Конец каникул

Домагалик Януш

— Ты прав, врач в шесть вечера — это, наверно, не лучший выход! — согласился Толстый. — А что делать? Как-никак мы его вызвали, сделали все, что в наших силах. Лучше, чем ничего. Ага, я забыл тебе кое-что сказать…

— Что еще?

— Мне, понимаешь, придется с тобой расстаться. Нам с матерью надо ехать в Сосновец, покупать мне костюм. Скоро начало учебного года… техникум и все прочее. Надо ж мне прилично одеться, не пойду ж я в штанах по колено в техникум!

Я остановился как вкопанный. Злость меня душила…

Значит, бросает меня здесь, а сам — в Сосковец. Ловко! А что мне делать со стариком?

— Толстый! — сказал я. — Знаешь ли…

— Честное слово, Юрек, мне надо ехать! — стал бить себя в грудь Толстый. — Мать и так, наверно, уже сердится. Она специально взяла отгул на сегодня… Надо ехать! Ты что, не веришь, да?

Конечно же, верил. Только признаваться не хотелось. Не мог примириться с мыслью, что остался один с делом, которое выглядело теперь и хуже и трудней, чем вначале. Почему именно я? Он затеял, а свалил на меня. У меня в конце концов тоже свои неприятности. Мне вспомнился и вчерашний разговор с отцом, и письмо к маме, которое я написал сегодня утром. Да и Эльжбета ждет… Что она подумает, если я вдруг не приду? А если она пойдет на корты? Ведь она договорилась с этими ребятами и с Борунской. А Толстый едет себе за костюмчиком как ни в чем не бывало!

— Проваливай в свой Сосновец, а меня оставь в покое! — вырвалось у меня, может, и слишком резко. — Привет!

— Юрек, да ты пойми… — кричал мне вслед Толстый. — Да ведь я…

— Желаю успеха!

Глава 13

Я решил отправиться на пруд, разыскать Эльжбету. Если там нет, пойду на корты. Наверно, она прихватила с собой велосипед, я забегу потом за СБОИМ, и мы вместе поедем в замок. Давненько я не был на Замковой горе. Не знаю почему, но чаще всего мы с ребятами ездили туда весной, а летом как-то не очень, летом мы больше торчали на пруду.

Я спешил как только мог, ведь я задержался на целый час. Но возле кино замедлил шаг, меня удивило, что собираются люди, стоит уже большая очередь… Неужели все же кончился ремонт и будут демонстрировать фильмы? Я подошел поближе и стал смотреть по сторонам, не увижу ли кого из знакомых. Может, кто купит мне билеты? Впервые я пошел бы в кино с Эльжбетой… Ага, вон Каминский.

Я был знаком с ним по спортивному кружку в школе, вместе играли в баскетбол. В этом году он тоже кончил нашу школу. Учился он то ли в седьмом «Б», то ли в седьмом «А». Я уж и позабыл, как его зовут, и потому говорю:

— Привет, баскетболист! Во сколько кассу откроют?

— Должны сейчас открыть. Кассирша попьет чайку, накрасит губки и начнет, пожалуй, продавать. Тебе купить?

— Не знаю… Тебе, наверно, столько не дадут. Мне надо два. А тебе?

— Я и так беру четыре, на всю семью. На два больше, на два меньше — какая разница?

— Не продадут

тебе шесть билетов.

— Мне? — И Каминский иронически улыбнулся: — Мне не продадут? Шутишь! А ты с кем идешь? С девочкой?

Я кивнул. Мы постояли минуту, и Каминский говорит:

— С Козловской, что ли?

— Что с Козловской? — спрашиваю я его, потому что сразу не понял.

— Я говорю, с Козловской, что ли, идешь в кино?

— Ты что, спятил? — говорю я ему. — С Иркой в кино? Что тебе в голову взбрело?

Он мне ничего не отвечает, а сам, вижу, стал читать ценник билетов на стенке.

— Подорожали, — бурчит себе под нос. — Это потому, что кинотеатр теперь панорамный.

Но зубы мне не заговоришь. И чего это ему втемяшилась Ирка Козловская? Откуда он знает, что мы с Иркой знакомы?

— А ты, Каминский, я вижу, очень Иркой интересуешься. Ну и ходи с ней в кино, а мне голову не морочь. Кто-нибудь, наверно, глупостей тебе наболтал…

— Может, и наболтал. Да это неважно. Если хочешь знать, так она сама болтает подружкам, что ты за ней бегаешь.

— Сумасшедшая!

Я даже не разозлился, просто стало смешно. А смешно стало потому, что он обо всем этом всерьез, да еще смутился.

Из дома напротив кино, из открытого окна послышался по радио марьяцкий хейнал.

— Боже ты мой, уже двенадцать? — перепугался я. — Столько времени!

И тут-то мне вспомнились эти двое: Эльжбета, которая играет, конечно, с этими ребятами из техникума в теннис, и Зонтик, который ждет в своей квартире… Хотя нет, он-то не ждет! Старик вообще не знает, что мы вызвали ему врача. А врач приедет только в шесть вечера. Еще через шесть часов! Ничего себе…

— Знаешь, Каминский? Не надо мне билетов, — решил я. — Мне нельзя в кино!

— А что случилось?

— Видишь ли, я, собственно, ищу врача. Не знаешь, как найти? Нужен врач, быстро и даром! Есть какие-нибудь идеи?

— Мой брат. Да какой он врач? Погляди, как вчера вырвал мне зуб, вся физиономия распухла! Ноет и ноет… Хуже дантиста не найдешь. Никому не посоветую у него лечиться.

В самом деле, физиономию у него малость перекосило.

— Дантист не нужен. Эх, история… — сказал я с огорчением. — Теперь уж, пожалуй, ничего не придумаешь. Придется ему ждать до вечера. Такое дело…

— А что случилось? Болтаешься тут полчаса, и вдруг спешка. Кто заболел? — спрашивает Каминский.

Я рассказал всю историю. Последние три года Зонтик был у нас классным воспитателем. Но ведь и у них он вел свои предметы. Я и подумал, может, теперь всем этим займется Каминский, пойдет, скажем, к Зонтику или чего еще. А я сбегаю к Эльжбете… Мысль была неплохая, но я, конечно, не сказал об этом — как-то неудобно.

Каминский поморщился:

— Скверно… Да, ты влип. И надо же такому именно с ним случиться!