Конец эпохи "Благоденствия"
Шрифт:
– И он сильный маг? – тоже шепотом задала последний вопрос Кора.
– Третий после господина по силе. А может быть, и второй. Он изначально с господином. А за более чем тысячу, а то и несколько тысяч лет многому можно научиться, - совсем уже тихо и явно опасаясь, что маг их разговор услышит, удовлетворил ее любопытство Приск.
Между тем, метр Симон уже успел тепло похлопать по плечам Гельфарса, кивнуть его вооруженной свите и теперь жестом показывал, что готов проследовать в подгорный замок.
– Не отставайте, - повернулся он к Коре, Приску и невидимому для остальных Анатору. – Я не собираюсь просить наших хозяев, чтобы они потом искали вас по всем залам. Кстати, их здесь несколько десятков, не считая
Обеденный зал гномьева чертога поражал своим великолепием. Высокий свод украшало подсвечивавшееся магическими светильниками изображение ночного неба, колонны были затейливо украшены разнообразной резьбой, а стены были завешены гобеленами такой работы, какой Кора не видела еще никогда в жизни. Все это огромное пространство освещалось многочисленными прикрепленными на высоте двух человеческих ростов светильниками, украшенными драгоценными камнями, отчего их свет причудливо преломлялся разными оттенками красного, голубого, зеленого.
Ошарашенная увиденным Кора застыла, едва войдя в зал, и, поймав на себе удовлетворенный произведенным эффектом взгляд Гельфарса, спросила:
– Почтенный Гельфарс, ваши чертоги поражают воображение. Ничего подобного нет даже в нашем замке в Наймюре. Но я хотела бы узнать, как так получилось, что, когда мы достигли гор, то не увидели ни лестницы, ни террасы, ни входа сюда, а потом это все внезапно появилось?
– Принцесса, - вежливо поклонившись, ответил гном. – Вы ведь принцесса наймюрская? Младшая? Верно? – и получив в ответ кивок, продолжил. – Ничего особенного в том, что вы не видели входа в чертог, нет. Это наша, гномья, магия. Руны. Вход увидит только тот, кого мы пригласили к себе в гости или наши друзья. Ваш спутник произнес имя метра Симона, нашего самого дорого друга, и лестница с террасой стали для вас видимыми. Эх, - продолжил он. – Как же жаль, что наши земли не граничат с Наймюром. Какое богатое королевство, как там устроена торговля! Мы бы смогли поставлять вам наши великолепные товары напрямую, а не как сейчас – через Дундлак или призрачный город. А наши доспехи и оружие? Ваши дружинники были бы обеспечены лучшими образцами. А мы в этом непревзойденные мастера! – тут Гельфарс заметил, что к разговору прислушивается маг, и добавил. – Конечно, если не считать то, что производится в магической долине, но тут сами понимаете…
Маг между тем прошел в дальний конец зала и, обойдя больше напоминающее трон кресло во главе длинного обеденного стола, остановился напротив стены, на которой с удивительным мастерством был выбит барельеф. Картину дополняла великолепная секира, висевшая над барельефом и как бы осеняющая собой и трон, и стол, и весь зал.
– Любезный Гельфарс, - позвал гнома метр Симон. – Сколько раз я уже бывал в этом зале, каждый раз восхищался этим барельефом и каждый раз забывал уточнить у тебя, не ошибаюсь ли я, точно ли здесь изображен тот момент, когда твой предок смог нанести ущерб нашей стене во время самонадеянного объединенного похода против нас эльфов, гномов и людей?
При этих словах все присутствовавшие в зале – Гельфарс, Приск и Кора тоже подошли к стене, которую внимательно рассматривал маг.
