Конец главы
Шрифт:
Но в этот момент сэр Лоренс заметил, что Корвен направился к двери, и окликнул его:
– Хэлло!
Корвен обернулся и подошел.
Сэр Лоренс встал, уповая на то, что обнаруживает так же мало признаков замешательства, как и муж его племянницы.
– Жаль, что вы не застали меня, когда заходили к нам. Долго пробудете в отпуске?
– Осталась всего неделя, а потом, видимо, придется лететь через Средиземное море.
– Ноябрь - нелетный месяц. Что вы думаете о нашем пассивном торговом балансе?
Джерри
– Надо же людям чем-то заниматься. Наши никогда не видят дальше собственного носа.
– Tiens! Une montagne? [5] Помните карикатуру Каран д'Аша на Буллера под Ледисмитом? Нет, конечно, не помните: с тех пор прошло тридцать два года. Но национальный характер так быстро не меняется, верно? А как Цейлон? В Индию, надеюсь, не влюблен?
– В нас во всяком случае нет, но мы не огорчаемся.
– Клер, видимо, противопоказан тамошний климат.
Настороженное лицо Корвена по-прежнему слегка улыбалось.
– Жара - да, но сезон ее уже прошел.
– Увозите Клер с собой?
– Конечно,
– Разумно ли это?
– Оставлять ее здесь еще неразумнее. Люди либо женаты, либо нет.
Сэр Лоренс перехватил взгляд собеседника и решил: "Не стану продолжать. Безнадежное дело. К тому же он бесспорно прав. Но держу пари..."
– Прошу прощения, - извинился Корвен.
– Я должен отправить письма.
Он повернулся и вышел, подтянутый, уверенный в себе. "Гм! Нельзя сказать, чтобы наше объяснение прошло плодотворно", - подумал сэр Лоренс и опять сел за письмо в "Тайме".
– Надо раздобыть точные цифры. Поручу-ка я это Майклу...
– пробормотал он, и мысли его вернулись к Корвену. В таких случаях всегда неясно, кто же действительно виноват. В конце концов неудачный брак - это неудачный брак, и тут уж ничто не поможет - ни похвальные намерения, ни мудрые советы. "Почему я не судья?
– посетовал сэр Лоренс.
– Тогда я мог бы высказать свои взгляды. Судья Монт в своей речи заявил: "Пора предостеречь народ нашей страны от вступления в брак. Этот союз, вполне уместный во времена Виктории, следует заключать в наши дни лишь при условии явного отсутствия у обеих сторон сколько-нибудь выраженной индивидуальности..." Пойду-ка я домой к Эм".
Баронет промокнул давно уже сухое письмо в "Тайме" и вышел на темнеющую и тихую в этот час Пэл-Мэл. По дороге остановился на СентДжеймс-стрит, заглянул в витрину своего виноторговца и стал соображать, как покрыть добавочные десять процентов налога, когда услышал возглас:
– Добрый вечер, сэр Лоренс.
Это был молодой человек по фамилии Крум.
Они вместе перешли через улицу.
– Хочу поблагодарить вас, сэр, за то, что вы поговорили насчет меня с мистером Масхемом. Сегодня я встретился с ним.
– Он вам понравился?
– Да. Он очень любезен. Разумеется, влить арабскую кровь в наших
– Он заметил, что вы так считаете?
Крум улыбнулся:
– Вряд ли. Но ведь наша лошадь много крупней арабской.
– А все-таки затея Джека не лишена смысла. Его ошибка в другом - он надеется на быстрые результаты. В коннозаводстве все равно как в политике: люди не желают думать о будущем. Если начинание не приносит плодов к исходу пяти лет, от него отказываются. Джек сказал, что берет вас?
– Пока на испытательный срок. Я отправлюсь к нему на неделю, и он посмотрит, как я управляюсь с лошадьми. Сами матки прибудут не в Ройстон. Он нашел для них местечко в окрестностях Оксфорда, около Беблок-хайт. Там я и поселюсь около них, если окажется, что я ему подхожу. Но это уже весной.
– Джек - педант, - предупредил сэр Лоренс, когда они входили в "Кофейню".
– Вам нужно это учесть.
Крум улыбнулся:
– Я уже догадался. У него на заводе образцовый порядок. На мое счастье, я действительно разбираюсь в лошадях и нашел, что сказать мистеру Масхему. Было бы замечательно снова оказаться при деле, а уж лучше такого я и желать не могу.
Сэр Лоренс улыбнулся: энтузиазм всегда был ему приятен.
– Вам следует познакомиться с моим сыном, - сказал он.
– Тот тоже энтузиаст, несмотря на свои тридцать семь. Вы, наверно, будете жить в его избирательном округе. Хотя нет, не в нем, а где-то поблизости. Вероятно, в округе Дорнфорда. Между прочим, известно вам, что моя племянница - его секретарь?
Крум кивнул.
– Может быть, теперь, в связи с приездом Корвена, она бросит работу, - заметил сэр Лоренс и пристально посмотрел молодому человеку в лицо.
Оно явственно помрачнело.
– Нет, не бросит. На Цейлон она не вернется.
Фраза была произнесена так отрывисто и мрачно, что сэр Лоренс объявил:
– Здесь я обычно взвешиваюсь.
Крум проследовал за ним к весам, как будто у него не хватало духу расстаться с собеседником. Он был пунцово-красен.
– Откуда у вас такая уверенность?
– спросил сэр Лоренс, воссев на исторический стул.
Молодой человек стал еще краснее.
– Люди уезжают не для того, чтобы сейчас же возвратиться.
– Бывает, что и возвращаются. Жизнь - не скаковая лошадь, которая никуда не сворачивает от старта до финиша.
– Я случайно узнал, что леди Корвен решила не возвращаться, сэр.
Сэру Лоренсу стало ясно, что разговор дошел до такой точки, за которой чувство может возобладать над сдержанностью. Этот молодой человек влюблен-таки в Клер! Воспользоваться случаем и предостеречь его? Или человечнее не обратить внимания?
– Ровно одиннадцать стонов, - объявил баронет.
– А вы прибавляете или убавляете, мистер Крум?