Конец академии
Шрифт:
“Ладно, - твердо решил я, крепко держа боярыню за руку, - отработаю”.
Правда вариантов отработки кроме постельных у меня почти не было, говоря начистоту. Ну что же, значит пока благодарность свою будем показывать там. А потом видно будет.
Кутаясь в тонкое длинное пальто с высоким поднятым воротником, давая ветру раздувать не стянутые по обыкновению в уставную косу волосы, Ржевская разглядывала отражающиеся в темных водах озера, плывущие по небу облака. Золотистая листва устилала траву на пологом склоне, срываемая порывами ветра, шуршащая под ногами. Осень брала своё, напоследок раскрашивая природу яркими красками, чтобы затем погрузить мир в серые тона.
– Марина.
–
– Ответила майора, искоса взглянув на подошедшую женщину. Гостью она почувствовала заранее, но повода для беспокойства не было. Встреча эта была не случайна, как и выбранное для неё место.
– Как там наш мальчик?
– Виктория, которая, впрочем, могла быть вовсе и не Викторией, говорила с легким кавказским акцентом, но очень чисто, даже академично.
Распахнув пальто, Ржевская достала тонкую пластиковую папку, протянула, - Вот полный отчет.
– Хорошо, - женщина не читая, убрала папку к себе, а затем, добавила, - но отчет отчетом, а мне бы хотелось услышать ваши личные впечатления.
– Зачем это вам?
– повернулась майора, - разве недостаточно того что там?
– Нет, не достаточно, - ответила Виктория, - формалистский подход у нас в канцелярии Её Императорского Высочества не приветствуется. Тем более, в отношении такого объекта.
Чуть сощурившись, Ржевская посмотрела вдаль, а затем хмуро произнесла, - Я понимаю, чем он вас заинтересовал, но право слово, к чему подобная дотошность?
– Нет, госпожа майора, не понимаете, - ответила сотрудница канцелярии, - для вас, он, в первую очередь, объект сексуального влечения. Мы же видим в нем совсем иное. Кстати говоря, могли бы и воздержаться от слишком близких контактов с ним. Если это вылезет, скандал будет трудно замять. Впрочем, - улыбнулась женщина, глядя на посмурневшую Ржевскую, - только по этой причине вы и согласились с нами сотрудничать. Поэтому, к вам претензий нет.
Не слишком довольная намеком на вербовку, Марина буркнула, - Он там уже отметился близкими контактами с другими.
– Мы наслышаны, - улыбнулась Виктория, - очень любвиобильный молодой человек. Впрочем, его трудно обвинять в этом, гаремное прошлое как-никак. Но всё-равно, будьте аккуратней.
– И всё-таки, - прямо посмотрела на собеседницу майора, - чем он заинтересовал канцелярию? Тем, что может управлять мобильным доспехом?
– И этим тоже. Но в меньшей степени.
– посмотрев по сторонам, Виктория предложила, - Давайте прогуляемся.
Неторопливо двинувшись вдоль безлюдного озера, сотрудница канцелярии начала чуть издалека, - Вот вы - майора, задумывались когда-нибудь, на чем основана стабильность нашего общества? У нас не оголтелый средневековый феодализм, который не изменили даже высокие технологии, одних наших заклятых друзей, не завязанный на рода традиционализм других, а общество соблюдающее права и свободы своих граждан и защищающее их от беспредела тех же благородных родов? Почему мы занимаем лидерские позиции в мировой науке, технологиях, производстве? Не задумывались? А я вам расскажу - все потому, что три сотни лет назад императрица Наталья II Алексеевна, будучи мудрой женщиной и любя своего брата великого князя Петра, нарушила устоявшийся веками уклад, дозволив тому заниматься придумками к коим тот, судя по летописям, был дюже охочь. Именно он, испытывая несвойственную мужчинам тягу к воинскому делу, помог императрице организовать армию нового строя и во многом заложил основы флота российского. Это мало кто знает, но развитие огнестрельного оружия - его заслуга, как и создание школы математических и навигационных наук. Кстати, - с хитрым прищуром посмотрела на задумавшуюся Ржевскую сотрудница канцелярии, - никогда не задумывалась, почему у нас профессия называется - инженер, а не инженера? А потому, что именно Петр ввел понятие инженера, как технического специалиста. Специалист, кстати, тоже, понятие оттуда. И первыми инженерами были именно мужчины. И традиционно, большей частью это мужское занятие. Но какие бы это были инженеры
Остановившись, Ржевская долгим взглядом посмотрела на Викторию, а затем, негромко спросила, - А вы не боитесь рассказывать подобное мне, я же не сотрудник канцелярии?
– но тут же осеклась, видя как женщина начинает улыбаться. Глядя, как в руках той появляется бумага с императорским вензелем вверху, обреченно спросила, - И отказаться я не могу?
На что Виктория только покачала головой, доставая ручку и протягивая майоре.
Глава 10
После дня всех мужчин занятия для меня пошли прежним чередом. Однако изменилось вдруг отношение окружающих меня курсат. И я имею в виду не только девчонок со взвода, а всех учащихся академии без исключения.
Причину странных взглядов и шепотков я понял позднее, когда на глаза мне попались журнал “Женский взгляд” и фотки в нём со мной. Да какие фотки... Увидев разворот себя, сидящего со шлемом между ног, я понял, что впору вопить: “Не виноватый я, они сами пришли!” - настолько провокационным было это фото.
А тут ещё, похоже, широко разошлись слухи и о моём посещении общежития. В конце концов, там и соседки по комнатам никуда не делись, и наряд, что меня с таким азартом ловил. Не мудрено, что цинк пошёл по всей академии. Причём, судя по всему, количество участвовавших в оргии курсат увеличивалось в геометрической прогрессии от рассказчика к рассказчику. Хорошо хоть во взводе насчитывалось всего двадцать девчонок, больше этого числа приписать были не должны.
Что до взглядов, то будущие официры поделились на три категории: первые при виде меня начинали демонстративно фыркать и источать показное презрение, другие наоборот, облизывали масляными взглядами и подмигивали, а третьи - холодно игнорировали. Разбились они на примерно равные группы, и я то и дело слышал за своей спиной шёпотом или презрительные “Шлюх!”, “Всем даёт!”, “Шмар”, “Шалав”, или противоположные “Смотри какой! Так бы и…”, “Задницу, задницу зацени, а спереди…”, “Так и поимела бы!”. И всё в таком духе.
Стало ли мне от этого сложнее учиться? Ну, я бы не сказал. В конце концов, на обычное зубоскаленье можно внимание не обращать, а охочие до интима курсаты с прямыми предложениями ко мне пока не подходили.
И всё бы ничего, но в некий момент, идя по коридору, в одной из группок курсат, что кучковались по интересам, я внезапно увидел не кого-нибудь, а ту самую княжну Еникееву, памятную мне по ресторанному туалету.
Наши глаза встретились, и я запнулся на ровном месте - столько ненависти плескалось во взгляде девушки. Мне даже показалось, что она, презрев все уставы и правила, сейчас шарахнет меня чем-нибудь магическим, но нет, мгновением позже взгляд её изменился, став каким-то насмешливым, и Еникеева, показав на меня кивком головы другим девчонкам, не слишком громко, но так, чтобы я услышал, произнесла:
– А я вам говорю, девочки, мужчина не может быть полковницей, он может быть только под полковницей!
– после чего все дружно и обидно заржали, глядя на меня.
Отвернувшись, молча пошёл дальше, но внезапно больно впились в плечо стальные пальцы, а резкий рывок чуть было не бросил на пол.
– Разрешения уйти я тебе не давала, гаремная подстилка, - прошипела княжна, продолжая удерживать меня за рукав.
– Отпусти, - сощурившись, посмотрел я на неё, так же тихо отвечая.
– Твои сведения устарели, я больше не в гареме.