– Э.., - замялся внезапно смутившийся гном. – В общем, да. Но видите ли, метр Симон, этот барельеф был высечен при сыне моего предка Гульфарса-сильного, чтобы увековечить дружбу между нашим родом и Долиной магов, а некоторая неточность его содержания была вызвана тем, что…
– Была вызвана тем, что твой прадед хотел придать произошедшему, будем откровенны конфузу, ореол победы, - с язвительной интонацией закончил за гнома маг, улыбаясь так, как будто поймал на крючок крупную рыбу и теперь решает, как ее лучше запечь.
– Вот это, очевидно, Гульфарс?
– продолжил
На этот вопрос Гельфарс ответить сразу не смог. Он только открывал и закрывал рот, порываясь начать говорить, но каждый раз не произносил ни звука, видимо, понимая, что очередное придуманное им на ходу объяснение будет звучать крайне неубедительно.
– Но секиру Гульфарсу вы и правда подарили, - нашел, наконец, наиболее приемлемый ответ на каверзный вопрос собеседника гном. – И именно за то, что он единственный смог отбить осколок от стены в Долину. И за это моему предку дали имя «Сильный», а его потомки, и я в том числе, с тех пор неизменно возглавляем наш род.
– Это так, - ответил все с той же ироничной улыбкой маг. – Только секиру твоему славному предку подарил, подарил в знак дружбы и прощения его ошибки, а не покорно вручил я, а не господин. И случилось это через десять лет после того, как господин отпустил сдавшееся ему в плен ваше воинство. И еще, - тут метр Симон протянул руку и взял висевший на груди гнома медальон, в центре которого был размещен осколок скалы размером с ноготь. – Если мне не изменяют память и зрение, то именно этот осколок Гульфарс-сильный смог отбить от стены? Как-то он не очень похож на ту глыбу, которую он держит в руках на барельефе? Не находишь?
Тут гном совсем смешался и удрученно склонил голову, поглаживая свою бороду.
– Впрочем, ладно, - вновь с интонациями доброго дедушки продолжил маг. – Господин к вам в гости пока, вроде бы, не собирается и этот столь почетный для него барельеф не увидит. А я не собираюсь передавать ему, как вы увековечили его в своем пиршественном зале. Давайте обедать, а потом мы с тобой обсудим, какую дополнительную скидку ваш род готов предоставить нам на большой заказ на оружие, который я собираюсь разместить.
С этими словами метр Симон отошел от стены и занял место за столом по правую руку от кресла-трона, принадлежавшего Гельфарсу.
– Эй, подавайте! – радостно прокричал гном, занимая свое место, и явно довольный, что неприятный для него разговор подошел к концу.
Тем, что подали на стол, можно было накормить не четырех человек, которые за ним разместились, а добрые полсотни голодных гостей. Двадцать перемен блюд, супы, пироги и, конечно, приготовленная всеми возможными и невозможными способами крольчатина, а еще вина, как эльфийские, так и самые лучшие из Долины магов, различные взвары и даже засахаренные фрукты, которые только недавно появились на континенте и которые эльфы почти не пускали пока в продажу.
– Ну, от сладкого я, пожалуй, воздержусь, - произнес метр Симон, который, как оказалось, отличался отменным аппетитом и, если и съел меньше гнома, у которого прошедший нервный разговор вызвал чувство сильного голода, то не намного. – Крольчатина, как всегда, была восхитительна. И для таких пожилых, как я, очень полезна. Пусть нашему повару пришлют рецепт с шафраном, - сказал маг, вставая из-за стола. – Пойдем, Гельфарс, обсудим наши дела, а молодежь пусть пока насладится фруктами.
– Ну что, принцесса, видели? – обратился к Коре Приск, когда маг и гном вышли из зала. – В этом весь метр Симон. Торговец до мозга костей. Сейчас он вытрясет из почтенного Гельфарса все, что только захочет. И за это господин его ценит, как никого другого, хотя иногда над этой его страстью к получению выгоды всегда и на всем и подшучивает. А уж как он жестко дела в Долине ведет… Даже для госпожи Эльмиры получить у него что-нибудь бывает не так просто.