Концептуально-теоретические основы правового регулирования и применения мер безопасности
Шрифт:
В начале 90-х годов прошлого столетия имела место тенденция «возвеличивания» индивидуальных прав и свобод, что в условиях посттоталитарного общества закономерно. В борьбе за права и свободы человека и гражданина родился очередной идеологический миф о недопустимости любых ограничений прав и свобод. В теории международного права выделяют даже так называемые абсолютные права 157 , которые якобы не подлежат ограничению ни при каких обстоятельствах.
Но «требование личной свободы, чтобы оно могло осуществиться, – писал известный русский философ В.С. Соловьев, – уже предполагает стеснение этой свободы в той мере, в какой она в данном состоянии человечества несовместима с существованием общества или общим благом» 158 .
157
См.:
158
Соловьев В.С. Нравственность и право. С. 160.
В какой-то степени переломным для российской юридической науки стало проведение 10–11 декабря 1997 года в Нижнем Новгороде круглого стола на тему «Принципы, основания, пределы ограничения прав человека по российскому законодательству и международному праву» 159 . Участник дискуссии профессор В.И. Гойман отмечал, что «в специально-юридическом смысле свобода (право) – это всегда естественное ограничение естественного права с точки зрения уточнения границ его распространения, определения дозволенных форм, способов реализации права, обозначения механизмов защиты от нарушения или восстановления нарушенного права. В указанном смысле справедливо утверждение о том, что только ограничение и содержащее пределы своей свободы право отвечают своему первоначальному предназначению… Ограничение прав… имеет такое же естественное происхождение, как сами права и свободы» 160 .
159
Морозова Л.А. Принципы, пределы, основания ограничения прав и свобод человека по российскому законодательству и международному праву: Круглый стол журнала «Государство и право» // Государство и право. 1998. № 7. С. 20–42; № 8. С. 39–70.
160
Там же. № 7. С. 26.
Полнота реализации прав и свобод определяется социально-экономическими ресурсами общества, его технико-экономическими возможностями 161 . Права личности – «это ее социальные возможности, детерминированные экономическими условиями развития жизни общества. В них выражена та мера свободы, которая объективно возможна для личности на конкретном историческом этапе развития общества» 162 .
Освоение провозглашенных прав и свобод зависит и от субъективных факторов. Как правильно считает В.Б. Исаков, «право на доступ к информации имеет определенные биологические и физиологические границы, обусловленные возможностями человеческого мозга к переработке информации» 163 . Реализация права на образование определяется собственными возможностями и способностями. Некоторые граждане не пользуются своими свободами только потому, что и не подозревают об их существовании.
161
См.: Исаков В. Б. Правомерное и неправомерное ограничения права на доступ к информации // Теория и практика ограничения прав человека по российскому законодательству и международному праву. Н. Новгород : Юрид. ин-т МВД РФ, 1998. Ч. 1. С. 10–18.
162
Лукашева Е.А. Социалистическое право и личность. М. : Наука, 1987. С. 62.
163
Морозова Л.А. Указ. соч. № 7. С. 22.
Права и свободы одного человека также ограничены тем, что аналогичные права и свободы имеются и у другого человека. Скажем, у одного гражданина есть право на свободу передвижения, а у другого – есть право собственности на земельный участок, который стоит как раз на маршруте у свободно передвигающегося. Как быть?
«Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц», – гласит Конституция РФ. Одна из функций государства
Существует иерархия прав и свобод, их определенная подчиненность и приоритетность. Они могут ограничиваться наличием конституционных обязанностей. Так, например, обязанность военной службы (ст. 59 Конституции РФ) предполагает, что гражданин в определенных случаях должен приносить в жертву принадлежащие ему от рождения блага, а иногда и жизнь.
Отсюда следует правильный вывод, сформулированный в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом …только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Именно такая необходимость возникает при решении вопроса об использовании мер безопасности.
Одной из ошибок идеологии посттоталитарного периода является рассмотрение прав и свобод человека в качестве некой конечной цели. Это неправильно. Права и свободы человека есть лишь средство для духовного развития личности, для формирования ответственности. Ничем не ограниченные права и свободы могут принести большой вред.
В таком обществе вседозволенности в конечном счете возобладает одно право – право силы. Но есть и другая сторона проблемы – целесообразность и правомерность ограничений. Общество не должно быть «слоном в посудной лавке», и ограничение прав человека нужно жестко регламентировать.
К сожалению, некоторое время назад в российском обществе стали преобладать насаждаемые властью настроения о безусловном приоритете общего блага, во имя которого якобы могут ущемляться индивидуальные права и свободы. Поводом послужили акты терроризма, имевшие место на Северном Кавказе и в других регионах России. Справедливости ради следует сказать, что после сентября 2001 года «искушение» идеей общественной безопасности не выдержали и «законодатели прав и свобод» – Соединенные Штаты Америки.
В общественное сознание методично «вдалбливается» догматическая дилемма: или права человека, или общественная безопасность. Якобы, пожертвовав правами и свободами и разрешив неким «всевидящим» и «всезнающим» органам подсматривать, подслушивать и применять другие меры безопасности, общество может спать спокойно. Но мы все это уже проходили. Обществу следует проголосовать за диалектический подход: и права человека, и общественная безопасность.
Полный отказ от применения мер безопасности невозможен. Такой взгляд – очередная социальная утопия. Меры безопасности – это такая же объективная реальность, как сила тяжести. Они существуют независимо от их общественного признания и степени познания. Миллионы лет люди учитывали и использовали силу тяжести, но открытый И. Ньютоном закон всемирного тяготения позволил делать это гораздо эффективнее.
Но нужно избежать и другой крайности – бесконтрольного использования мер безопасности, которые в случае злоупотребления сами становятся чрезвычайно опасными. Проблема состоит не столько в том, чтобы признать меры безопасности, а скорее в том, чтобы правильно определить сферу и основания их применения. Меры безопасности хороши в меру. Но как ее определить? Вот ключевой вопрос.
1.3.2. Основные подходы к ограничению пределов мер безопасности
Основные аргументы против мер безопасности сводятся к тому, что они позволяют очень широко и произвольно вторгаться в сферу личной жизни, ущемлять конституционные права граждан. Спрашивается, а кто или что мешает ограничить пределы произвола?
Цитируемый выше профессор И.Т. Тарасов по этому поводу писал: «Все меры безопасности не должны распространяться далее того района, который нуждается в них, они не должны действовать долее необходимого срока и они не должны стеснять большего круга лиц, чем это оправдывается необходимостью» 164 . По существу, он обозначил три подхода, используемых при ограничении прав человека, которые мы предлагаем назвать: территориальный (пространственный), временной (давностный) и личностный (персональный).
164
Тарасов И.Т. Указ. соч. С. 133.