Концерт для контрабаса с собакой
Шрифт:
— Нелегкая работа у дипломатов, — сочувственно выдохнул Алешка.
— Нелегкая, — подтвердил я.
— Кулаком легче.
— Кулаком значительно легче.
Наступал вечер. Надо было торопиться домой. Родители, они такие: чуть опоздал — и на улицу не ходи! А без улицы что за жизнь? Так себе — сплошная тоска! Существование!
Рассказ одиннадцатый
МЯГКАЯ ПОСАДКА
По радио передали о запуске космического
— Интересно, долго они будут летать или нет? — спросил папа.
— Недели две или три, — предположила — мама. — А может, месяц или два. Раньше это было в диковинку, а теперь…
— Все равно жены переживают.
— Жены всегда переживают! — сказала мама, подкладывая папе салату.
— А что — недалеко то время, когда люди к другим планетам полетят, — задумчиво сказал папа.
— Ничего удивительного — прогресс! — вскинула брови мама.
— Возможно, и наш Гера полетит, — сказал папа.
— Наш Гера не полетит, — ответила мама.
— Это почему же? — откладывая вилку в сторону, удивился папа.
— У него совершенно другие наклонности. Художественные. Ты очень плохой психолог, Павел. Герман равнодушен к железякам и разным формулам. Так, сынок?
Рот у меня был забит протертой морковкой, и я промычал что-то невнятное.
— Вот видишь: а ты говоришь, в космос полетит. Желания своих детей надо хорошо знать.
Папа глубоко вздохнул.
— Ну что ж, Герман не полетит, так, может, друзья его полетят. А мы на концерты будем ходить.
Он поблагодарил маму за обед, встал и вышел на веранду. Следом за ним вышел и я. К Алешке еще рано бежать. Мы договорились встретиться вечером, а сейчас еще только обед. Я взял альбом и стал рисовать. Папа присел рядом.
— Интересно, а космический корабль ты можешь нарисовать?
— Запросто! — ответил я и быстро набросал рисунок.
Корабль возвращался на Землю. Он врезался в синеву атмосферы и засиял огненным шаром. Сзади тянулся длинный хвост.
— Молодец! — похвалил папа. — А парашют где?
— Какой парашют?
— Как какой? Корабль надо затормозить. А это непросто. Вот тут-то и нужен парашют. Он погасит скорость, и мягкая посадка обеспечена.
— Можно без парашюта, — возразил я. — Нужен только маленький реактивный двигатель. Как только кабина с космонавтами подлетит к Земле, двигатель включится, и из него вылетит струя огня. Вылетит не сзади, а спереди. Тормоз что надо!
И я нарисовал спускаемый аппарат во время приземления.
— Я смотрю, ты соображаешь кое-что в космических проблемах, — удовлетворенно сказал папа
Я еще немного почеркал, а потом спрятал альбом и карандаши, сказал маме, что мне надо понаблюдать за природой и побежал к сосне.
В руках у меня был зонт. Старый черный зонт. Я нашел его на чердаке среди разной рухляди и до поры до времени не знал, что с ним делать. Разговор с папой натолкнул на великолепную идею. Мы проведем сегодня еще одно испытание. Реактивный двигатель не достать, а парашют — вот он, в руках. Только бы Алешка пораньше пришел.
***
Я не ошибся: Алешка уже ждал меня у сосны.
— Слышал? — встретил он меня вопросом.
— Слышал, — ответил я, догадавшись, о чем он спрашивает.
— Здорово?
— Еще бы! Скоро к другим планетам полетим.
— Кто полетит, а кто и на Земле останется, — двусмысленно произнес Алешка, приглядываясь к моему зонту.
— А ты что, не хочешь лететь?
— Я-то хочу, да только пока подготовимся, люди на всех планетах побывают. И до Оранжада долетят.
— Тогда — за дело! — предложил я, распуская зонт. — Пока Вовки нет, проведем испытание.
— Какое?
— Самое что ни на есть нужное — возвращение на Землю.
— Чур, я первый, — выкрикнул Алешка и полез на дерево.
— Отставить! — скомандовал я.
Алешка от неожиданности свалился на землю.
— Про дисциплину забыл? — строго спросил я, и он невольно подтянулся.
— Объясняю задачу, — продолжал я командовать. — Космический корабль возвращается на Землю. Он вошел в плотные слои атмосферы. Включена тормозная установка. Задание понятно?
— Яснее ясного! — ответил Алешка.
Ответ был не по форме, и я еще раз повторил:
— Задание понятно?
— Так точно, — отрапортовал Алешка, выхватив из моих рук зонт.
— Выполняй, «Беркут»! — сказал я и отошел на наблюдательный пункт к копне душистого сена.
Алешка залез на первый, самый толстый сук, потом поднялся повыше, покачался на ветвях, ухватился за другой сук, подтянулся, хотел забросить на него ногу, но нога соскользнула, и Алешка сорвался вниз. Он проехал по самой густой ветке и шмякнулся о землю.
В два прыжка я очутился рядом с Алешкой. Он страшно сморщился, закрыл глаза и отчаянно махал руками. В таком случае надо оказать самую что ни на есть первейшую помощь. Опустившись на колени, я раскрыл Алешке рот, дернул за язык и стал делать искусственное дыхание. Назад — вперед, назад — вперед. Алешка стал дышать. Сначала часто и отрывисто, потом ровнее и глубже. Он пришел в себя.
Алешка сел и с тоской глянул на испытательную сосну.
— Ну что, первая попытка не удалась? Ко второй приступим?