Конец начала
Шрифт:
Чарли наблюдал за смертью япошки с таким лицом, словно оно было высечено из базальта, на котором лежал этот остров.
– И поделом, - сказал он.
– Но...
Времени на споры у Оскара уже не осталось. Прилетел ещё один истребитель, стволы его пулемётов пылали огнём. Оскар постарался сжаться в самый крошечный комок и молился, чтобы не превратиться в пережёванный кусок мяса, как тот япошка. Рядом лежал Чарли Каапу, тоже изо всех сил изображая таракана.
На свинцовый ливень с неба отозвались японские пулемёты. Нервы у япошек крепкие, хотя мозгов, по
Что в прошлый раз, когда Япония пыталась завоевать Гавайи, что сейчас, когда её правление подходило к концу, больше всех убить Оскара пытались его же собственные соотечественники. Но он продолжал ждать возвращения истребителей, которые продолжат бить по пулемётам, пулемётам, от которых ему хотелось находиться как можно дальше.
– Блядь!
– воскликнул Джо Кросетти, когда на Ваикики упал и взорвался истребитель.
Он понимал, что подобное могло случиться и с ним, и терпеть не мог, когда ему об этом напоминали. Кто-то не вернётся домой к мамке с папкой, к сёстрам, а, может, к жене и детям. Какой-нибудь клерк в минобороны - хитрожопый мудак, прячущийся от войны за тысячи километров - напишет очередную "похоронку". И чья-то жизнь перевернётся с ног на голову.
Когда палец Джо жал на гашетку и пули .50 калибра рвали япошек в клочья, он никогда не думал, что у них тоже есть матери и отцы, сёстры, жёны и дети. Для него они были... врагами. Они не люди, в отличие от тех, с кем Джо сражался на одной стороне. И они по-прежнему делали всё, чтобы его убить. С земли в его сторону, в поисках его самолёта летели ледяные трассеры, стремясь сбить его и уронить вниз, как того бедолагу, что только что поел земли. По фюзеляжу "Хеллкэта" что-то лязгнуло. Джо по привычке осмотрел приборную панель. Вроде, всё в порядке. Двигатель работал. Джо вытянул руку и стукнул кулаком по кабине.
– Ай, молодца!
– крикнул он самолёту.
Люди, что рассказывали о крепости "Хеллкэта", определенно, не насвистели.
Япошки внизу казались не такими крепкими. По Ваикики расходился пожар, начатый взорвавшимся истребителем. "Так вам всем, козлы", - думал Джо. Он надеялся, что гражданских внизу не очень много. Если они там были, значит, не повезло им. Для Джо гражданские были практически такой же абстракцией, как и противник. Ему хотелось, чтобы япошки выбросили полотенце, как те хвастливые придурки, после того как Джо Луис вышибал из них всю гордость и хвастовство.
Впрочем, иногда какой-нибудь дурак продолжал стоять на ногах, пока его не вырубали. Если япошки намерены точно так же вести себя против США, их совершенно точно вынесут с ринга вперёд ногами. Да, в начале войны они ударили исподтишка, но лишь однажды. Но очень скоро они оказались один на один против чемпиона мира в тяжёлом весе.
Джо продолжал поливать Ваикики из пулемётов, пока боезапас не иссяк вовсе. Затем он вышел на связь с командиром эскадрильи:
–
– Принято, - ответил комэск.
– Мы тут с ними побалуемся, пока тебя не будет, адмирал.
– Конец связи, - сказал Джо и хмыкнул.
Он ещё даже полторы полоски лейтенанта на рукав не получил.
Пока он летел на север, ему вслед устремились несколько синих трассеров: япошки продолжали действовать на нервы. Они по-прежнему занимали несколько окружённых и взятых в кольцо точек на Оаху. Очень скоро солдаты и лётчики вычистят эти гнёзда. Вряд ли япошки смогут уйти здесь в джунгли и начать партизанскую войну. На Оаху достаточно джунглей. Но, проблема, на взгляд Джо, была в том, что, если начнёшь изображать здесь из себя Тарзана, быстро помрёшь с голоду.
Через пять минут после отлёта из Ваикики, он снова увидел океан. Трудно представить, насколько же Оаху маленький остров, пока не пролетишь над ним. Пролетая мимо эсминцев, крейсеров и линкоров, по-прежнему стрелявших с северного направления, Джо помахал им крыльями. Некоторые корабли обошли остров вокруг, чтобы бить по Перл Харбору и Гонолулу.
По нему корабли не стреляли. В того япошку, что разбил свой "Зеро" о палубу "Банкер Хилла", они тоже не стреляли. Тот гад разменял свою жизнь очень дорого. Помимо большого авианосца, он повредил и один эскортный.
К Джо подлетел воздушный патруль. С тем япошкой они тоже так не поступали. Разумеется, Джо безобиден, по крайней мере, для американских кораблей. Он помахал патрульному крыльями и обменялся с ним парой грубых шуток по рации. Затем, Джо вернулся на свой авианосец.
Посадки на авианосец продолжали ему не нравиться. Джо не знал ни одного пилота, кому они понравились бы. Он полагал, что ничего необычного в этом не было. Нравилось ему или нет, он сделал всё в точности, как указывал вон тот приятный джентльмен с флажками. Хвостовой крюк зацепился за трос. "Хеллкэт" дёрнулся и остановился.
Джо сдвинул "фонарь" и выбрался из кабины. Едва его ноги коснулись палубы, он бросился в надстройку. Чем скорее, уберешься подальше от самолёта, тем лучше. На брифингах об этом говорили постоянно. Джо этих напоминаний не требовалось, японский пилот преподал ему отличный урок.
– Над Ваикики, Кросетти?
– переспросил инструктор, когда Джо завершил доклад.
– Так точно, сэр.
Другой офицер, чуть постарше, улыбнулся.
– Готов спорить, вы и не думали там оказаться.
– До войны, сэр, я вообще не думал, что окажусь здесь, - ответил Джо.
– Ну, раз добрались, значит, доложите обо всём, что там видели.
– Есть, сэр, - отозвался Джо и приступил к докладу.
Как-то утром за завтраком на плавучем госпитале, Флетч Армитидж заметил, что добился некоего прогресса. Этот завтрак, как и большинство завтраков на борту "Благотворительности", представлял собой яичный порошок, жареный "спам" и оладьи. С оладьями всё было в порядке. Под хрустящей корочкой они были мягкими, их можно было посыпать солью, добиваясь нужного вкуса.