Кондитерская дочери попаданки
Шрифт:
Но тогда. кто же тот второй иномирец?
Мама оставила эти записи, очевидно, желая, чтобы если с ней что-нибудь случится, кто-то закончил начатое ею. То, что она не смогла. Спас ту загадочную женщину, о которой говорилось в записи. И если. если я правильно интерпретирую записи из блокнота, то те самые врата должны находиться под корнями дерева, где блокнот был спрятан.
Вот только. как мне найти этих троих иномирцев, если даже у мамы, кроме заклятого Кексика, много лет назад был на контакте лишь один, и я понятия не имею, где его искать. да и жив ли он вообще до
Допустим, сейчас Кексик расколдован, так что один иномирец у меня есть. Вот только второй иномирец — мама — мертва. И даже если я разыщу того самого ее третьего знакомого, и окажется, что он, все же, жив. Где мне тогда взять третьего? Ведь если маме не удалось такого разыскать, то это наталкивает на мысль: их осталось немного. Возможно, их даже зачистили — точно так же, как маму. Если не всех, то тех, кто отказался идти на сотрудничество с теми, кто теоретически может за всем этим стоять.
Что же мне тогда делать, черт возьми?
Еще и эти ключи. Опять ключи! Вероятно те самые, о которых хотел узнать взломщик, который напал на меня той ночью.
«Первый ключ в тыкве».
Какой еще тыкве, черт возьми?! Да любая тыква бы за столько лет триста раз сгнила.
— Сериз?! — только и услышала я удивленный голос Грея, когда я, сорвавшись с места, выбежала из спальни и понеслась во двор.
Вероятно не желая лишний раз светиться там, где его могут заметить, оборотень замер на пороге. Я же со всех ног понеслась к погребу, спустившись в который, включила тусклое магическое освещение и начала осматриваться.
Пока взгляд не наткнулся на старую, потертую, стоящую в углу на полочке глиняную тыкву. Помниться, я даже подумывала, не выбросить ли это бесполезное украшение, но все же, решила оставить, как одну из вещей, уцелевшую с маминых времен.
Встав на цыпочки, я достала глиняную скульптуру с верхней полки и осторожно потрясла, затем простукала. Судя по всему, полая, но внутри чем-то заполнена. Да так, что содержимое надежно зафиксировано. Присмотревшись внимательнее ближе к лампе, я нашла и шов, по которому очевидно соединялись детали изделия.
Сев на пол, я отыскала взглядом добротный нож, который хранила на одной из полок, и найдя слабое место, приложила к нему острие. А затем осторожно ударила по рукояти. Раз, а затем еще раз…
Послышался характерный звук, с которым глина треснула и тыква раскололась на несколько частей, открывая моим глазам целый ворох старых тряпок. Размотав которые, я увидела.
Туфельку из чистого хрусталя!
— Мама дорогая, — охнула я, выкатив глаза.
Просто ювелирная работа. Изящная, тонкая. Каждая грань даже в тусклом свете сверкает, словно светится изнутри.
Не могу поверить. Неужели. неужели ЭТО ВОТ все время было спрятано здесь? В нашем подвале?
Руки дрожали. Боясь из-за этой дрожи разбить свою находку (хотя она и казалась крепкой), я нашла ведро с остатками ягод и пересыпала
Постаравшись максимально привести себя в чувство, чтобы внешне выглядеть спокойной, я вышла из погреба, запирая его на все замки — мало ли что в этом чертовом погребе еще может быть спрятано! Уже ничему не удивлюсь, честное слово.
Выдохнув, я уж было направилась ко входу в дом. но тут замерла, услышав звон колокольчиков, висящих у входа во двор. И побледнела, увидев возле калитки Эрика Форстера, злополучного «барона синяя борода» и своего несостоявшегося жениха!
— Сериз, дорогая, я настаиваю на том, что нам нужно поговорить, — протянул барон своим мерзким голосом.
ЧЕГО?! Да он совсем, что ли, белены объелся?
— Прошу прощения, барон Форстер, но. не кажется ли вам, что вы пришли слишком поздно для того, чтобы просить о визите? — я проскрипела зубами, нерешительно подойдя к калитке на несколько шагов.
— Но ведь вы, как я погляжу, все еще не спите, — пожал плечами старикашка, даже не скрывая борзости в своем надменном взгляде.
— Позвольте сообщить, что причина моего бодрствования отнюдь не в том, что я ждала вас в гости, — заявила я с ледяными нотками в голосе. — Мне сегодня пришлось немало работать, и в такой поздний час я желаю лишь одного: наконец поесть после тяжелого дня и скорее лечь спать. Так что будьте добры, уходите и дайте мне приготовить себе ужин.
— Нет уж, дорогая Сериз, я категорически против, — заявил он, и таким уровнем нахальства буквально ввел меня в ступор! Да настолько, что я аж уронила ведро, которое держала в руках… благо оно упало ровно на донышко и не перевернулось.
— То есть, против? — возмутилась я. — Барон Форстер, а какое у вас, собственно, право находиться здесь и чего-то от меня требовать?
— Где хочу, там и нахожусь, — проскрипел зубами старикашка. — Вынужден вам сообщить, что ваше время валять дурака подошло к концу. И сейчас у вас последний шанс пойти со мной. по-хорошему.
— Так-так, погодите, я не поняла. Это вы что, угрожаете мне? — оторопела я.
— Что вы, конечно же нет! Никаких угроз, милая. лишь предупреждения, — ухмыльнулся Эрик Форстер. и возможно, мне просто показалось. Но я готова была поклясться, что видела, как радужки его глаз блеснули холодным желтым светом! — Я не уйду отсюда, пока.
Это было слишком. Все это просто было слишком.
Если честно, то обустраивая неподалеку от калитки «просто на всякий случай» ту самую старую лопату, с которой на меня когда-то набросился засевший в этом доме пьяница, я всерьез не думала, что мне доведется ею воспользоваться. Вот только теперь, после всего произошедшего не то что за сегодня, а еще и за вчера. Я просто не выдержала! И не дожидаясь, пока барон Форстер закончит свою зловещую угрозу, схватила лопату за черенок, и замахнувшись, прорычала не хуже Грея в волчьей форме: