Концертмейстер
Шрифт:
— Да можете у меня докурить. Я вам кофе сделаю. У меня кофе прекрасный. В зернах. Арабский. Людочка где-то достает по большому блату.
Светлана Львовна сейчас проклинала все на свете, но, похоже, от визита к соседке уже было не отвертеться. Что же за день такой сегодня…
Матч закончился вничью 2:2. Димка, с одной стороны, переживал, поскольку у «Спартака» были моменты, чтобы выиграть, с другой — ничья с бессменным чемпионом — результат более чем достойный. Да и справедливости ради — ЦСКА в концовке имел моментов пять, чтобы выйти вперед.
Аглая, вернувшись после перекура, нашла братьев, бурно обсуждающих
— Арсений, налей-ка мне тоже. — девушка присела к ним.
— И мне, — сквозь зубы пробурчал Димка. Его выводили из себя любые намеки на то, что он до чего-то не дорос. Жаль, окружающие об этом не подозревали.
— С ума сошел? — взвился старший брат. — Сейчас мать войдет. Да и мал ты еще.
— Сказал, налей.
— Лучше вина выпей чуть-чуть, — ласково протянула Аглая. — Давай, давай. — она понизила голос почти до шепота: — только быстро.
Она сама плеснула Димке в стакан «Вазисубани».
Они чокнулись втроем.
Аглае, конечно, не терпелось вызнать, зачем Арсений приехал, сколько он пробудет, но она полагала, что пока это будет выглядеть не слишком деликатным.
— Ну, как ощущение? — недовольно спросил Арсений у Димки. Его покоробило оттого, что парень так легко подчинился Динской, а его словами демонстративно пренебрег. Но, с другой стороны, к чему ему его слушать! Какой он для него авторитет!
— Если ты вздумал меня опекать, то это не обязательно. Все равно ты скоро уедешь. Но завтра мы обязательно пойдем к отцу.
У Аглаи в ушах аж защекотало. Так и бывший муж Светланы Львовны тоже здесь? Куда они к нему пойдут? Спросить? Нет. Еще чуть-чуть надо подождать. Где же Светлана Львовна и ее обаятельный бывший сослуживец? Что-то они долго там…
Арсений с тревогой ждал возвращения матери и Волдемара. Водка бродила в нем, все настойчивей добираясь до глубин его обиды, его боли, очищая их от шелухи, потом от подобия кожи, заставляя открываться и трепетать в самой своей кровоточащей сути. А может, взять и высказать все, что накипело, о том, как этот Волдемар разрушил их семью, что он уголовник, что он… Но после этого надо будет встать и уйти. А это уже поражение. Куда ему деваться ночью поддатому?
— Может быть, пойдем прогуляемся немного? — предложил Арсений.
— Зачем? Поздно уже. — Димке идея показалась дикой и неуместной. Аглая тогда точно пойдет уже к себе… Хорошо ли это? С одной стороны, ему не хотелось, чтобы девушка уходила, с другой — чем больше она видит Арсения, тем больше он беспокоится. Хотя брат, бесспорно, рано или поздно уедет. Не останется же он у них вот так. Там у него своя жизнь. И все же он ему брат.
— Прекрасная идея! — Аглая захлопала в ладоши. — Надо проветриться. А я заодно зайду за Пусей и погуляю с ним. Он уже, поди, бесится там.
— А родители твои где? Они с Пусей не погуляют? — Димка, уже никого не спрашивая, налил себе еще вина.
— К бабушке, на Студенческую поехали. Навестить ее. Скорее всего, заночуют. У бабули давление высокое. Ей одной сейчас тяжело. Мать боится, что у нее случится инсульт.
— Тогда пошли одеваться. — Арсений чуял, что мать и Саблин вот-вот откроют дверь. Сейчас он этого не вынесет. Как минимум нужна пауза.
Выйдя из квартиры, они увидели, как Светлана
Заметив троицу, композиторская вдова оборвала свою речь на полуслове и остановилась как вкопанная.
Димка на ходу бросил матери:
— Мы пойдем Аглаю проводим. Скоро вернемся. — и через крохотную паузу продолжил: — Приветствую вас, Вера Петровна!
Арсений и Аглая также поздоровались с Барковской. Арсений хорошо помнил соседку. Она была такой же неизменной частью их дома, как крыша и фундамент.
Светлана Львовна обратила внимание, что Арсений идет чуть пошатываясь. Он пьян. Только этого еще не хватало. Он стал пить. И Олег, конечно, никак этому не противостоит. Вечно смотрит ему в рот и во всем потакает.
Эх, если бы Волдемар был отцом моих детей!
— Ну хорошо. А мы к Вере Петровне зайдем ненадолго. Вы там особо не задерживайтесь.
Аглая быстро сбегала к себе и вышла к братьям. За это время Димка и Арсений коротко поговорили вроде бы ни о чем, но по этим ничего не значащим репликам выбрались друг к другу из темноты незнания, куда их отправили 11 лет назад не по их воле. Свежий воздух быстро отрезвил Арсения, он вдыхал полной грудью этот снежный молочный дух зимы и с каждой секундой становился счастливей — вот его брат, рядом с ним. Совместный просмотр матча уничтожил многие преграды между ними. И Димка, несмотря на то что ревность в нем все еще бушевала, уже отделял того Арсения, в которого когда-то была влюблена маленькая девочка Аглая и теперь явно не на шутку заинтересовалась его неожиданным появлением, от своего прекрасного вновь обретенного старшего брата, который всегда опекал его и которому можно было абсолютно беспрекословно доверить все самое важное. Не проясненным оставалось лишь то, почему Арсений никогда за эти 11 лет не попытался с ним встретиться. Так боялся матери? Или чего-то еще? Он обязательно у него спросит. Завтра! Когда увидит своего отца. Мать всегда внушала ему, что Арсений выбрал отца, а отец не захотел с ними жить. Димка принимал это как должное: если мать говорит, значит, так оно и есть. Но с каждым годом его уверенность в ее правоте все размывалась. Иногда он по-мальчишески мечтал, что бы было, если бы его отец и брат взяли его с собой в Ленинград.
Пуся сразу подбежал к Димке, закрутился около его ног, завилял хвостом. Парнишка присел на корточки и потрепал пса за холку. На Арсения пес поглядывал косо, но лаем не заходился.
— Ну как вы тут без меня? — Аглая распустила волосы, и они свободно спадали на воротник ее светлой короткой шубки. — Я не слишком долго?
— Мгновенно, — откликнулся Арсений.
Повсюду лежал снег: на крышах машин, на козырьках подъездов, на ветках деревьев, на скамейках, на горке на детской площадке, на прямоугольниках клумб, на козырьке входа в Дом композиторов.
Впервые за весь день Арсений ничем не тяготился. Он шел и слушал скрип своих шагов, он так устал, что сил переживать уже не было, но алкоголь еще влек его куда-то, не давая поддаться на уговоры сна.
— Мы так давно не виделись. Ты меня вообще помнишь? — Аглая спустила Пусю с поводка, но он далеко не убегал: носился неподалеку, иногда останавливаясь, к чему-то принюхиваясь.
— Помню, конечно. Я же просто переехал в другой город, а не память потерял.
— А сейчас решил проведать родные места?