Конец фильма
Шрифт:
Грязнов чуть ли не на ходу выпрыгнул из своей «шестерки», бросился к Лидскому, все еще надеясь, что это не он.
Лидский лежал лицом вниз, без обуви, крепко сжимая портфельную ручку сам портфель улетел неизвестно куда, лишь бумажные листы падали с неба, словно листья неведомого дерева, и прилипали к мокрому после дождя асфальту…
Кто-то тормозил и в ужасе высовывался из машины, а кто-то медленно проезжал мимо, на ходу рассматривая окровавленное тело.
— Руки за голову!
— На землю! — К Денису приближались двое
Денис опустился на колени рядом с Лидским, осторожно перевернул его на спину.
— Это не я! — хватаясь за сердце, мотал головой водитель «Москвича». Он уже был! Это не я!
Патрульные как-то растерялись, опустили пистолеты.
Прохожий поднял с тротуара пару почти еще новых, совсем не стоптанных ботинок, огляделся в поисках владельца и положил обратно.
— Что стоите? — разгибаясь, прохрипел Грязнов. — Догоните его! Объявите перехват. Номер — Е эф четыреста сорок пять У.
— «Скорую»!.. — стонал водитель «Москвича». — Вызовите «скорую»!..
Начинался театр абсурда, все паниковали, в том числе и Денис. Первая минута после трагедии самая страшная, именно в эти шестьдесят секунд делаются все непоправимые глупости. Нужно было отключиться и взять ситуацию в свои руки. Так учил своего племянника Вячеслав Иванович.
— Я свой! — Денис выхватил из кармана удостоверение и сунул своим преследователям. — Провожу расследование! Мне нужна ваша помощь!
— Назад!
— Руки!
— Дени-и-ис! — кричала из окна жена Лидского.
— Это мой друг! — продолжал наступать Грязнов. — Его только что убили! Сообщите всем! Москва пустая, уйдет! Е эф четыреста сорок пять У!
И он, резко наклонив голову, прошел между патрульными. Те невольно расступились, все еще не решив, что делать — то ли хватать, то ли стрелять, то ли подчиняться.
А Денис уже нырял в их «форд», уже выдергивал из «торпеды» переговорное устройство.
— Внимание, всем постам, всем постам! Совершен наезд на пешехода, наезд на пешехода! Автомобиль марки джип, черного цвета, номерные знаки московские, Е эф четыреста сорок пять У, Е эф четыреста сорок пять У! Направляется от Звездного бульвара по проспекту Мира в сторону центра!
Патрульные наконец сбросили с себя оцепенение. Один, который помоложе, ловко прыгнул на сиденье рядом с Грязновым, а другой начал руками регулировать движение, расчищая «форду» путь.
— Гриша…
— Что? — Денис сорвал «форд» с такой скоростью, что их обоих прижало к спинкам кресел.
— Меня Гриша зовут.
— У тебя, Гриша, патроны в пистолете есть?
— Я еще ни разу в человека не стрелял.
— Надо же когда-то начинать!
«Не думай о Лидском! — приказал Денис сам себе. — Не думай! Догони этого гада!»
Молоденький патрульный с испугом посмотрел на свой пистолет и быстро сунул его в кобуру.
— По проспекту Мира в сторону центра! Преступник вооружен! Остановить
— Может, договоримся? — заискивающе спрашивал интеллигентного вида нарушитель.
— Может, и договоримся… — многозначительно подмигнул ему усатый постовой.
— Полтинника хватит?
Джип пронесся мимо как молния. Никто из них даже головы повернуть не успел, а массивный черный зад уже маячил в конце улицы.
— Черный джип, номерные знаки Е эф четыреста сорок пять У, — прижимая рацию к губам, рапортовал усатый постовой. — Вижу его визуально! Направляется от станции метро «Алексеевская» в сторону Крестовского моста! Начинаю преследование!
Интеллигентный нарушитель огляделся, но милицейского автомобиля поблизости не обнаружил.
— Ключи! — протянул руку постовой.
— Какие ключи?
— От тачки твоей!..
Джип вылетел с моста на площадь Рижского вокзала и, чуть не врубившись в бензоколонку, нырнул под эстакаду.
В салоне играла дикая металлическая музыка. Коротко стриженный парень в такт ей колотил по приборной доске татуированным кулаком…
— …В сторону Сущевского вала! — запальчиво хрипела рация.
— Остановите, пожалуйста, я выйду! — взмолился интеллигентный нарушитель.
— Поздно! — гневно зыркнул на него усатый постовой. — Сам виноват, не надо было нарушать!
Их легко обогнал верещавший сиреной «форд».
— И тачка у тебя хреновая!
— Водить надо уметь…
У светофора замерли несколько автомобилей. Джип обошел их по встречной и, не снижая скорости, проскочил перекресток на красный. Для водителя фуры это стало полной неожиданностью, лишь в самый последний момент он резко ударил по тормозам. Фуру развернуло поперек дороги, своим прицепом она снесла светофорный столб…
— …Мост перекрыли, но он ушел в тоннель в сторону «Белорусской»! рапортовала рация. — Веду преследование!
— На Ленинградку пойдет, — сквозь зубы процедил Грязнов. — Там есть где разогнаться.
Они как раз приближались к перекрестку, который почти полностью перегородила огромная фура.
— …Я знаю здесь все переулки, — сказал Гриша. — Быстро сворачивайте вот сюда, налево!..
На Цыгане был строгий деловой костюм. Он ехал в зеркальном лифте. Рядом стоял седой мужчина в темных очках.
Световое табло отсчитывало этажи — лифт спускался с двадцать пятого.
— Ты почему не сказал, что в нашей системе кто-то рылся? — почти не разжимая губ, спросил Седой.
— Кто рылся? — Цыган посмотрел на него как на привидение и сильно при этом наиграл. — Никто не рылся.
— Тихо-тихо, не надо… — Седой положил ему на плечо свою огромную лапу. — Мне сообщили, что в системе кто-то был. Его даже засекли, но он успел отключиться. Опытный, сукин сын.
— Впервые слышу…
— Вот-вот, ты отвечаешь за безопасность и ничего не заметил. Странно, да?