедший темп урока, в котором нет ни одной бреши, ни одной мало-мальской паузы. Юлька на своих уроках могла и голос повысить. Елена же пользовалась убийственным сарказмом своего язычка
До звонка с урока пять минут. Интересно, почему перемены по десять минут сделали? Ах да, вчера столовую не предупредили, поэтому детей сегодня, несмотря на сокращённый день, кормить всё-таки будут. Сбегать в буфет столовой, набрать домой выпечки? Уж больно она здесь вкусная. Юлька вспомнила, как вечером опустошала сумку Олега и что её ожидало в холодильнике, и, улыбаясь, покачала головой. Нет, никакой выпечки. А вот сходить на рынок за парочкой кефиров и пачкой молока — это неплохо.
Перед тем как выйти из школы, Юлька воспользовалась суматохой в вестибюле и легко уговорила замотанную вахтёршу, чтобы та разрешила ей позвонить. Она загадала: если Влад откликнется, она немедленно рванёт к нему. Но долгие гудки в трубке разочаровали. Ладно, придётся дожидаться вечера.
Школьный звонок с урока девушка услышала, когда шла по аллее, параллельно спортивному полю. Затем была аллея между пришкольным участком и техникумом связи, а потом пешеходная дорожка — по левую руку проезжая часть, по правую — жилые дома.
Внутренняя тревога — как бы чего непроизвольно не сделать! — привела к тому, что Юлька придумала смотреть по сторонам очень внимательно и пытаться облечь в слова всё, что увидит. Что-то вроде устных заметок наблюдателя. Но уже первое наблюдение — и девушка выяснила: придумала правильно, по сторонам глазеть очень интересно, но писателем или репортёром с места происшествия ей не стать.
Сначала появилась девушка в чёрном. Она вышагнула на асфальт перед Юлькой с протоптанной тропинки между домами. Юлька восхитилась: чёрные волосы до плеч (брр, в такую погоду, в такую холодрыгу — и без шапки?!), короткая кожаная курточка, короткая обтягивающая юбка, длинные стройные ножки — всё в незнакомке прямо-таки просилось в картинку. А потом Юлька заметила в незнакомке маленькую странность. Она шла по пешеходной дорожке, словно по подиуму: «Плечи назад, грудь вперёд, подбородок кверху!» — промелькнул в памяти возглас, услышанный по телевизору. И шла незнакомка ритмичной, танцующей походкой на высоченных каблуках полусапожек. Ближе к остановке Юлька начала догадываться, в чём там дело. Точно: незнакомка свернула к остановке, ветер взметнул её волосы и выдал тайну — крошечные наушники, под музыку в которых она и пританцовывала.
Первая остановка пройдена благополучно. Осталась ещё одна.
Из-за дома выскочила большая толстая кошка и принялась удирать от рыжего щенка таксы того же размера, что и она сама. Время от времени кошка прыгала на подвальные окошечки, но, видимо, не считала себя в безопасности, снова спрыгивала и бежала дальше. Маленький такс следовал за нею деловито и не слишком быстро. А кошка, сама серо-белая на серо-белой и пушистой земле, всё бежала и оглядывалась на щенка. «Непонятно! — посмеиваясь, решила Юлька. — Кошка давно бы могла сбежать, но не торопится…
Вход в крытый рынок начинался с широкой лестницы. Поднимаясь, Юлька услышала сдавленный вопль: «Атас! Юль Михална!», прозвучавший как предстережение. Вслед за воплем в здание рынка прыснула мальчишечья стайка. «Ой, а ведь это шестой класс! — забеспокоилась Юлька. — А Елена сказала, что они в драм пошли!» Один притаился за распахнутыми дверями. Зная эту его манеру прятаться под носом противника в любых играх, Юлька проникла в его убежище и ухватила за шиворот.
— Ой, Юль Михална!
— Не ой, а здравствуйте. Почему вы не пошли в театр со всеми, Коля? Билеты вроде на всех покупали.
Коля разом перестал хныкать и вертеться и удивлённо посмотрел на учительницу.
— Ну, Юль Михална, не хочется в этот драм — и не пошли. А Серый обещал нам мороженое, а здесь дешевле.
— И сколько вас здесь, непошедших?
— Я, Серый, Гришан и Алёнка. Мы же ничего такого не делаем.
— А я разве говорю, что вы что-то такое делаете? — усмехнулась Юлька. Присутствие среди хулиганистых мальчишек крепкой ударницы Алёнки (память слабо уколола ночным происшествием), девочки очень обязательной и строгой, немного удивило её, но вспомнилось, что все, кроме Сергея, из одного общежития. — Может, мне захотелось вам здравствуйте сказать?
— Здравствуйте, Юль Михална, — шагнул к ней Сергей, мальчик-дипломат — впервые увидев его и чуток пообщавшись, его так про себя назвала Юлька.
За ним несмело поздоровался Гриша, и уж совсем шёпотом смущённая Алёнка пробормотала своё приветствие… Круглолицый Коля засиял, как солнышко: приятно сознавать, что друзья не сбежали и не оставили отчитываться одного перед учителем.
— А через секунду Сергей запустил на всю мощь своё обаяние:
— О, Юль Михална! У вас новый плащ! Он вам так идёт!
— Ты мне зубы не заговаривай. Сколько вам не хватило на мороженое?
— Откуда вы знаете, что не хватило? — удивился Коля.
— Если б хватило, вы б давно торчали у себя на детской площадке. Так сколько?
— Двух рублей, — сказал Сергей. — Мы хотели сливочное, а оно кончилось. А на пломбир не хватает. У меня двенадцать рублей. А четыре пломбира — четырнадцать.
— А домой не хочется, — рассудительно добавил Гриша. — Будут спрашивать, почему рано из школы, и вообще…
«Хм, ещё один дипломат растёт…» Юлька вынула из кармана кучу мелочи, отсчитала два рубля.
— Вы уверены? Двух рублей точно хватит?
— Спасибо, Юль Михална, конечно, хватит! А вы долго здесь будете? Мы вас подождём, а потом проводим до дома немножко.
И умчались на улицу, к мороженщице.
А Юлька зашла в торговый зал и начала изучать витрину с молочными продуктами. Прикинув, что взять, она встала за женщиной, которая ждала сдачи. Слева от покупательницы стояла большеглазая девочка лет пяти и задумчиво вела пальцем по витринному стеклу. Палец застыл над маргарином, а девочка посмотрела на женщину и кротко спросила: