Конец главы
Шрифт:
– Уилфрид Дезерт? Молодой человек поклонился.
– В таком случае мы с вами встречались, - объявила девушка.
– На свадьбе Флер Монт. Если помните, вы были шафером - первым, которого я видела в жизни. Мне тогда было только шестнадцать. Меня вы, конечно, не помните. Я - Динни Черрел, в крещении Элизабет. Мне пришлось быть подружкой невесты - в последнюю минуту выяснилось, что больше некому.
Рот молодого человека утратил свою надменность.
– Я превосходно помню ваши волосы.
–
– Неправда! Я и сейчас не забыл, как мне тогда пришло в голову, что вы могли бы позировать Боттичелли. Вижу, что и теперь можете.
Динни подумала: "Его глаза впервые взволновали меня. В самом деле, очень хороши!"
Упомянутые глаза снова устремились на памятник.
– Он действительно выручил нас, - повторил Дезерт.
– Вы ведь были на фронте? Кем?
– Летчиком, и сыт по горло.
– Вам нравится памятник?
– Лошадь нравится.
– Да, - согласилась Динни.
– Это настоящая лошадь, а не гарцующее чучело с зубами, ногами и холкой.
– Сделано ловко. Сам Фош тоже.
Динни наморщила лоб:
– По-моему, статуя поставлена очень удачно. Она так спокойно возвышается между деревьев.
– Как поживает Майкл? Насколько помнится, вы его двоюродная сестра.
– С Майклом все в порядке. По-прежнему в парламенте. У него такое место, которое нельзя потерять.
– А как Флер?
– Цветет. Вы знаете, у нее в прошлом году родилась дочка.
– У Флер? Гм... Значит, у нее теперь двое?
– Да. Девочку назвали Кэтрин.
– Я не был в Англии с тысяча девятьсот двадцать седьмого. Черт возьми! Сколько воды утекло после этой свадьбы!
– У вас такой вид, как будто вы долгое время провели на солнце, сказала Динни.
– Без солнца для меня нет жизни.
– Майкл рассказывал мне, что вы живете на Востоке.
– Да, обретаюсь в тех краях.
Лицо его потемнело еще больше, он слегка вздрогнул.
– У вас в Англии дьявольски холодно весной.
– А вы по-прежнему пишете стихи?
– Ого! Вам известны даже мои слабости?
– Я читала все ваши книжки. Последняя мне особенно понравилась.
Дезерт усмехнулся:
– Благодарю. Вы погладили меня по шерстке. Поэтам, знаете, это нравится. Кто этот высокий? По-моему, я с ним встречался.
Высокий мужчина обошел памятник и возвращался обратно.
– Он и мне почему-то помнится. Тоже в связи со свадьбой, - негромко бросила Динни.
Высокий мужчина подошел к ним.
– Подколенные жилы не удались, - объявил он.
Динни улыбнулась:
– Я всегда радуюсь, что у меня не подколенные жилы, а просто поджилки. Мы только что пытались выяснить, откуда мы вас знаем. Вы не были
– Был, юная леди. А вы кто такая?
– Мы все встречались там. Я - Динни Черрел, его двоюродная сестра по матери. Мистер Дезерт был его шафером.
Высокий мужчина кивнул:
– Да, верно. Меня зовут Джек Масхем. Я двоюродный дядя Майкла по отцу.
Он повернулся к Дезерту:
– Вы как будто восхищаетесь Фошем?
– Да.
Динни с удивлением увидела, как помрачнело лицо молодого человека.
– Что ж, - сказал Масхем, - он был хороший вояка. Таких мало. Но я-то пришел взглянуть на коня.
– Это, конечно, весьма существенная деталь, - вполголоса вставила Динни.
Высокий мужчина подарил ее скептической улыбкой:
– За одно мы во всяком случае должны быть благодарны Фошу: он не бросил нас в трудную минуту.
Дезерт неожиданно в упор взглянул на собеседника:
– У вас есть особые причины сделать подобное замечание? Масхем пожал плечами, приподнял шляпу, поклонился Динни и ушел, небрежно покачиваясь.
Наступило глубокое, как омут, молчание.
– Вам в какую сторону?
– спросила наконец Динни.
– В ту, куда пойдете вы.
– Чувствительно признательна, сэр. Удовлетворит ли вас такой ориентир, как моя тетка, проживающая на Маунт-стрит?
– Вполне.
– Вы должны ее помнить. Это мать Майкла. Она - чудная. Самый законченный образец непоследовательности: говорит так, будто прыгает с камушка на камушек, и вам тоже приходится прыгать, чтобы поспеть за ней.
Они пересекли улицу и по Гросвенор-плейс направились к Букингемскому дворцу.
– Простите меня за смелую попытку завязать разговор, но вы, наверное, находите в Англии большие перемены всякий раз, как возвращаетесь?
– Порядочные.
– Разве вы "не любите родимую страну", как принято выражаться?
– Она внушает мне отвращение.
– А вы случайно не из тех, кто хочет казаться хуже, чем есть на самом деле?
– Абсурд. Спросите Майкла.
– Майкл ни про кого не скажет плохо.
– Майкл - как ангелы: он живет за пределами реальности.
– Нет, - возразила Динни.
– Майкл - типичный англичанин и большой реалист.
– Это его счастье и его беда.
– Зачем вы поносите Англию? Старо.
– Я поношу ее только при англичанах.
– Уже лучше. А зачем вы ее поносите при мне?
Дезерт рассмеялся.
– Затем, что вы такая, какой мне хотелось бы видеть Англию.
– Сильной и справедливой, без самодовольства и спеси?
– Больше всего меня раздражает наша вера в то, что Англия до сих пор выше всех.