Конец академии
Шрифт:
А зима постепенно вступала в свои права. Ветра становились всё холодней, а потом, в один не самый прекрасный день я вышел и увидел, что с серого неба начали лететь “белые мухи”, как я называл редкие мелкие снежинки в прошлой жизни.
– Винте ис камин, - произнес я со вздохом и поплотнее закутался в пальто. Интересно, когда начнут форменные тулупы выдавать, шапки каракулевые и обувь на меху?
Имевшие небывалый успех мои тренинги по сексуальному просвещению мужской половины населения, после третьего занятия внезапно прекратились, ввиду того, что о них узнала жена Хайма Иосифовича, и предприимчивый делец,
Занятия с командой по шарострелу тоже превратились в какую-то работу, потому что от былого компанейства не осталось и следа, и при моем появлении курсаты дружно начинали прятать глаза и замолкать, даже если до этого оживленно о чем-то беседовали.
По первости я списывал это на страх перед наказанием, тем более что майора бдила коршуном летая по полигону, чтобы никто ко мне слишком не жался, потом думал,что они просто стесняются самого факта групповухи с моим участием, а затем вообще перестал хоть что-то понимать, когда подловив одну из девчонок - Арину, мягко попытался донести до неё мысль, что стесняться не нужно и всё нормально.
– Ничего не нормально!
– вдруг закричала она в ответ, совершенно непонятно почему вспылив, а затем, резко развернувшись, убежала, только пыль столбом.
Плюнув на выверты бабской психики, я решил больше внимания ни на что не обращать. В конце-концов, в Академии было много чего другого интересного.
А потом, по прошествии месяца, когда дело уже приближалось к Новому году, объявили, что скоро наступит ежегодный губернский бал на который в Академию прибудут учащиеся из Смольного института благородных юношей Петербурга и спешно, и суетно всех причастных начали готовить к танцам.
– Я и бал… - вспоминая прием у княгини Еникеевой, пробормотал я, - что, опять килт одевать?
Но все оказалось куда проще, я, как курсата академии, обязан был присутствовать в парадной форме, что автоматически оставляло меня в штанах и не могло ни радовать. Вот только с моей ролью на балу вышла заминка. Потому, что в силу своих убеждений танцевать с парнями я отказывался категорически.
– Лучше вообще не пойду!
– заявил я нашей балетмейстерше, по совместительству старшей преподавале кафедры Военной истории, - я исключительно гетеросексуален и даже бисексуальность не входит в мои интересы.
– Я и не имела ввиду, - всполошилась та, - но в правилах четко описано, что каждой курсате назначается партнер из числа благородных юношей.
– Не надо мне партнера! Дайте партнершу!
– Но там только юноши…
– Что вот совсем ни одной девушки? Ни женщины? Да я даже с дамой преклонного возраста готов станцевать, главное мужиков от меня уберите.
– Я… я подумаю, - растерянно заявила на это преподавала и на время
– Быстро управился, - Марина посмотрела на счетчик времени, - и по баллам, хоть сейчас на выпуск, любой курсате фору дашь.
– Я такой, - довольно ответил ей, вылезая из капсулы и с хрустом потягиваясь. Посмотрел на часы, и вправду, личный рекорд, четыре тысячи баллов меньше чем за пять минут. Пока именно такой предельный счет установили мне для тренировок, после которого симуляция автоматически завершалась. Чувствовал я себя сносно, лишь чуть сдавливало виски да чувствовалась легкая тяжесть в голове. Но полчаса отдыха и тонизирующий коктейль специально для меня прописанный медициной эти неприятные симптомы убирали.
– Ну что тут у вас?
– внезапно дверь в зал к нам распахнулась и я увидел генералу в сопровождении своей вечной подруги за спиной.
– Занимаемся, госпожа генерала!
– подскочила Ржевская.
– Да ты сиди, - генерала развернула ко мне свой немаленький бюст, - ну что, Пётр, вижу новый рекорд.
Женщина не только успела заметить мой результат на табло, но и, как оказалось, весьма неплохо была осведомлена о моих прошлых результатах. Впрочем, её интерес я понимал, как-никак, уникум способный перефигачить в одиночку толпу других курсат. Правда только в доспехе, что, впрочем, ничуть не омрачало моего сдержанного довольства.
– Так точно, госпожа генерала, - отрапортовал я, - на двадцать секунд сократил время.
– Но ты смотри, сильно не перенапрягайся, - поучающе заметила та, - у нас на тебя большие планы.
– Если не секрет, какие? Госпожа гене… - но та только отмахнулась, не давая закончить, посмотрела сначала на Марину, сделавшую вид, что что-то увлеченно изучает в компе, затем на подругу, что с легкой заминкой утвердающе кивнула, а затем, снова перевела взгляд на меня, вот только куда более серьезный.
– Знаешь, Петя, тут вопрос весьма серьезный, и чтобы не сглазить, болтать о нем нужно, крайне осторожно выбирая собеседников.
Я промолчал, ожидая продолжения. Что болтун - находка для шпиона, для меня секретом не было. И дождался.
– В целом, - генерала задумчиво сощурилась, - мы сейчас всерьез рассматриваем возможность создания отдельного рода войск, противодоспешного, так сказать.
– Из меня?
– удивился я.
– Ну а из кого?
– с легкой усмешкой посмотрела на меня Седова, - ну конечно, не из тебя одного. Есть мнение, что подобными твоим способности есть и у других мужчин, их только надо найти. Кстати, как происходит подключение виртуальной реальности с полным погружением?
– Срабатывает протокол “тринадцать-м”, - не стал скрывать я. А смысл, когда само моё погружение уже секретом не является. Да и рассказывал я уже об этом, той самой подруге из контрразведки, что бдит сейчас за генеральским плечом.
– Значит вшитая на уровне управления возможность, - глубокомысленно произнесла генерала, - понятно. Интересно только когда и кем?
– Она обернулась к полковнице.
– Выясняем, - скупо улыбнулась та.
– Ну ладно. Это вопрос больше для контрразведки, а меня волнует несколько иное, как быстро и сколько мы сможем набрать курсат мужского пола на новую специальность.