Конец фильма
Шрифт:
— Да живи, не задушу.
— Я с чеченцами был завязан, передай меня ФСБ, — тоже поднялся с пола и уселся на стул Седой.
— На Лефортово рассчитываешь? Думаешь, он там тебя не достанет?
— Мне всего пятьдесят семь, — повторил Седой.
— Солидный возраст, — улыбнулся Грязнов. — А ты только начинаешь правду говорить.
И он стал набирать на мобильнике номер Дениса.
Когда племянник ему ответил, Грязнов сказал устало:
— Ну что, Денис, твоя правда. Седой раскололся.
— Спасибо.
— Ну
В павильоне было пусто и темно.
— Во, а где ж все? — спросил Морозов, по-хозяйски включая дежурный свет.
— Киношники, как вы говорили! — улыбнулся Грязнов, — Никакой дисциплины.
Он поставил в угол большую сумку, вытащил на середину стулья и кресла, устроил все это в декорации квартиры Сабанова, в той самой, где застрелился Медведев.
— Давайте подождем. Сергей Петрович, помогите.
Затем он выставил бутылки, закуску. Дал Морозову нож. Вместе стали нарезать колбасу, сыр, хлеб…
Лена не без робости опустилась в кресло, опасливо поглядывая по сторонам.
— Много народу будет? — спросил Морозов.
— Да нет, только главные действующие лица.
— Фильма? — спросила Лена.
— И фильма. Жаль, Лидского нет. Вы ведь его знали, Сергей Петрович.
— Слышал.
Лена встала, прошлась по павильону:
— А в другом месте нельзя было собраться? Тут так неуютно…
— Нет, Лен, закон драматургии — закольцованность. Где началось, там и закончится. Смерть и рождение, преступление и наказание…
Лена внимательно посмотрела на Грязнова:
— Так вы ж нашли убийцу…
— Нашли, — кивнул Грязнов.
Лена пожала плечами.
— Если бы я знала, что ты тут собираешься… — Она недоговорила.
Дверь распахнулась, ввалилась сразу почти вся съемочная группа.
Максимов издали распахнул объятья:
— Ну дай я тебя поцелую, Пинкертон!
Облапил Грязнова, чмокнул в обе щеки.
— Да, поздравляем, да, — пожал руку Варшавский.
— Денис, не ожидал, — качал головой Вакасян.
Словом, все трясли руку Грязнова, здоровались с Морозовым и Леной. Стали рассаживаться.
— Ну, с рожденьицем! — встал со стаканом Вакасян. — Удачи. Главное удачи.
— А про здоровье забыл? — спросила Успенская.
— Да вот на «Титанике» все были здоровы… — Вакасян выпил, за ним остальные.
— А мы сейчас полную сборку смотрели, да, полную сборку, — сказал Варшавский.
— И как? — спросил Морозов.
— Ну что скромничать! — улыбнулся Вакасян. — Гениально.
— Чего ж нас не позвали?
— Так это черновой монтаж, без тонировки…
— Без чего? — не понял Морозов.
— Без озвучания. Зрелище только для профессионалов. Будет готово всех позовем. — Он обернулся к Грязнову: — Однако и мы заинтригованы, рассказывайте, хвастайтесь
— Да ладно. У вас тут такое событие!..
— Не скромничайте, Денис, да, а? — улыбался Варшавский.
— Да что я — частный сыщик. Измены, собаки пропавшие, машины угнанные. Вот помните, вы про Кирилла хорошо говорили — что он ну чуть ли не провидцем был?..
— Да, был, — грустно ответил Максимов.
— А ведь и правда. Знаете, все точно так оказалось, как в сценарии. Даже до мистики. Владлена Николаевича убили… А Медведь об этом за месяц знал.
— Да-да, — сказал Вакасян.
— Так что лучше я вам почитаю, — сказал Грязнов и наклонился к сумке под столом.
— Что? — почти испуганно произнес Максимов.
— Сценарий. Я нашел остальные восемь серий.
Грязнов достал из сумки внушительную стопку бумаги, положил перед собой на стол. Открыл последнюю страницу:
— Видите? «Конец фильма».
— С ума сойти, — сказала Лена. — Где ты нашел?
— И вы все это собираетесь читать, молодой человек? — потянулась к рукописи Успенская.
— Нет, зачем? Фрагментарно.
— И там все один к одному? — недоверчиво спросил Максимов.
Грязнов раскрыл первую страницу:
— Вам же интересно, кто убийца?
— Корецкий? — спросила Лена.
Грязнов не ответил. Быстро пролистал сценарий, нашел нужное место.
— Это из девятой серии…
Квартира Петрова. Интерьер.
— Вы тут обыскивали, — сказал Антон, словно уличил мальчишку в наглой лжи. — Видишь книги — их кто-то брал.
Грязнов посмотрел на корешки.
— Они по порядку стоят: первый, второй, третий…
— Вот именно! — поднял палец Антон. — Отец терпеть этого не мог.
— Может, домработница? — спросил Грязнов.
— Домработницы книг не читают — некогда. Ух ты! Даже журналы стопочкой сложили.
Грязнов внимательно осмотрел кабинет.
Наклонился к ножке тяжеленного стола. Тот был так тяжел, что продавил паркет. Сейчас ножки стояли чуть в стороне от продавленного места. Грязнов попытался сдвинуть — это ему не удалось.
— Секунду, — сказал он.
Перед дверью в квартиру Петрова. Интерьер.
Рассмотрел полоску бумаги с печатями, охраняющую дверь, которую, входя, разорвал почти не глядя. Вынул из кармана спички, отогнул краешек дверь была заклеена дважды. На обеих бумажках стояла эмвэдэшная печать.
— И что? — спросила Успенская.
— Не торопитесь… Тут важно следить за мыслью.
Он снова пролистал несколько страниц.
Коридоры студии. Интерьер.
— Эта история про серого кардинала, про кукловода. Про наши слабости. Про то, как легко нами управлять, про то, насколько мы все оказываемся предсказуемы. Понимаешь, о чем речь? — говорил на ходу Вакасян…