Конец охоты
Шрифт:
— Обещаешь? — прошептал Пауль, целуя пальцы Шевы.
— Естественно! Я же сама сказала! Но все это будет потом! Я пойду во дворец Пилата, а тебе предстоит неблизкий путь. — Охотница быстро чмокнула юношу в щеку. — Все! Пора действовать. Я — во дворец, а тебя ждет городишко под названием…
Шева задумалась.
— Вифания, — подсказал Пауль.
Его ждала Вифания…
Путь до Вифании был недалек. Пауль проделал его под монотонные лекции мнемотического переводчика — той самой серебристой горошины, которую вручила ему Шева
Вифания, называемая в Библии городом, оказалась небольшой деревенькой, довольно необычной в представлении человека, прибывшего из Отражения, отделенного девятнадцатью веками и многими сотнями миль, но самой заурядной, по заверению мнемотического переводчика. Несколько сот убогих, сложенных из грубо обработанного камня домишек серели невзрачными опалами в изумрудной оправе виноградников, садов и огородов. Меж ними петляла дорога, разбитая колесами повозок и плотно утрамбованная множеством босых ног, на протяжении сотен лет переходящих ее из конца в конец. У околицы путешественнику повстречалась девушка. На ней было простое домотканое платье, голову покрывал украшенный неяркими узорами платок. Пауль решил воспользоваться случаем и проверить свои языковые способности.
— Здравствуй, — сказал он, изобразив приветливую улыбку.
Девушка с любопытством посмотрела на незнакомца. Хотя его одежда и выглядела самой обычной, но обликом путник не походил на местных жителей. У него были светлые волосы и непривычные черты лица. Он был похож на грека, а скорее — на варвара из далеких северных краев, каких девушке однажды довелось видеть в свите знатного римлянина, проезжавшего через деревеньку.
— Добрый день, — сказала она, стыдливо прикрывая нижнюю часть лица краем платка.
— Как поживаешь?
— Хорошо.
Мнемотический переводчик быстро разобрался в местном диалекте и соответствующим образом подправил речь Пауля.
— Я рад. Я ищу дом Элеазара [12] .
— Того, что живет у источника?
— Да подтвердил Пауль, дождавшись подсказки переводчика.
Лицо девушки приняло скорбное выражение.
— Он умер.
Пауль старательно изобразил удивление:
— Вот как? Когда?
12
Элеазар — иначе Лазарь.
— Уже четыре дня.
Здесь следовало грустно покачать головой, что путешественник и сделал.
— Я должен непременно выразить соболезнование его семье.
— Ты далеко не первый, кто желает сделать это. Только что я видела путников, они также спешили к дому Элеазара.
— Должно быть, это мои друзья! Я отстал от них. Объясни поскорей, как мне найти дом досточтимого Элеазара.
Девушка
— Спасибо!
Благодарно кивнув, юноша устремился по пыльной улице, уводящей в глубь селения. Вскоре он и впрямь заприметил впереди неторопливо идущих людей, числом около двух десятков. Ускорив шаг, Пауль приблизился к ним почти вплотную, но все же не присоединился, поскольку разумнее было оставаться сторонним наблюдателем. Процессия неспешно двигалась по улочке, покуда не уткнулась в небольшой, беленый известью домик, ничем не отличающийся от своих соседей. Здесь гостей встретили две женщины в белых платках, с плачем кинувшиеся к ногам одного из пришедших.
Пауль с любопытством разглядывал человека, который то ли являлся Богом, то ли должен был стать Им. То ли… Юноша скептически улыбнулся. Но, впрочем, время для сомнений еще не настало.
Тем временем человек ласково погладил каждую из женщин по голове, после чего едва приметным властным жестом велел им подняться. В его облике не было ничего необычного. Он был скорее высок, нежели низок, скорее худ, нежели тучен. Темные густые волосы прядями падали на лоб и плечи, небольшая вьющаяся бородка подчеркивала тонкие черты лица. Более всего привлекали глаза — глубокие, большие, умные и, как почудилось Паулю, настороженные.
Потом человек заговорил. Голос у него был негромкий и глухой. Такие голоса не приличествуют пророкам. Хотя Пауля отделяло от говорившего не более двух десятков шагов, он едва мог различить обрывки фраз:
— Жизнь… верит в меня… будет вечно жив… смерть обойдет стороной…
Одна из женщин радостно кивнула и, ухватившись за руку человека, повлекла его за собой. Прочие — спутники человека, собравшиеся зеваки, в их числе и Пауль, — двинулись следом. Теперь шествие направлялось к противоположной окраине селения, где, как нетрудно было догадаться, находилось кладбище. Пауль смешался с толпой, непрерывно увеличивающейся и насчитывающей не менее трех сотен человек, и теперь с любопытством присматривался к спутникам пророка. Ожил мнемотический переводчик, принявшийся оживленно верещать в ухо:
— Апостолы. Здесь присутствуют Симон, Иаков, Андрей, Иоанн, Филипп, Варфоломей, Иуда, Матфей, еще один Симон, еще один Иуда и еще один Иаков. Нет лишь Фомы.
— Откуда ты все это знаешь? — буркнул Пауль.
— Информация получена в ходе неоднократных наблюдений за данным событием, — без промедления откликнулся переводчик.
— Ну и какой вывод следует из всех этих наблюдений?
— Все происходящее — не более чем трюк, хотя подтверждения этому не имеется.
— С чего тогда ты взял, что это трюк?
Переводчик тоненько, по-человечески, хихикнул:
— Ты полагаешь, что можно вернуть к жизни умершее существо?
— Не я полагаю. Они полагают.
— Если бы подобное было возможно, наша наука уже открыла бы способ, как это сделать.
— К чему спорить? — рассудительно заметил Пауль. — Сейчас сами все увидим.
— Трюк! — взвизгнул переводчик.
— Заткнись! — ласково пожелал Пауль, и переводчик исполнил его желание.