Конец охоты
Шрифт:
— А кто ты такой, чтобы судить, правда это или ложь?!
— Не горячись, брат! — твердо повторил Иисус, холодные глаза его гневно сверкнули. — Этот человек может нам пригодиться.
— Но чем? Зачем нам нужен презренный гой?
— Сила Рима велика. Нам пригодится каждый, кто встанет с нами против Рима. Почему бы не принять помощь людей другого племени, если у нас общий враг? Правильно я говорю, брат? — Иисус с улыбкой заглянул в глаза Пауля.
— Да, брат! — с вызовом ответил юноша.
Иисус засмеялся:
— Он мне нравится. Пусть идет с нами. Он станет первым апостолом для тех, кто не верует в Отца, но готов принять Сына! Нам нужны такие люди!
Слова
— Хорошо, — после недолгого молчания сказал Симон. — Ты можешь следовать за нами. Но мне не нравится твое имя. Оно звучит слишком дико для наших мест.
— Хорошо, — с усмешкой согласился и Пауль. — Можешь звать меня Симоном.
Апостол яростно скрипнул зубами:
— Я — Симон! Я — Симон Зелот!
— Тогда я буду… — Пауль задумался и внезапно для самого себя прибавил: — Я буду Паулем. Надеюсь, никто не возражает?
— Нет, — сказал Иисус, внимательно прислушивавшийся к разговору. — Пауль — хорошее имя. Пусть будет Пауль. И пусть вас будет двенадцать.
— Посмотрим, что скажет на это бар-Абба! — процедил Симон Зелот.
Пауль не обратил внимания на его замечание. Почтительно поклонившись, он отошел в сторону.
Вот так вдруг выяснилось, что не столь уж сложно стать апостолом и что их число могло меняться со дня на день. Да и сами апостолы выглядели странно, но еще более странно вели себя. Пауль чувствовал, что ему еще предстоит разобраться в этом. Но пока он был доволен собой. Первая часть плана была успешно выполнена. Теперь лишь оставалось наблюдать за развитием событий…
В первый день Шеве не удалось проникнуть во дворец Ирода, где обосновался прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Она уже была совсем рядом, когда из ворот вышел отряд воинов, возглавляемый двумя офицерами, в одном из которых Охотница признала Лонгина. В руке триария было копье, которое интересовало Шеву во сто крат больше, чем все прокураторы, вместе взятые, поэтому она отказалась от первоначального плана и последовала за солдатами. Облаченная в обычную для местных женщин одежду, она не привлекала ничьего внимания.
У городских ворот центурион решил перекинуться парой слов с начальником стражи, и, пока они хохотали и хлопали друг друга по плечам, вспоминая свои недавние похождения, Шева, долго не торгуясь, купила на расположенном рядом рынке осла и теперь могла не волноваться, что отстанет от быстро шагающих солдат. Не успела она устроиться на его спине, как отряд продолжил свой путь. И тут началась череда приключений.
Ей положил начало осел, столь опрометчиво купленный Шевой. Собственно говоря, Охотница намеревалась приобрести коня, но, уловив ее мысль, мнемотический переводчик тут же сообщил, что в данном Отражении лошади положены лишь мужчинам, да и то из знатного сословия. Поэтому Шева удовольствовалась ослом, здраво рассудив, что так даже будет лучше, ибо человек на осле не привлекает такого внимания, как всадник. Но осел, столь милый и кроткий с виду, оказался на редкость своенравным животным. Он избрал свой собственный путь, сойдя с дороги в лощину, поросшую приятными его вкусу, но на редкость колючими растениями. В результате Шева оцарапала себе обе ноги, а заодно порвала в двух местах одежду. Несколько увесистых затрещин помогли ослу осознать свою ошибку, и какое-то время
Так они миновали сады и поля, окружавшие город. Вдалеке показалось селение, и солдаты свернули к нему. Шева с ослом последовали их примеру. Работавшие на полях люди отрывались от своих дел и разглядывали процессию. Если мерно шагающие солдаты не вызывали у них ничего, кроме неприязни, то на женщину, за которой трусил осел, они взирали с улыбкой. Охотница натянуто улыбалась в ответ. Она привлекала внимание, а это было совершенно лишне. Но изменить что-либо было невозможно. Осел упивался обретенной свободой и не изъявлял желания возвращаться в состояние вьючного животного. Шеве оставалось лишь улыбаться и делать вид, что упрямая скотина не имеет к ней никакого отношения.
Солдаты замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Отряд разделился на две части. Одна, числом побольше и во главе с центурионом, осталась на месте, другая, под начальством Лонгина, свернула с дороги в поля. Шева без труда догадалась, что солдаты совершают обходный маневр. Но что было делать ей? Подумав, Шева решила следовать за главным отрядом. По всей очевидности, римляне намеревались нанести удар с двух сторон, а значит, оба отряда должны были рано или поздно соединиться, и тогда обладатель заветного копья вновь окажется в поле зрения Охотницы. Шева покосилась на осла. Тот согласился с ее решением радостным криком, заставившим Охотницу болезненно поморщиться.
Наконец двинулся в путь и второй отряд. Шева шла за ним, по-прежнему держась на удалении от римлян. Лишь когда те приблизились к окраине селения, Охотница ускорила шаг. Она уже догадывалась, что должно было произойти. Солдаты намеревались устроить облаву на зелотов, местных бунтарей, выступавших против господства римлян. Шеве было известно, что власти время от времени предпринимали карательные операции против зелотов и что Лонгин, подобно прочим солдатам, участвовал в них. Но на прочих Шеве было наплевать, а вот обладатель копья должен был выйти из стычки живым и здоровым, и это была ее забота.
С этой мыслью Охотница вошла в селение, за нею с радостным криком бежал осел. Жители села, встревоженные появлением солдат, не обратили внимания на незнакомую женщину. Шева поспешила туда, где на повороте еще вилась пыль, поднятая десятками солдатских ног. Она подоспела как раз вовремя. Бунтовщики собрались в одном из неприметных домов и уже обсуждали свои дела, когда увидели солдат.
Дальнейшие события развивались по всем законам жанра. Заговорщики, числом около десятка или чуть более, бросились врассыпную к противоположной околице села. Солдаты, повинуясь приказу офицера, устремились за ними. Шева побежала за солдатами, осел с воинственно задранным хвостом — за ней. Со стороны это выглядело чертовски смешно, но местные жители разучились смеяться при виде римских солдат.