Концерт для колобка с оркестром
Шрифт:
– Соня не захочет зятя без роду, без племени, без денег, да еще не москвича, – протянул Алексей.
– Соню я беру на себя, – ухмыльнулась сестра, – здорово выйдет. Ты пропишешься в квартире, поживешь с Людкой, а потом, бац, «случайно» откроется, что вы близкие родственники. Знаешь, что получится?
– Ну? – заинтересовался Алексей.
– Сонька от инфаркта помрет, у нее сердце слабое, – захихикала Яна, – а Людмилка с собой покончит. Нам же с тобой все достанется: квартира, мебель, шмотки. Усек? Отомстим им по полной программе и станем богатыми.
И Алексей согласился на аферу. Охмурить
Соне тоже очень понравился жених. Все в нем кажется ей родным, знакомым: манера щурить глаза, поправлять волосы, улыбаться. На самом деле Алексей безумно похож на своего отца, шофера, короткую, страстную любовь Сони, но она не проводит между ними никакой параллели, она просто решила, что Лешенька, пусть бедный, отличная партия для Людочки, у которой есть немалые материальные блага. Здесь следует упомянуть, что Алексей ни словом не обмолвился о том, что жил и воспитывался в детдоме. На вопрос о родителях он отвечал просто:
– Мама была учительницей в школе, папу не помню, он скончался, когда я ходил в садик.
Соня вполне удовлетворилась полученной информацией, несмотря на возраст, она была столь же наивна, как и Людмила. Не сказал Алексей будущей теще и о том, что большую часть жизни провел в Козюлине. Яна, написавшая сценарий «пьесы», не хотела, чтобы у Сони возникли хоть какие-то воспоминания, плавно перетекающие в подозрения. Поэтому до того, как знакомить Алексея с Людмилой, ей пришлось проделать большую подготовительную работу. Свою комнату в коммуналке Алексей обменял на аналогичную в городке Ленинске. Можно сказать, отдал мыло, а получил шило. Учителя русского языка и литературы с радостью взяли в местную школу, дефицит педагогов, в особенности мужчин, да еще молодых, сейчас велик. Со стороны поведение Мирского казалось предельно глупым: сорвался с насиженного места и уехал в такое же захолустье. Но мы-то знаем, что все было проделано лишь ради одного. На вопрос Сони: «И где же ты живешь, чем занимаешься?» – Алексей спокойно сообщил: «Преподаю в Ленинске и обитаю там же, увы, в коммуналке».
Ни о каком Козюлине речи не было.
После свадьбы молодой муж некоторое время не работал, но потом он сказал теще:
– Выхожу на службу, не могу больше жить за ваш счет.
Соня уже была целиком и полностью очарована зятем.
– И чем думаешь заняться? – улыбнулась она.
– Пойду в школу, – вздохнул Алексей, – куда ж еще?
– Отвратительно, – пожала плечами Соня.
– А что делать? – грустно спросил Мирский.
– Мне Людочка говорила, что ты мечтал основать свое издательство, – хитро прищурилась Соня.
– Да, – с горящими глазами воскликнул зять, – только бессмысленно даже начинать этот разговор.
– Почему?
– Господи, Сонечка, – всплеснул руками зять, – вы даже представить себе не можете, о каком стартовом капитале идет речь!
– Знаешь, детка, – ласково улыбнулась теща, – деньги вполне можно найти. У меня кое-что припрятано из старых
– Мне, право, неудобно, – забормотал Алексей, испытывавший в тот момент и впрямь легкий дискомфорт.
– Ерунда, – отмахнулась Соня, – я хорошо понимаю: ничего просто так не получается.
– Даже если хватит финансов на основание собственного дела, – зять решил спустить тещу с небес на землю, – то все равно мы не раскрутимся.
– Ты так полагаешь? – удивилась Соня.
– Да, издательств сейчас много, борьба между ними идет нешуточная, – Алексей начал растолковывать теще суть проблемы, – на чем прибыль будем получать? Нам нужны крепкие, стабильно пишущие авторы. Где их взять?
– Ну…
– То-то и оно! На рынке хорошо идут детективы и фантастика, – разгорячился Алексей, – только таких писателей по пальцам можно пересчитать, и каждый своим контрактом повязан.
– А в магазинах такое разнообразие, – задумчиво протянула Соня, – кажется, литераторов пруд пруди.
– Верно, – кивнул Алексей, – только они однодневки, наваляют книжонку и успокоятся. Прибыль издательству приносят стабильно пишущие трудяги, без заморочек и игры в гениальность. А таких наперечет. Вот Смолякова, например. Регулярно выдает книгу в месяц. Пашет баба, аки ломовая лошадь, по телику светится, интервью дает, никакой скандальной славы не имеет. Будь у меня такая авторша…
– Может, ее переманить? – спросила Соня.
Алексей вздохнул.
– Невозможно. Во-первых, Смолякова не дура и из «Марко» не уйдет, во-вторых, «Марко» не потерпит такого хамства и раздавит меня, я даже головы поднять не успею…
– Говоришь, фантастика хорошо продается? – неожиданно оживилась Соня.
– Да, – кивнул Алексей.
– Вот что, детка, – усмехнулась теща, – ты меня завтра в одно местечко сопроводи, но это секрет. Никому, куда отправимся, говорить не надо, даже Людочке, потому что твердой уверенности у меня ни в чем нет, одни предположения.
Заинтригованный Алексей привез утром Соню в незнакомый двор. Впрочем, теща удивила его еще раз.
Сев в машину, она сказала:
– Сначала нам надо купить водки, бутылок пять.
– Зачем? – спросил зять, но Соня мягко его остановила:
– Потом поймешь.
Когда «Жигули», подаренные тещей Алексею, припарковались у детской площадки, Соня вышла, взяла пакет с бутылками и велела:
– Ты подожди тут.
Потом она окинула взглядом двор и воскликнула:
– Уму непостижимо! Тут совершенно ничего не изменилось, вообще!
После чего Соня исчезла в одном из подъездов.
Алексей остался сидеть за рулем. Тещи не было долго, часа два, потом она вышла и поманила парня:
– Иди сюда.
Мирский послушно проследовал за ней и оказался в ужасно загаженной квартире. На диване спал грязный, пьяный старик.
Сонечка распахнула гардероб, Алексей увидел папки и старенькую портативную пишущую машинку «Колибри».
– Бери, – сказала теща, – вон он сколько их накропал! Думала, книг пять-шесть будет, а тут за тридцать штук. Не знаю, правда, все ли напечатать можно!